Вадим Крабов - Рус. Заговор богов

– Так где же твой отец, Рахмангул? – Шаман снова «включил усилитель». – Не желает выходить к нам из пятна, которое воистину оказалось «Долинами Предков»?! – Последние слова прозвучали особенно громко. Отразились многочисленным эхом и сгинули едва ли не через полстатера.

Покостерив старшего шурина за горячность, похвалив грамотные действия его охраны, мягко остановившей своего бешеного начальника; заметив, что старый шаман, провоцируя Рахмангула, рассчитывал на менее профессиональные действия телохранителей, Рус решил оставить пожилого человека в покое: «Пусть Максад с ним разбирается! Может, шуряк его сыновей или внуков зазря положил», – а самому обратиться к народу:

– О великий народ Великого Тира! Слышите ли вы меня?! – Последнее можно было не добавлять, потому что голос Руса растекся по всей площади и зазвучал в ушах у каждого. Он вспомнил кусочек этрусской молитвы на венчание: составил эту жалкую тень Божественного Слова, а Духи наполнили его Силой. – Князь помнит о вас, о достойные сыновья Великого Тира, и в это время отправляет вам продукты – сытные каганские кушанья. Его гвардия уже готовится сохранить порядок на рынке Молочников. Стоять!!! – И этот не голос, а воистину глас заставил толпу, напрягшуюся было в сторону рынка Молочников, застыть бесформенной кляксой.

– Я только зять князя, не сам князь, но я слышал все ваши взаимные обещания слово в слово. А что я вижу теперь? Толпу оборванцев, собравшихся в Эолгуле, будто другого места в княжестве нет вовсе! А это не так! – Рус вспучил под собой круглый участок мостовой и поднялся над толпой. Голова сразу попала под затяжной суховей, и волосы растрепались. Легкая каганская ткань заколыхалась, и все это, вкупе с мечущим молнии горящим взором, произвело на тиренцев неизгладимое впечатление. В принципе дальше можно было молчать (Рахмангул, успокоившись, что-то слушая в амулете «эфирного разговора», быстрым шагом направлялся в сторону рынка Молочников), но Руса зацепило. Зря, что ли, они с Андреем и другие Текущие пахали от солнца до солнца?! Чтобы эти земли обезлюдели окончательно?!

– Боги и Предки отвернулись от Тира. – Охтангул первый пришел в себя и не собирался сдаваться. – И ты – пасынок бога, любимец Великих шаманов – это прекрасно знаешь! – Голос раздался громко, но куда ему было до «наушного звучания» частички Божественного Слова.

– И что теперь? – насмешливо ответил Рус. – Грабить дворец и уходить в пятно? А работать не пробовал, Охтангул?! И боги и Предки здесь ни при чем! Шаманы ушли – вот чего степи не хватает! Вспомните, люди Тира, эту зиму! Дождей шло нисколько не меньше, чем обычно. Был всего один год засухи – и вы его испугались! Шаманы – твои, Охтангул, подчиненные – убежали из степи, и пожалуйста, последствия – наступление песков. Люди! Не плошайте сами, и Тир не умрет! Целый район Баламбора – уже зеленый. Мы, маги, постарались. Только я не вижу там земледельцев. Где вы, ау! Привыкли к ха… бесплатной еде от казны, разбаловал вас Пиренгул! А разве это дело для настоящих мужчин, тиренцы?! – Рус, уже потерявший первоначальный задор, с удивлением услышал виноватые реплики, которые усиливались и распространялись.

– А где пасти?! – раздался звонкий, почти мальчишеский голос. – И борки почти все в пятно убежали!

– Появилась великолепная степь от «Закатного ветерка» и на восток до Плато шаманов, шириной миль тридцать – сорок. А придут шаманы – вернется скот. Я обещаю и семена, и телят, и ягнят – только возвращайтесь! Не бросайте земли Предков, и тогда полоса начнет расширяться и погонит Карагуль, собственными глазами увидите! А пока прошу всех на рынок Молочников… Осторожней, дарки! Подавите друг друга!

Людская масса колыхнулась и выбросила несколько ложноножек, потянувшихся к узким улицам в стороне квартала Молочников. Рус опустил голову, желая поглядеть в глаза Охтангулу, но тот куда-то пропал.

Смотреть, как из «ям», выполненных на основе всевозможных Сил, вылетают привычные каганские вечнохранимые одноразовые тарелки в упаковке, Рус не собирался. Помогать сотне княжеской гвардии организовывать порядок – тоже. А собрался он сходить в город-порт Карагир, куда его давно звал старинный товарищ Домлар, служивший там в составе усиленного десятка (двадцать мечей) этрусского патруля. Нужных, впрочем, исключительно для порядка.

Они не виделись больше года, но сдержанный Домлар, встречая Руса за городом, лишь коротко приобнял друга и промолчал. Так они и проскакали до спуска в город, до места, где вид на близкую бухту открывался внезапно, а черепичные крыши однотипных домов тоже неожиданно били в глаза яркой ядовито-желтой краской. И кому пришло в голову ежегодно обновлять один и тот же некрасивый пугающий цвет?

– Городскому главе, конечно, – усмехнулся Домлар. Одними краешками губ – так умел только он. – Да, Рус, ты вслух задал вопрос. Дело в том, что глина, из которой получают краску наподобие охры, залегает рядом с городом и не стоит управе практически ни лепты – все на штрафах. Так они выкрутились, когда отменилось рабство. Ловко! Не правда ли, князь?

– Да-да, Домлар, я вижу, что за три года ты выучил Тир лучше меня, – горестно произнес Рус. Друг, как обычно, не ответил. Их единороги, радуясь, что хозяева не заставили спускаться по мостовой дороге – это скучно, задорно резвясь, шли юзом по высохшему, но толстому ковылю, изредка перескакивая ямы, распадки или валуны невесть откуда взявшиеся на длинном чисто травяном склоне.

– Воронку ты, князь, как я вижу, верен, – ни с того ни с сего ляпнул Домлар.

Рус не утерпел и сходил-таки за рогатым другом. Сила оставалась, почему бы нет? Дело одного статера и осторожности, чтобы в дворцовой конюшне Кальвариона остаться незамеченным. Не ехать же на чужом животном, которое предлагал Домлар?

– Ты это к чему? – с подозрением переспросил Рус. Как и ожидалось, этруск, улыбаясь, лишь пожал плечами. – Ну, знаешь, Домлар! Я не такой философ, как ты, и мысли у меня несколько прямее, так что в этом утверждении я чую подвох.

– Верность, из которой следует доверие, – куда уж прямее. Я в тебе не сомневаюсь, но другие этруски, не ведающие о твоем характере, давно тебя не видели, а ты все время где-то рядом. Нехорошо это.

– Ты прав, Домлар, – грустно ответил пасынок Френома. – Прошу прощения у тебя. – Сказал, искренне смущаясь. – Не лично, а в твоем лице у всех недовольных воинов-этрусков. Передай им, пожалуйста. Ты же понимаешь, я не со зла – просто некогда.

– Я-то понимаю. – Домлар важно кивнул, принимая извинения, и поклонился в пояс – как князю. Все, официальная часть на этом закончилась.

Основное ядро тысячи этрусских воинов за три года не поменялось. Люди периодически, двумя-тремя «ямами» (в зависимости от силы сопровождающих магов-Призывающих), ходили в отпуск в родную Этрусию и почти всегда возвращались. Редкие замены вызывались в основном личными причинами, среди которых превалировали женитьбы с наследствами да вызовы на бой. Удача, увы, не всегда была благосклонна к воину Южного корпуса.