Ирина Успенская - Конт

– А если за ним стоит кто-то «из наших»?

– Тогда Ястреб постарается узнать, что такого ценного в Берте и с кем выгоднее иметь дело. Но тогда я не дал бы за твоего человека и лошадиного черепа.

– Ты знаешь, где его держат?

– Думаю, там. – Иверт ткнул пальцем в шатер. – Видишь, идет женщина с миской и ведром? В ведре помои, а в миске еда. Пленник там.

Прячась за камнями, они подобрались к тыльной стороне шатра. Он оказался свалянным из овечьей шерсти, очень грязным, кишащим насекомыми и воняющим прокисшим молоком. Иверт дождался, пока женщина с ведром уйдет, и осторожно проделал в стене дырку. Пока игуш, прижавшись к войлоку, рассматривал шатер внутри, Виктория крутила головой, прислушиваясь к окружающим звукам. Наконец Иверт осторожно просунул кинжал в дыру и медленно провел вниз, расширяя разрез. Раздался металлический звук, а следом за ним тихое пение:

– Никого нет, кроме двух дураков. Оська здесь один. Заходите, гости, мы вас вином угостим.

– Оська, ты чего распелся? – словно из-под земли послышался глухой голос Берта.

Виктория счастливо улыбнулась. Она сама не замечала, как волновалась о своем непутевом слуге. Да и чувство вины, словно заноза, постоянно сидело где-то в районе сердца. Вновь зазвенела цепь. Иверт нахмурился и осторожно заглянул в прорезь, Виктория приготовила метательный нож. Но угрозы не оказалось, если не считать угрозой запах помойки, ударивший в нос. Иверт осторожно забрался внутрь, и тотчас раздались звон, грохот и громкое сопение.

– Тихо! – грозно прошипел игуш.

– От тебя грохоту больше, чем от меня! – возмущенно ответил ему тоненький хриплый голосок.

– Оська, что происходит? – В голосе Берта чувствовались страх и напряжение.

– Пришел чужой горец и тычет в меня железкой, – наябедничал невидимый Оська.

Виктория осторожно пролезла в дыру, решив, что, раз спокойно разговаривают, значит, не опасны.

– А еще пришел бородатый и черный. Здоровый!

Она быстро осмотрелась. Шатер закрывал щель в земле, куда, судя по запаху, сливались не только помои. У одной из стен возвышалась бочка с зеленоватой водой. Недалеко от входа стоял деревянный топчан с ворохом тряпья. Рядом с ним был вбит в землю железный штырь, изогнутый петлей. Он служил якорем для толстой цепи. На другом конце цепи находилось прикованное за ногу существо, называющее себя Оськой. Ростом чуть ниже полутора метров, худенькое, с длинными руками и ногами, эбонитовой кожей, носом крючком и круглыми синими глазами. Но взгляд притягивали волосы человечка. Огненно-красные. Не рыжие, не золотые, а именно красные. Курчавые красные волосы на чернокожей голове с синими глазами давали поразительный эффект иллюзии, нереальности появления такого существа в природе. На нем было надето рваное облегающее трико непонятного цвета.

– Ты что, никогда островитян не видел? – спросил Оська. Он подхватил цепь на руку и изящно поклонился, почти касаясь крючковатым носом пола. – Позвольте представиться – шут Оська. Попал в плен к морским людям и был проигран в камешки одному из вождей игушей. А потом еще одному и еще. В итоге я теперь страж, сижу здесь на цепи и караулю белобрысого с помойки.

– Покарауль лучше улицу, – кинул Алан, понимая, что островитянин Оська им не враг.

Иверт тем временем склонился над щелью, силясь что-нибудь рассмотреть.

– Берт! – позвал конт, кривясь от вони. – Ты там?

Откуда-то сбоку раздался всхлип, а следом за ним послышался голос Берта:

– Кир Алан, это вы? Или у меня опять бред начинается?

– Выйди на свет!

– Не могу! Здесь небольшая пещера и приступок. Я на нем сижу. Если спущусь вниз, утону в…

– В говне! – закончил за Берта шут. – Вы бы поспешили, пока никому не приспичило, – хихикнул он.

– Иди сюда! – позвал его Иверт, пытаясь выдернуть из земли штырь, на котором висела цепь. У него ничего не получилось.

Они с контом переглянулись и, ухватившись за петлю, потянули вверх. Железяка нехотя, но поддалась усилиям двух мужчин, и Иверт смог снять цепь. Алан Валлид вздохнул с облегчением.

Цепи едва хватило, чтобы Берт смог за нее уцепиться. Оська, смешно оттопырив ногу, двумя руками обхватил торчащий из земли камень, а Алан и Иверт в четыре руки вытянули Берта наружу.

– Да уж… – все, что смог сказать конт Валлид, увидев слугу.

Босой, в рваной тряпке, когда-то бывшей женским платьем, с заплывшим глазом и изодранными до крови руками, Берт представлял отвратительное зрелище. Он долго щурился, хотя вокруг царил полумрак.

– Уходим. – Иверт уже выглядывал в прорезь.

– Кир Алан, прошу вас! – Берт стянул с себя платье, обнажив худое тело с синяками, и, не дожидаясь разрешения, залез в бочку с головой. Он с остервенением начал тереть себя руками.

– Не время! – прошипел Иверт. – Если не успеем уйти, они пустят по нашему следу тау.

– А Оська? Нельзя бросать Оську! – Шут стоял в проходе, прижимая к себе цепь, словно это была драгоценность.

– Хозяин, возьмите его. – Берт быстро натягивал на себя какие-то обноски из кучи, валяющейся в углу.

– Он далеко не уйдет с этой цепью. Она весит больше карлика. – Иверт, успевший покинуть шатер, просунул в разрез лицо.

– Сам ты карлик, – возмутился Оська. – Я взрослый люд!

– Берт, поможешь ему. Уходим, уходим! – Конт решительно указал ножом на дыру, за которой тихо ругался горец.

До лесной тропы добрались без приключений. Алан, замыкающий их небольшую колонну, постоянно напряженно оглядывался, ожидая погони. Но было тихо. Иверт хотел поджечь шатер, чтобы отвлечь внимание, но конт воспротивился, он рассчитывал, что исчезновение пленников заметят значительно позже, чем в случае, если увидят огонь. Неприятность произошла, когда до спасительной тени деревьев оставалось не более пяти метров. Они как раз поднялись на пригорок и, прячась за камнями, короткими перебежками устремились к лесу, когда их заметили дети и подняли крик. Иверт подхватил на руки Оську, прижимающего к груди цепь, и огромными прыжками понесся к лесу, конт и Берт бежали следом. Прежде чем нырнуть за деревья, Алан оглянулся. К шатру, где держали пленников, бежали женщины, вооруженные кривыми мечами, со всех сторон спешили люди, и он был неприятно удивлен, когда увидел нескольких верховых мужчин. Дети возбужденно размахивали руками, показывая в их сторону. Конт выругался и нырнул под кров сребролистов.

Иверт опустил шута на землю и попытался камнем сбить браслет с его ноги.

– Думаешь, я не пробовал? Он запаян, – угрюмо сообщил Оська.

– Эта цепь весит как шут, – недовольно произнес игуш, отбрасывая камень. Он полез в маленькую сумку на поясе и достал из нее тряпичный узелок. Когда горец развернул его, по поляне потек резкий запах. – Натрите подошвы. Это отобьет нюх у тау.