Вадим Крабов - Рус. Заговор богов

Сразу после этого Рус спешно представил образ помощника Гелинии, Таганула, и материализовал его в паре шагов от себя. Торопился, чтобы напарница не успела рассказать тому о случившемся.

Таганул получился статуей – точной копией человека, которая, спустя десяток ударов сердца, ожила. Рус восхитился силой воли допрашиваемого – долговато тот оживал, наверное, его душа противилась изъятию «отражения» – процессу, который Рус по земной привычке упрощенно представлял как фотографирование или съемку видеокамерой с последующей передачей информации в «глубины души», в собственную вселенную.

Изваяние изменилось за один неуловимый миг: раз – и стоящая фигура превратилась в наклонную, будто поднимающую с земли что-то тяжелое; два – человек еле заметно дрогнул, повернул голову в сторону Руса и плавно, но в то же время быстро обернулся округ; три – Таганул бросился на врага, в полете меняя «азиатскую» внешность, уже не удивляющую Руса, на тело натурального крупного волка.

Рус рефлекторно увернулся и из любопытства, на время забыв даже о судьбе сына, остановил трансформацию чужого тела ровно на половине: голова, передние лапы, грудь – стали уже вполне волчьими, покрытыми густой длинной черно-бурой шерстью, а вот задняя часть тела по-прежнему оставалась человеческой. Создание повисло на пике полета – примерно на уровне Русова лица. Пасынок Френома хмыкнул, удивляясь: «Откуда он мог взять Силу? И почему ей не пахнет?» – обошел оборотня-неудачника, немилосердно ковыряясь в нем невидимыми руками, и понял – дело в «испорченной» крови с мощными эманациями Смерти, как раз такой, из которой состояла лоосская структура – и живой и мертвой одновременно. Вернее, теперь он не предполагал, а знал совершенно точно – структура являлась продуктом совместного творчества.

«Ни фига себе они спелись!» – в очередной раз подивился Рус, имея в виду Лоос и Тартара, и «отпустил» время для висящего оборотня. Принадлежность парочки похитителей к иному континенту не оставляла никаких сомнений – знания мастера Дующего Кана о существовании ордена Сумерек, слухи о появлении оборотней, высмеиваемые в среде образованных магов, только подтверждали это.

Заморский гость не заметил остановки времени. Он, приземляясь, успел трансформироваться полностью, одним слитным ударом лап развернулся и прыгнул назад, снова целя пастью в горло врага – Руса. Волк был неутомим, и его нисколько не обескураживали постоянные промахи. Наконец Русу это надоело, и он совместил свой звериный оскал со Словом, возвращающим оборотню человеческий облик, причем в одежде. А это было их бедой – необходимость раздеваться, если желаешь получить назад нормальные штаны и все остальное, а не кучу рванья. Рус заметил лежащие на земле клочья одежды.

Первым делом волк, снова ставший «азиатом», оглядел себя. Если и удивился своему одетому состоянию, то ничем свои чувства не выдал. Наоборот, он нагло сел, специально выбрав какой-то красивый цветок, чтобы раздавить его, и невозмутимо принял позу глубокого погружения (она походила на земную «позу Будды»). Однако никуда не погружался, а продолжал настороженно, исподлобья следить за Русом. Хозяин вселенной вздохнул, не скрывая огорчения, создал под собой классический земной офисный стул-кресло и опустил на него свой зад. Он стал важным клерком из крупной конторы, типичным рачком офисного планктона. Геянскому гостю, разумеется, подобные образы в голову не приходили. Он вообще старался ни о чем не думать – этому в ордене хорошо научили.

Чтобы сильнее подчеркнуть свою инородность, Рус достал из кармана солнцезащитные очки и водрузил их на глаза – все равно бесполезно переубеждать, вернее, обманывать собеседника сказкой о принадлежности к этому миру.

– Нн-у-у, – протянул Рус сквозь зубы, – так и будем молчать? – Ответа не последовало. – Где ребенок, сволочь переменчивая? Он-то здесь при чем? Ну, молчи. Или тебе голову оторвать, как твоей подруге? – То, что враг еле заметно вздрогнул, показало Русу, что эта тема для него болезненна. – Как она себя чувствует? За шейку держится и воет? Ай-я-яй, сочувствую! Теперь перевертываться не сможет – бояться будет. Жаль женщину. – Чистая импровизация, но она попала в цель.

– Ты, чужак, – заговорил оборотень глубоким низким голосом без эмоций, что могло означать глубокое погружение. Только куда? Настоящего астрала, даже личного, во вселенной Руса не существовало. – Покуражиться захотел? Ничего, недолго тебе осталось. Сыну твоему – еще меньше.

– Ну пока что он и, кстати, моя жена тоже могут противостоять структуре, от которой одна защита – ваша мертвая кровь в венах.

Рус долго размышлял над тем, как смогли выжить сами злоумышленники, когда структура разъедала все живое или некогда бывшее живым – дерево, ткани. Изучая оборотня, нашел причину – дело в их постоянной свежемертвой, будто только что убитой или как бы постоянно убиваемой крови. Ни живые – ни мертвые.

– Потому что ты – тварь иномировая и жену свою испоганил своей кровью.

Сердце Руса бешено заколотилось: похоже, Теневики пока не ведают об амулете, не считают тот крестик важным, а кровь никак проверить не могут, потому что Гнатика проткнуть невозможно. Отец уже решился наконец вызвать «отражение» сына-младенца, чего делать категорически не желал, опасаясь тревожить, как он полагал, «слишком уж молодую душу», как вдруг…

– Приди, Добрейшая! – низко протрубил оборотень, и вместо него, без приглашения Руса, на свежей травке полянки, созданной по подобию альганского пятна, появилась Лоос собственной персоной. Хвала богам, в образе тридцатилетней женщины, а не юной девушки.

– Привет, Вовчик! – жеманно поздоровалась богиня, посылая воздушный поцелуй и блаженно растягиваясь на травке. Игриво потянулась, зевнула и перекатилась на бок, к Русу передом. Левой рукой подперла голову, другой нежно провела по белоснежной тунике без единого пятнышка; согнула ногу и будто бы случайно зацепила подол мизинчиком. Снова зевнула и, внезапно застеснявшись, изящно прикрыла рот красивой рукой. Платье само собой колыхнулось и бесстыдно задралось, открыв идеальные стройные бедра, покрытые ровным красивым бронзовым загаром.

– Как из солярия, правда? – прокомментировала Лоос, ничуть не стесняясь. Ее зеленые глаза блестели возбужденно-весело. Бесстыже.

Ошарашенный Рус сидел, открыв рот. В собственной вселенной, в глубинах собственной души, которую считал очагом безопасности, увидеть насильственное появление своего главного врага – виновницу всех бывших и нынешних бед, – попросту не укладывалось в голове. Не хотело укладываться! Он не обращал внимание на сексуальную внешность женщины, лежащей в трех шагах от него, почти не слышал ее слов. Постепенно до него доходило: