Тамара Крюкова - Лунный рыцарь

На землю спустились сумерки. витражи на окнах королевской библиотеки померкли. в залах стало совсем темно. лишь на столе смотрителя королевской библиотеки горела лампа под зеленым абажуром. свет выхватывал из тьмы ближайшие стеллажи, тускло отсвечивая на золоте фолиантов. башенные часы пробили восемь раз. старенький библиотекарь захлопнул книгу. пора было идти на покой. в молодости он ночи напролет просиживал в читальном зале, но теперь ложился спать с петухами. возраст давал о себе знать. старик погасил лампу и прошаркал к лестнице, ведущей в мансарду над библиотекой, где располагалась его квартирка.

Стоило его шагам стихнуть, как из-за портьеры появилась высокая фигура. Ее очертания были размытыми и зыбкими. Незнакомец направился между стеллажей. Время от времени он останавливался и вздыхал так тяжело и протяжно, как будто у него случилась большая беда. От этих стенаний у всякого поползли бы по спине мурашки. Он подошел к шкафу, где хранились старинные рукописи.

В шкафу раздался шорох, и оттуда появился любопытный остренький нос, а вслед за тем вылез маленький человечек, ростом с локоть. У него было сморщенное личико и белая бородка. Он походил на гнома, но на самом деле был домовым, одним из многих, что стерегут покой во дворце.

У каждого домового свое место. Черепичники живут на чердаке и следят за тем, чтобы не протекала крыша. Чердачники охраняют скарб, оставленный на чердаке. Печники следят за тем, чтобы не засорялись дымоходы. А в библиотеке живет домовой Книжник. Когда нынешний библиотекарь был молодым, Книжник доставлял ему немало хлопот, из озорства путая книги и переставляя их на другие полки. Но с тех пор прошло много времени, и оба хранителя библиотеки научились ладить.

— Опять явился, Горевестник? Уж извини, что не желаю тебе здравствовать, — не слишком дружелюбно сказал Книжник.

— Ах, все так печально, — вздохнул призрак и несколько раз всхлипнул, сдерживая рыдания.

— С чем пожаловал? Ты ведь не приходишь просто так.

— Ах, бедный, храбрый принц Глеб. Как это ужасно — оказаться по ту сторону Зеркала судеб, куда не попадает ни одна живая душа, — заламывая руки, проговорил Горевестник.

— Опомнись! Глеб уж давно вернулся, и не один, а с маленькой цыганкой Марикой и с герцогиней Агнессой, той самой, которая четырнадцать лет назад как в воду канула. Так что печалиться больше не о чем. Принц дома, девочка живет у Агнессы и считает ее своей матерью.

— Девчонка такая же цыганка, как ты тролль. В ней нет ни капли цыганской крови. Цыгане малюткой нашли ее на дороге и воспитали в таборе. Как это грустно, — всплакнул Горевестник.

— Что же тут грустного? Теперь девочка как сыр в масле катается. Скоро гер цогиня затевает пышно отметить ее десятилетие, — объявил Книжник.

— У меня сердце разрывается на части, когда я думаю о том, что принц Глеб не доживет до своего дня рождения, — разрыдался призрак.

— Что?! Опять ты накликаешь беду?

— Я тут ни при чем. Глеб сам виноват. Знаешь хованцев? — спросил Горевестник.

— Это коварные существа из сумеречного мира? Кто же их не знает. Они вечно стараются заманить в свои сети доверчивых людей и сулят им разные блага. Только потом за это приходится дорого платить.

— Вот именно, — сказал Горевестник и печально продолжал: — Хованцы дали Глебу волшебный кошелек Лунного рыцаря на то время, пока он находился в Зазеркалье. А принц вещицу не вернул.

— Не может быть! На него это непохоже. Он воспитанный и честный молодой человек, — решительно заявил Книжник.

— Я нисколько не сомневаюсь в его честности. Просто ему нечего возвращать. Кошелек украла Ведунья из Лисьей норы.

— Как? Эта старая плутовка снова намеревается сделать пакость?

— Выходит так. Ведь Лунный рыцарь спросит не с нее, а с Глеба. А с рыцарем шутки плохи. Он не знает пощады к тем, кто жаден до денег. Бедный, несчастный принц, — призрак разразился новым потоком слез.

— Как же поступить Глебу? — растерялся Книжник.

— Не знаю. Мое дело принести новость, а дальнейшее меня не касается, — всхлипнул Горевестник и растаял в воздухе.

Книжник некоторое время постоял в задумчивости, а потом махнул рукой.

— В чем-то Горевестник прав. Нам не следует вмешиваться в дела людей. Единственное, что я могу — это составить летопись событий, чтобы все в точности дошло до потомков.

Он достал бумагу и перо и сел писать.

Сиятельная императрица ночи луна властно взошла над землей. Колдовское око смотрело с небес, завораживая все живущее на земле. Волки в лесу, подняв кверху морды, приветствовали властительницу ночи протяжным воем. Им зловещим уханьем вторили совы, чьи желтые глаза горели во тьме, как маленькие луны.

Лунный свет паутиной опутал спящий город. Жители мирно почивали в своих постелях, но в их сновидения просочилась тревога. Шпили и крыши дворца подернулись серебром. Лучи потоком устремились в окна, но, наткнувшись на тяжелые портьеры, беспомощно стекали по ним не в силах проникнуть во внутренние покои. Кое-где им удавалось найти щелочку, и тогда тонкий лучик-разведчик, проскальзывал внутрь и обшаривал все углы, но не найдя того, что искал, стыдливо уползал, оставляя комнату на милость слепоте задернутых штор.

И вот одному лучу повезло. Он проскользнул в щель между гардинами и оказался в роскошных покоях. Лучик осторожно пробрался по ковру и залез по шелковому покрывалу на ложе, где спал отрок, вступающий в пору юношества. Это был тот, кому предстояло унаследовать трон и править королевством, но пока еще государственные дела не наложили печати озабоченности на его чело. Он спал спокойно и безмятежно. Волосы золотым ореолом разметались по подушке. Лунный лучик тронул локоны, скользнул по лицу паренька, и тотчас мирный сон окрасился тревогой.

Глебу снилось, что он дрейфует в маленькой лодчонке без весел посреди бескрайнего моря. Ветер ерошил поверхность воды, и от этого на ней плясали мелкие серебряные блики, похожие на рыбью чешую. Вдруг лодка начала медленно погружаться. Вода хлестала сквозь большую пробоину в днище. Глеб принялся ладонями вычерпывать ее, но суденышко погружалось все больше и больше, пока полностью не скрылось под водой. И тут серебряные блики обратились в монеты. Вокруг, сколько хватало глаз, простиралась пустыня из серебра. Барханы из блестящих монет колыхались и жили, как морские волны.

Подобно зыбучим песками, они продолжали затягивать Глеба вниз. Он отчаянно карабкался не в силах противостоять стихии. Страх протянул к нему свои невидимые щупальца. Глеб понял, что еще немного и он задохнется. Собрав всю силу воли, он рванулся и… пробудился от кошмара.