Вадим Крабов - Рус. Заговор богов

Но выносливость людей, даже магов, с их каналами полными Силы, на ходу исправляющих токи внутренних энергий, была далеко не беспредельна. Движения этрусков невольно замедлялись, ловя моменты передышки, и только тогда они замечали, что стальные на вид зубы бессильно соскальзывали с их кольчуг, кожаных сапог или шлемов. На волне радостного открытия, наконец-то вспомнив объяснение Андрея, воодушевленные бойцы пошли в атаку с новой яростью, меньше внимания уделяя защите.

За что Ростичар скоро поплатился. Его просто свалили, прыгнув со спины, и в бессильной злобе попытались растоптать. Раздавить не смогли – амулет не позволил, но и подняться у него не было никакой возможности. Застывшей кучей-мала воспользовался Домлар. Он с неожиданным для себя диким ликованием всадил, почти не целясь, несколько структур. Вспыхнуло едва ли не десяток особей и из-под дыма, ревя громче бергата, поднялся ошалевший Ростичар, у которого чья-то ловкая пасть вырвала и утащила меч. Князь продолжил драку, пользуясь одним кинжалом.

Наконец когда оборотней осталась половина, а люди ослабли, битва сама собой перетекла в вялое позиционное сражение. Волки уворачивались от структур и клинков, терпеливо выжидая момент полного изматывания добычи, а воины тяжело дышали, мечтая о полноценной передышке. Чаша весов постепенно склонялась в пользу неутомимых все еще многочисленных оборотней. Они уже выработали стратегию: свалить в первую очередь Домлара, прокатить его по камням до потери сознания и заняться остальными.

– Все ко мне! – прохрипел мокрый от пота Димигрид, грудь которого вздымалась кузнечными мехами. – Занять круговую оборону!

Но едва только кто-нибудь пытался сделать шаг, поднимая налитые свинцом ноги, ему мешали волки, мгновенно, одним прыжком перемещаясь к зашевелившейся добыче, пытаясь сшибить человека наземь. Более того, твари ловко выбивали фляги, если воин хотел смочить пересохшее горло. В азарте боя этруски нарушили приказ командира – разбрелись слишком далеко друг от друга.

– Я вам о чем толковал, бараны безмозглые, – досадно ругался десятник. – Держаться друг друга! А вы… – Он и себя винил в том же самом. Сам увлекся и потерял нить боя. А должен был командовать, должен был вовремя останавливать парней, обязан был следить за всей картиной! Но слишком уж необычный противник попался, слишком он оказался силен, ловок и умен. Сейчас и дураку видно, как они нацелились на самого опасного для них, на Домлара…

– Домлар! Ближе всех к тебе Люболан. Давайте, парни, двигайтесь навстречу друг другу. Встаньте спина к спине. А мы… отдохнули, девицы?! Взялись! Руби, отвлекай тварей!

Неизвестно, чем бы закончилась эта атака воистину из последних сил, если бы не внезапно взвизгнувшие стрелы, с глухими шлепками вонзившиеся в пару волков. Раненые оборотни, по-прежнему не обронив ни звука, взвились вверх, крутанулись и грохнулись на землю. Больше они не шевелились.

И волки и люди повернули головы к террасе, откуда вылетела оперенная смерть. Скала была безлюдной. Вдруг, неподалеку от родника, от пустого места, послышались нестройные, размноженные эхом хлопки. В небе мелькнули темные точки, быстро переходящие в свистяще-визжащие стрелы с наконечниками, горящими зелеными Знаками, и… один оборотень, несмотря на свою реакцию, полностью увернуться не сумел. Подскочил и упал замертво. Древко с белым оперением торчало из задней лапы. Твари явно забеспокоились. Хлопнул еще один залп, и еще, и еще. Каждый собирал жатву из одного-двух полумертвых, переводя их в состояние окончательной смерти.

– Сарматы, Аргост их задави, сарматы! – радостно проревел Радан. – А я думал, куда это их Рус увел!.. А почему их не видно?!

– «Браслеты невидимости», каганские амулеты, – закрыв глаза, с явным облегчением проговорил Домлар. Тут же встрепенулся и, зло прищурившись, поджег ближайшего волка, ждавшего опасности совсем с другой стороны.

– В нас могут попасть! Довольно далеко для прицельной стрельбы, – заметил Ростичар. Правда, опасения в его голосе не слышалось. Так, констатация факта.

– Это тиренцы. Они же сарматы, парень. Лучшие лучники, кого я встречал, – прокомментировал Димигрид. – А про амулеты наши забыл? Не возьмут их стрелы… наверное. Домлар! Активней, активней, князь. Мы пока отдыхаем. – Голос десятника заметно подобрел. – Нет! Занимаем круговую оборону, пока эти Аргостовы отродья заняты.

Командира послушали беспрекословно. Медленно, вяло отбиваясь-уклоняясь от продолжавших наскоки «зверей», смело подставляющихся под стрелы, этруски брели друг к другу. Оборотни упорно не отставали, но их поголовье таяло. Правда, не так быстро, как хотелось.

Занять оборону воинам удалось, но передохнуть этрускам не позволили. Из центрального, самого большого дома выбежали две юные красавицы. Приблизились к крайним строениям, встали друг к другу лицом, взялись за руки, подняли и опустили это кольцо Силы. Между ними возникло грязно-зеленое свечение и поползло вверх, превращаясь в призрачное дерево. Из него в сторону битвы заструились ветви, которые по ходу движения дробились и расширялись, заполняя небо. Все более и более мелкие отростки сплетались в густую сеть и скоро, всего через пару мгновений, поле битвы накрыл мерцающий серо-травянистый купол, который захватывал и два ближних дома и девушек. Структура, начиная с образования кольца Силы, сформировалась быстро, за два удара сердца. Сарматы опоздали. Теперь их стрелы бессильно отскакивали от защитной пелены неизвестного наименования.

Радан от досады взревел и, словно в ответ на его призыв, из ближайшей хибары, до которой оставалось всего полста шагов, один за другим вылетали новые оборотни, сразу в зверином обличье, и было их два десятка. А из второго дома неторопливо вышел десяток вооруженных людей, гроппонтцев. В их походках сквозило вальяжное презрение, как у настоящих просвещенных людей к необразованным, невоспитанным варварам. Как могло столько народу, включая весь «зверинец», поместиться в двух небольших строениях размерами едва ли более, чем десять на десять шагов – уму непостижимо! В «пространственных карманах», насколько знал Домлар, жить было невозможно.

– Из-под земли они выползают, что ли? – озвучил общую догадку Димигрид. Презрительно сплюнул и крепче сжал меч. Еще полстатера назад он перехватил потяжелевшее оружие обеими руками. Рукоять позволяла.

– Но сколько Силы всколыхнулось! От двух молодых девчонок, – восхитился не выезжавший за пределы Этрусии Люболан, о лоосках только слышавший.

– Смотри не влюбись в них, – усмехнулся впервые открывший рот Будилант. – Они вполне могут быть старухами.

Далее стало не до шуток. Завертелась новая карусель боя, в которой оборотней поддержали гроппонтцы. И эти сволочи откуда-то достали самое страшное оружие против неуязвимых, но ослабевших этрусков – сети.