Ирина Успенская - Конт

Намек более чем прозрачный. Алвис открыто сообщил конту, что знает о его происхождении, значит, больше не видит смысла притворяться. Чего теперь ожидать от Искореняющего? Откровенного разговора или попытки использовать конта втемную? Виктория промолчала, если за покушениями стоит Берт, она так и сделает, как бы ни было ей горько и тяжело смотреть Нанни в глаза. Она не оставит за спиной предателя и врага, не будет рисковать жизнью сына. Сына… как быстро она приняла новые реалии. Виктория грустно усмехнулась. Сколько она здесь? Месяц? Около того, и за это время Кровь успела стать ей домом, у нее появились если не друзья, то те, кто сможет ими когда-нибудь стать. У нее есть Дар, Ольт и Тур – трое мальчишек, которые заменят ей сыновей, а еще есть Рэй… Легок на помине. Капитан в сопровождении пяти воинов догнал их уже на спуске, на ходу осмотрел конта, погрозил кулаком небесам, перекинулся с ксеном парой слов и, скрутив из пальцев хитрую комбинацию, похожую на «козу», дал отмашку воинам, отправив вперед троих бойцов.

Виктория запыхалась, в боку кололо, по спине тек противный липкий пот, во рту образовалась Сахара. Кольчуга потяжелела килограммов на десять и казалось, что натирала даже плечи, колчан бил по спине с силой гнома-молотобойца, а подошва сапог вдруг стала бумажной, и теперь разгоряченные ступни ощущали каждый камешек под ногами. В голове бухало сердце в такт единственной мысли: «Тренироваться надо».

Поляна встретила их разбредшимися лошадьми и лежащим вниз лицом воином. Из его спины торчал родной братец болта, убившего разбойника. Берта нигде видно не было.

– Нет двух лошадей, – доложил Рэю один из бойцов.

Виктория почувствовала такое разочарование, словно ее предал не слуга, а родной сын. Она прислонилась к дереву и уставилась вдаль на колышущиеся верхушки елок. Над деревьями кружили две черных птицы, вот одна из них стремительно рухнула вниз, но спустя мгновение вновь лениво заскользила в потоках воздуха. В предательство Берта верить не хотелось. Здравый смысл говорил, что он замешан в покушениях, а интуиция кричала, что парень не виновен. Бессмысленно. Он мог избавиться от конта несколько раз, пока Алан лежал в горячке, да и потом у слуги был не один шанс устроить хозяину несчастный случай. Но он отчего-то ждал сегодняшнего дня.

– Зачем вы взяли слугу с собой? В бою от него нет прока, – задал вопрос Алвис.

А действительно, зачем? Просто не задумываясь, оттого, что привыкла – Берт постоянно рядом, как палочка-выручалочка на все случаи жизни.

– Берту недавно могли сообщить, что он имеет право претендовать на Кровь. – Искореняющий подошел ближе.

– А он имеет право? – спросил конт, не поворачивая головы.

– При условии, что других претендентов не останется и у него найдутся веские доказательства родства с прежним хозяином.

– А не может случиться так, что его тоже убрали? Как претендента?

Искореняющий секунду раздумывал, а затем резко развернулся и бегом направился к Рэю, который с остальными воинами обшаривал кусты и собирал лошадей. Виктория отстраненно за ними наблюдала. В сердце заползло и горькой полынью растеклось беспокойство. Что-то она упустила в запале боя, но сосредоточиться не получалось.

– Кир Алан, – в темных глазах Искореняющего качалось солнце, – следопыт говорит, что слуга ушел добровольно, но мы нашли это. – Он показал обрывок ткани, и конт узнал в нем кусок пояса Берта.

– Его могли заставить уйти?

– Я должен опросить пленных. – В голосе Искореняющего появилась сталь, он смотрел куда-то мимо конта. – Барон Линь с сыном пожаловали, а вместе с ними и разбойников привели. Кир Алан, могу я вас просить об одолжении? – Виктория задумчиво кивнула, она пыталась ухватить проскользнувшую в голове мысль, но та, как серая крыса, проскочила мимо, мелькнув кончиком хвоста. – Прошу вас, не убивайте барона. Пока не убивайте.

– Я не привык щадить ядовитых змей, – холодно процедил конт, сжимая кулаки. – Тебе не кажется, что эта охота была устроена специально, чтобы выманить меня из замка? – Виктория наконец-то сложила в голове полную картинку происходящего. – Не было никакой необходимости в таком количестве воинов. Кайрат справился бы и самостоятельно. Я насчитал в его дружине тридцать два человека против двадцати трех разбойников.

Ксен едва заметно улыбнулся, кивком головы указав на идущего к ним Рэя.

– Я рад, что вы тоже обратили на это внимание. Вы позволите мне опросить пленных?

– Алвис, скажи мне честно, тебе нужно мое разрешение? – Конт усмехнулся, сделав шаг навстречу Рэю, протянул ему лук, принимая из рук капитана перевязь с ножнами, из которых выглядывала рукоять Ярости.

– Пока не прибыли бумаги, подтверждающие мои полномочия, формально во время военной операции я подчиняюсь вам, – склонился в легком поклоне Искореняющий, весело блеснув глазами.

– Брат Алвис, приказываю опросить пленных, – громко произнес конт, улыбаясь барону с сыном. – Добрый день, Кайрат. – Он пожал руку Линю и кивнул поклонившемуся мальчику. – Баронет, как поживаете?

– Все хорошо, кир Алан. А это Искореняющий? Настоящий? – с восторгом произнес паренек, глядя вслед ксену. – Отец, он будет искоренять? Можно посмотреть?

В глазах баронета светился благоговейный ужас. Линь снисходительно потрепал сына по голове:

– Еще успеешь насмотреться. Прикажи капитану, чтобы гнал наших рабов к замку. – Он повернулся к конту: – Говорят, несколько разбойников прорвались к вам в тыл? Ты не пострадал? – В его голосе проскользнула тревога.

– Со мной все в порядке.

Виктория едва сдерживала ярость, бушующую в желудке. Она попробовала отвлечься, рассуждая о странностях своей психологии. Принято считать, что чувства зарождаются в сердце, ее же эмоции были напрямую связаны с желудком. Страх образовывал горький ком, ненависть и злость разливались болезненным огнем, скорбь бурлила черной горечью, а любовь ассоциировалась с горячим вином, выпитым в холодный день. Но, как бы она ни пыталась не думать о Берте и бароне, мысли постоянно возвращались к этим двоим. Она была уверена, что покушения – дело рук ее любезного друга Кайрата, и хотя пока не понимала мотивов его действий, уже ненавидела барона всем сердцем. А еще она помнила изуродованную рабыню, и это никак не приближало Линя к долгой и счастливой жизни. Виктория смотрела в небо и придумывала для барона самые извращенные смерти… много смертей… очень много… Она знала, что никогда не сделает того, о чем мечтала, но думать об этом было приятно, поэтому губы конта кривила довольная улыбка. Если бы Линь умел читать мысли…

Раздался протяжный крик-вой, от которого по лицам окружающих прокатилась волна ужаса. Кайрат Линь резко оглянулся, и она заметила в его глазах страх.