Тамара Вепрецкая - Сантрелья

Беренгария побледнела, испуганно взглянула на священника, перевела взгляд на меня и вновь на святого отца. Тот кивнул, и девушка ринулась вниз по лестнице.

— Боюсь, и мое присутствие там необходимо, — обратился ко мне падре. — Вернись в храм, дочь моя, и продолжи свое занятие. Я пришлю за тобой Сакромонта.

И он также довольно скоро зашагал вниз по ступенькам. Я осталась у окна наблюдать за происходящим. Я никак не могла взять в толк, что случилось. Дон Ордоньо склонился над повозкой, а затем подал знак, и вся кавалькада осторожно направилась к мосту. Выбежала Беренгария и бросилась к повозке. Вскоре показался и падре Эстебан, обратившийся к хозяину. На самом мосту я вдруг заметила стройную и, как мне почудилось, скорбную фигуру доньи Эрменехильды. Очевидно, произошло что-то страшное.

Когда отряд скрылся в воротах замка, я вернулась в церковь и со всей душой обратилась к Господу с молитвами, чтобы он избавил обитателей этого замка, на какое-то время приютившего меня, от тяжелых испытаний и невзгод. Целый час я оставалась в полном неведении. Обо мне никто не вспоминал. Я даже решила, что могу уйти отсюда сама вполне незамеченной, и приоткрыла дверь. Около выхода на лавке дремал церковный служка, который тут же встрепенулся и недоуменно воззрился на меня.

— Простите, сеньор, — пробормотала я. — Я просто хотела осведомиться, почему за мной не приходят.

— Некому прийти, все заняты, — резонно заметил он и жестом велел мне вернуться к молитвам.

Время шло, никто не появлялся. И когда я уже совсем отчаялась дождаться кого-либо, в часовню решительно вошел Святогор. Он кивнул служке, указал мне следовать за ним и быстрым шагом повел меня в свои покои.

— Элена, сколько сейчас времени? — почему-то спросил он.

— Половина третьего, — ответила я, взглянув на часы.

— Хорошо, значит, я не опоздал, — сказал он. — Сейчас ты быстро соберешься, и мы отправимся к стрелке.

— А Коля?

— Николаса я переправлю завтра.

— Без брата я никуда не пойду. Я себе никогда не прощу, если с ним что-нибудь случится. В конце концов, я сюда попала, потому что искала его.

Мы уже вошли в комнату. Святогор запер дверь. Он взял меня за плечи и, глядя мне прямо в глаза, стал увещевать меня:

— Тебе надо уходить. Оставаться здесь дольше для вас обоих небезопасно.

— Что случилось?

— Прибыл отряд соседнего сеньора, у которого на воспитании находился младший сын дона Ордоньо Габриэль, — объяснил Святогор. — Мальчик ранен, но в еще более тяжелом состоянии находится святой отец, прибывший с ними. Они подверглись нападению мусульманского отряда. Элена, я теперь выступаю в роли медика, я должен неусыпно находиться рядом с пациентами. И к тому же, все обеспокоены близостью мусульман. Скорее всего, падре Эстебан настоит на том, чтобы уничтожить подозрительных ему лиц.

Я кивнула в знак понимания, но в ответ проговорила:

— Значит, в первую очередь опасность угрожает Коле. Без него я никуда не уйду.

— Хорошо, я попробую сейчас привести его, — согласился Святогор. — Может, мне удастся убедить надзирателя, что такова воля дона Ордоньо…

— Погоди, Святогор, когда мы исчезнем, что будет с тобой? — встревожилась я. — Ведь подозрение падет на тебя.

— Не волнуйся, меня никто не тронет, — заверил он меня. — Другого медика нет во всей округе. Пока мальчик болен, я им нужен.

— А потом? — испугалась я.

— А что будет потом, известно лишь Аллаху, — вздохнул он.

— Нет, мы не имеем права подвергать тебя опасности, — горячо заговорила я. — Ты так много для нас сделал.

Он смущенно улыбнулся:

— Спасибо за добрые слова. Но поспешим! Иди к стрелке, а я приведу туда Николаса.

Святогор отворил подземелье и подтолкнул меня к лестнице. Я перекинула рюкзак через плечо, предварительно проверив его содержимое. Рукопись была на месте, причем мне померещилось, что листы ее вновь содержали какие-то знаки. Я достала фонарик и двинулась по подземному ходу. Стрелки не было. До трех часов оставалось минут десять.

В темном коридоре место, где должна возникнуть световая стрелка, не просматривалось. Я остановилась, полагая, что если и ошиблась на сколько-то шагов, то при появлении стрелки я всегда успею подойти. А пока меня раздирало любопытство, действительно ли рукопись возвратила свой прежний вид. Я полезла в рюкзак, достала документ и осветила его фонариком. Листы были испещрены письменами на трех древних языках, как и прежде. Я нервно засмеялась, мурашки пробежали по телу, и, продолжая глупо улыбаться, я спрятала рукопись в рюкзак. Через несколько минут со стороны развилки послышались шаги и обозначился свет факела. Донеслось звяканье цепей.

И вдруг в пяти шагах от меня, разделяя нас с Колей и Святогором, вспыхнул удивительный свет, дневной, яркий с переливами, словно перламутровый, упавший на пыльный каменный пол четко очерченной стрелкой, которая указывала прямо на меня. Было ровно три часа дня. Врата времени распахнулись широко и внезапно.

— Беги, Элена, — крикнул Святогор.

— Беги, Аленушка, — крикнул Николай.

— А ты? — заволновалась я.

— Я за тобой следом. — Звякнула цепь.

— А как же кандалы? — ужаснулась я.

— Ерунда! Там, дома, разберемся, — ответил брат.

И я неожиданно с тоской осознала, что я никогда больше не увижу Святогора, и даже сейчас я не имею возможности с ним проститься, потому что он по ту сторону стрелки, а ее яркий, переливающийся всеми цветами радуги свет, заслоняет от меня дорогой мне образ.

— Прощай, Святогор! Спасибо тебе за все! Не поминай нас лихом! — закричала я в отчаянии и добавила чуть тише: — Я тебя никогда не забуду! — А про себя допела: "Я тебя никогда не увижу!" и шагнула в ореол света, прямо на очертание стрелки, сделала два шага и сошла с противоположного ее края, ожидая увидеть пыльный, душный, заброшенный коридор конца двадцатого столетия.

Чуда не произошло. Я наткнулась на Колю, который тоже приготовился шагнуть в межвременное пространство.

— Не получилось, — констатировала я бесстрастно.

Я не испытала огорчения, скорее почувствовала облегчение. Я стояла рядом со Святогором, могла смотреть на него, могла даже дотронуться до него.

— Погоди, Аленушка, — прервал мою медитацию брат. — Ведь недаром эти врата имеют форму стрелки. Надо, наверное, двигаться в ту сторону, куда она указывает.

— И правда! — воскликнула я. — Как же мы не сообразили? Попробуй теперь ты.

— Хорошо, — не стал спорить Коля. — Эх, прощайте мечты о Тартессе! Ну, что ж, давай, простимся с нашим гостеприимным земляком.

Он пожал Святогору руку и что-то произнес по латыни. Я же приблизилась к моему спасителю и повелителю, заглянула в его зеленые глаза, как-то особо таинственно сиявшие при этом необычном освещении, и неожиданно для себя самой обвила его шею руками и на мгновение прижалась к нему всем телом. Он вдруг поцеловал меня в губы мимолетно, но трепетно.