Никита Баранов - Чужеземец

Чего уж говорить, Саша стал популярным. И ему это несколько вскружило голову. Он не пил алкоголя, но, видимо, его неприспособленный к местной еде организм тяжело усваивал пищу, в которой содержалось нечто одурманивающее, пьянящее. А в лучах славы и легком «дурмане» сразу же захотелось почувствовать себя еще большим героем, и потому Саша во всеуслышание объявил, что с рассветом, не побоясь никого и ничего, отправится искать ту самую пещеру, где мучаются в заточении бедные несчастные призраки. И люди поддержали его радостными овациями. А кое-кто даже изъявил желание стать верными спутниками иномирца в этом важном походе. Собственно, самым первым желающим прыгать грудью на амбразуру вызвался сэр Барвин Сорин. Следом за ним недолго думая пошел и доктор Лешер Сальваторе. Последний, видимо, хотел таким образом поблагодарить внезапного гостя за очищение его дома от присутствия призрака брата. Но кроме всех прочих, к отряду присоединился еще один человек. Встреча с ним, точнее, с ней произошла чрезвычайно необычно, и не сказать, что очень приятно.

Ближе к полуночи Саша, чувствуя, что ему нужно отойти по малой нужде, извинился перед празднующими и удалился подальше от огней костров и окружавших их домов. Убедившись, что рядом никого нет, он расслабился, развязал ремень и приступил к интимному делу; но не успел он начать, как из-за кустов вдруг выпрыгнула девочка лет двенадцати. Причем выпрыгнула с явным намерением напугать: она застыла с широко расставленными руками и зарычала, как дикий зверь. На испуг Сашу взять не удалось, зато иномирцу стало чрезвычайно стыдно. Девочка, увидев, как смутился Саша, махнула рукой и убежала куда-то в сторону костров, а сам иномирец, облегченно вздохнув, смог наконец закончить начатое.

Когда вернулся, девочка уже ждала его. Теперь, при свете пламени, ее удалось разглядеть как следует. Маленькая, даже чересчур худая, смуглокожая, с длинными черными волосами, собранными в две растрепанные косы. Светло-серые глаза и милое тонкое личико с выраженными скулами омрачал идущий по диагонали через бровь, нос и левую щеку глубокий шрам. Только рассмотрев шрам внимательнее, Саша понял, что он задел и правый глаз. Вполне возможно, что девчушка этим глазом совсем не видела. Но на ее жизнерадостной улыбке этот факт никоим образом не отображался: ребенок так и излучал умиротворение одним своим видом. И даже несмотря на ее сильно износившееся льняное платье до босых пят, она все равно буквально заставляла улыбаться при взгляде на нее.

Девочка подошла к Саше, встала напротив него и застенчиво спрятала руки за спину. Она несколько секунд смотрела иномирцу в глаза, не говоря ни слова, после чего почему-то залилась краской и смущенно отвела взгляд. Но улыбаться так и не прекратила.

– Ты кто такая? – усмехнулся Саша. – Где твои родители?

– Я – Одри. А родителей у меня нет.

Иномирец замялся. Неудобно вышло.

– Я… прости, я не знал. Меня зовут Саша. Или Алекс, как тебе будет угодно. Извини за вопрос, но с кем ты живешь, если у тебя нет родителей?

– Меня воспитывает тетя Клеверин, она была близкой подругой моей мамы. Иногда дядя Барвин, но он часто возится со своим паровозом и редко бывает в Хелисте.

– Барон Сорин – твой дядя? – удивленно спросил иномирец. – Он ничего о тебе не говорил. Ну ладно. Я могу тебе чем-то помочь или ты просто слоняешься туда-сюда от нечего делать?

Одри взяла маленькой ладошкой руку Саши и отвела его в сторону, за угол одного из ближайших домов, где звуки праздника слышались уже довольно приглушенно. Девочка прижала палец к губам и почти прошептала:

– Алекс, возьми меня с собой.

Саша сперва опешил, не зная, что ответить, затем нахмурился:

– Я не могу взять тебя с собой. Там, должно быть, опасно, а ты еще слишком маленькая, чтобы путешествовать в опасные места. К тому же это вопрос не ко мне, а к твоему дяде, ведь он тоже идет со мной. Вряд ли он захочет постоянно следить за тобой, вместо того чтобы сосредоточиться на задании.

Одри обиделась на замечание по поводу ее возраста, надулась, но довольно быстро остыла и опять перешла к мольбам:

– Пожа-а-алуйста! Мне очень нужно. Ты не понимаешь, Алекс.

– Не понимаю? – вопросительно изогнул бровь Саша. – И чего же я не понимаю?

– Мне, может, и мало зим, но я не глупая. Нас не пускают на север герцогства. Чуть южнее – начинаются совсем уж непроходимые и жаркие пески. На запад – лишь море, которое ведет к темным и мрачным землям болотников. На востоке живут пепельники, к ним нам тоже идти нельзя. Там для нас еще опаснее, чем здесь. Вот я вырасту тут, в Хелисте. Что я буду делать дальше? Сидеть весь день в подвале, скрываясь от зноя и выискивая в шахтах драгоценности? А потом меня выдадут за какого-нибудь такого же шахтера, и станет совсем грустно. Я сама здесь живу с самого рождения. И я понимаю, что детей здесь растить очень, очень плохо. Поэтому я хочу отсюда уехать, и все равно куда. Потому что мне кажется, что однажды ты прорвешься сквозь кордон и пустишься в путешествие по благодатным степям и лесам северной части герцогства. Я хочу с тобой, Алекс.

В Саше сильна была совесть, но он эту девочку видел впервые и никоим образом за нее не отвечал. Эта самая совесть настойчиво просила взять Одри с собой, но здравый смысл отчаянно требовал внять логике. Иномирец постоял минуту, раздумывая, затем ответил:

– Так, малышка, слушай. Я не твой дядя. Нужно обсудить все с ним. Если хочешь, я постараюсь вывезти тебя подальше отсюда, но если Барвин будет против – то извини меня, я не стану этого делать. Ясно?

– Ясно! – вновь заулыбалась Одри, крепко обнимая своего потенциального спасителя. – Только уговори его, пожалуйста. Умоляю тебя.

Весь последующий вечер Саша продолжал общаться со всеми, вкушать интересные блюда и наслаждаться вниманием. К Барвину он решил подойти позже, когда празднество закончится. Собственно, когда последние костры глубокой ночью были затушены, иномирец так и сделал. Он подошел к механику, уже собирающемуся на покой, и объяснил ситуацию с девочкой.

– Нет, нет, нет и нет! – заголосил барон, активно размахивая руками. – Одри еще слишком мала! А мы отправляемся неизвестно куда, неизвестно как будем усмирять привидений. Там будет опасно. Нет, нет, нет! Ни в коем случае!

Саша безразлично пожал плечами – мол, он просто передал просьбу другого человека. Хотя в душе загорелась грусть по поводу безнадежного положения девочки. Но тем не менее иномирец строго-настрого себе наказал ни в коем случае не противиться решению барона по поводу Одри. Не его это дело. Его дело – помочь застрявшим в той пещере призракам.

Саше предлагали переночевать практически в каждом доме. Он, дабы никого не обижать, отказывался, ссылаясь на то, что его голубой коже нужно «погреться» под лунными лучами. Никто не смел возражать, потому что никто понятия не имел, отчего с кожей случилась подобного рода аномалия и действительно ли она имеет сверхъестественное происхождение.