Яна Икрамова - Та, которая заблудилась

– По крайней мере, не мешал. И уж точно не сдавал меня религиозным фанатикам.

– И мы не сдавали. Пока, – пробурчал Вел.

И пока я давилась праведным гневом, он бодро двинул в сторону монастыря.

Оказывается, здесь в монастыре можно получить приют ничуть не худший, чем в придорожной харчевне. А по утверждениям Вела, даже лучший. Поскольку «никто не напьется с наемниками». Но и в отсутствие алкоголя у меня было достаточно причин для паники. Если в этот монастырь уже прибыла картинка с моей печальной мордашкой, вряд ли меня будут рады видеть. И слабые утешения насчет того, что меня совершенно невозможно узнать, не очень-то обнадеживают.

– Ладно, веди нас, капитан Кирк.

– Кто этот капитан? Еще один твой знакомый?

– Нет, он капитан межгалактического крейсера, но если я буду объяснять это средневековому вору, мы точно никуда сегодня не поедем. Не хмурься, Лина, тебе я расскажу, но чуть позже. Это очень трагичная история.

– Я еду в монастырь, а если кто-то хочет остаться, пусть остается. – Мне послышались в голосе Вела недовольные нотки. Мелочь, а приятно.

Мне пришлось потратить еще пару минут, чтобы привести себя в приличный вид, и мы тронулись.

При монастыре и впрямь было что-то вроде гостиницы. Весьма аскетичной, но зато опрятной и чрезвычайно людной. Мы вполне удачно затерялись в толпе. Мы пояснили пожилому монаху, что состоим в родственных связях, и Велику даже разрешили заходить в нашу комнату – келью. Разумеется, только в строго отведенное время. Но нас это устроило. Комнатка, которая нам досталась, не радовала обстановкой и, вероятно, поразила бы сторонников минимализма своей лаконичностью. Пара кроватей, таз с водой на небольшой полочке, кувшин и огромное деревянное распятие на стене прямо напротив двери. Ну, хоть денег за это не берут. Фактически все это великолепие предоставляется даром. Желающие могут сделать пожертвование в любом размере. Мы бросили в общую копилку по паре медных монет для очистки совести. Линка хотела бросить больше, но своих собственных денег у нее не было, а мы с Великом в единодушном порыве отказались с ней делиться. Она обиделась, но быстро успокоилась, когда я напомнила о своем обещании рассказать интересную историю.

До ужина у нас вполне еще оставалось время, и Линка затребовала обещанный рассказ. На что я категорично возразила, что эта история в присутствии воров теряет всякую притягательность. И поспешила ретироваться якобы в поисках уборной. Вообще, вышеозначенное помещение мне посетить бы не мешало, но еще больше хотелось осмотреться в местной обители зла. Я все еще боялась встретиться с кем-то, кто может меня узнать, поэтому старалась держаться поближе к стенам и сворачивать в самые узкие и темные коридорчики. Примерно через полчаса бессмысленного блуждания я неожиданно для себя поняла, что окончательно заблудилась. И, что куда более странно, меня этот факт совершенно не испугал. Я безрассудно понадеялась на русский авось, который, как известно, выручает в пятидесяти процентах случаев. И тут начинает работать теория вероятности – любое событие всегда произойдет с пятидесятипроцентной вероятностью, то есть либо произойдет, либо нет.

Успокоив себя математическими расчетами, я двинулась дальше. Мои блуждания в итоге привели меня к малоприметной двери, за которой открылся темный коридор. Пришлось возвращаться назад и искать источник света. И вот я уже бреду по коридору, освещенному светом факела в моей руке. Прямо как в кино. Оно того стоило! Я так радовалась, что чуть не пропустила низенькую дверь. Что было бы непростительным упущением с моей стороны, ибо за дверью обнаружилось очень интересное помещение. Моя находка определенно заслуживала того, чтобы я вернулась и сообщила о ней своим друзьям. Что я и сделала. С величайшей осторожностью, надо сказать. Мне ведь пришлось нести с собой доказательство существования этого самого помещения. Громоздкие доказательства. Можно было взять что-то поменьше, но мне всегда хотелось иметь такую штуку. Так что можно и потерпеть неудобства.

– Линкс, Велик, вы тут? Это прекрасно! – зашептала я, прикрывая за собой двери.

– Ты куда пропала?

– Я тут наткнулась на кое-что. И в итоге я позаимствовала у монахов арбалет. Во! – радостно продемонстрировала я находку.

– Зачем монахам арбалет? – недоуменно спросила Лина.

– Вот и я так подумала. Так что теперь он мой! Велик, научишь меня стрелять?

– Ты с ума сошла? Где ты его взяла?

– Слушай, да у них там полная комната этого добра. Я не я, если эти благообразные монахи не готовятся к войне. Они, поди, и не заметят пропажи одного миленького арбалетика. А мне он очень нужен. Я даже имя придумала для него – Лео. Очень подходящее имя, по-моему.

– Ты сама себя слышишь? – Вел покрутил пальцем у виска.

Подумаешь, тоже мне! Ну, занесло меня малость, я девочка, мне можно. Но придумать подходящий ответ я не успела.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалились два амбала. Если бы не их монашеские рясы, я бы зуб дала, что это вышибалы из ночного клуба. Из-за их широких спин высунулся низенький толстячок и пропищал:

– Вот она! Берите ее! – Толстый пальчик недвусмысленно указывал на мою скромную персону.

– Ой, да пожалуйста, не так уж мне и нужен был ваш арбалет, – выпятив губу, я протянула оружие амбалам.

Не очень помогло.

Ну, арбалет Лео хотя бы внес смятение в их ряды. Это все, чем я могла утешать себя в стенах тюрьмы. Разумеется, уже за то, что я находилась в стенах монастыря с оружием, меня можно было сунуть за решетку. И тот факт, что оружие уже находилось в монастыре раньше, меня никак не оправдывал. Именно это и сообщил мне толстячок, внимательно сравнивая мое лицо с изображением на миниатюре в его потной ладони. Сравнением он, похоже, остался доволен. Мне же оставалось лишь вспоминать, как монахи-амбалы судорожно пытались прикрыть толстяка, пока я недоуменно размахивала незаряженным арбалетом.

Монастырь сам по себе не очень-то приятное место. Монастырская тюрьма в этом смысле еще более удручает. Во-первых, тут совсем беда с освещением. Человек, который приносит мне еду, приходит со своим факелом. Все остальное время мою печальную жизнь освещает слабый огонек лампы за пределами моей камеры. Вообще, моя клетка располагается как раз на задворках жизни. В самом далеком уголке этого проклятого Богом места. Помимо того, что я заточена в подземелье, глубину которого я имела возможность оценить, пока меня сюда вели, так еще и пришлось пройти не одну сотню метров, пока добрались до места. Так что, если меня не водили кругами с целью запутать, я очень надежно здесь запрятана. Моя камера в этом конце коридора единственная, но, если присмотреться, за ближайшим поворотом можно увидеть еще одну. Вообще-то это можно сделать только из одного положения, что я имела возможность определить опытным путем. Надо всего лишь встать на цыпочки в левом дальнем углу камеры и наклонить голову вправо. Все просто.