Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью

– Попробую. Надеюсь, дед еще жив. Характер у него, правда… ну да ладно. Ничего не обещаю! – воскликнул, подняв руки в шутливом оборонительном жесте. Чего ему это стоило! На душе было очень тревожно.

– Ты, главное, найди его и свяжись, а дальше я сама, – улыбнулась девушка. – Я его обломаю. Сама к нему приеду.

Она пыталась докричаться в астрале до Егора, и не однажды. Бесполезно. Что сегодня, что раньше. И вдруг снова затеплилась надежда. Умеет Агнар подбирать слова. Сам ничуть не меньше переживает, но виду не подает. Сожалений о судьбе Лионы никто из его уст не слышал. Вот Витар открыто убивался. И по Егору, и по своей матери, Лионе.

– Найду. Сегодня же напишу всем своим грундским знакомым, может, кто про него чего и знает.

– Напиши, Агнарчик, напиши. Надеюсь, Творец нам поможет.

Вера в Творца, как в забытого бога Эгнора, у стихийников укоренилась крепко, особенно после известных событий с Вартарааром. Открыто ее, разумеется, не высказывали – служители Спасителя не дремали и конкурентов не терпели.

– Только на него и надежда, – тихо согласился с ней Агнар. И подумал: «И не только в отношении Егора… Лиона, вернись! Я люблю тебя, как никого никогда не любил!»

Зину с Розой, как они и предполагали, арестовали. Единственное, чего не ожидали девушки, – что окажутся во внутренней тюрьме ФСБ, в «кровавых подвалах Лубянки».

Суд был закрытым. Молодой судья без мантии зачитал им постановление об аресте, и их сразу увезли. Поместили в разные одноместные, довольно комфортабельные камеры. Предоставили адвокатов, правда, неизвестно каких, возможно и даже скорей всего – своих же сотрудников. Женщины права́ не качали, а сопели в тряпочку. С Розы взять было нечего: про нелегальное золото даже не намекали, и держали ее больше для сохранения тайны, обещая в скором времени отпустить. А вот в Зину вцепились. Ее подловили на горячем желании увидеть Егора, на это и давили. То обещали отвести к нему, то пугали намеками на убийство Егора. Зачем, мол, нам этот труп, он и так неживой. Скрывала девушка только одно: подложное свидетельство о рождении – не хотела подставлять брата и, соответственно, молчала о встрече с родителями Егора, который оказался Игорем. В остальном же поведала обо всем. Рассказала с легким сердцем – Егор никогда не просил хранить сведения о себе в тайне, тем более что знала она до обидного мало.

А ее все таскали и таскали и вопросы задавали одни и те же. Всю неделю.

– Скажите, когда Егор делал амулеты в аэропорту, он хоть немного постарел?

– Н-нет, – Зина удивилась, вопрос оказался новым. – А что?

Следователь был моложавым мужчиной лет сорока, совершенно непробиваемым. Он мог проигнорировать вопрос, а мог и ответить. Этот, Александр Сергеевич, часто менялся с Виталием Леонидовичем – «злым» следователем. Даже в одежде они разительно отличались друг от друга. Если первый всегда в строгом костюме-двойке, то второй – в мятой джинсовке. Зина понимала, что это игра «добрый – злой полицейский», но ничего не могла с собой поделать, всегда тянулась к «доброму». И сегодня облегченно вздохнула, увидев «доброго» Александра Сергеевича. Про себя она звала его, разумеется, Пушкиным, второго, естественно, Гитлером. Тот постоянно орал, пугал и оскорблял. Она тихо зажималась, вздрагивала и молила, чтобы это быстрее закончилось. Хорошо хоть не бил.

– Внимательно подумайте, вспомните и заново ответьте на мой вопрос.

Зина задумалась. В аэропорту Красноярска Егор купил две деревянных медали города, сувенирный портсигар и поочередно зажимал их в кулаке.

– Да нет же! Точно не старел! Да в чем дело? Когда вы меня к нему приведете, вы обещали! Где мой адвокат?

– Успокойтесь, Зинаида Ивановна, не все зависит от меня. Если бы вы были до конца откровенны…

– Да сколько можно!!!

– Эх, Зинаида Ивановна! Я-то вам верю. Я бы хоть сейчас отвел вас к нему и делаю для этого все, что в моих силах, но начальство, увы, не убеждено в вашей искренности… – с этими словами следователь поднял над столом ладонь, ненадолго задумался, сделавшись похожим на филина, который зачем-то прищурился, и решительно опустил руку на лист протокола, будто печать поставил, допрос завершая. – С адвокатом встретитесь в положенные часы. Конвой! Уведите арестованную.

– Подождите секундочку! Ответьте, он в порядке?!

– Он без изменений.

Обманул не моргнув глазом. Шувалову медики вчера доложили – пациент начал молодеть. Это он возглавил следствие, Александр Сергеевич Шувалов, отозванный из закутинской командировки.

Генерал на доклад отреагировал оперативно. Буквально на следующий день следствие было расширено, и очень скоро Шувалов окончательно убедился, что Егор Комес – фантом. В электронных базах его нет. Ни по линии МВД, ни в армии, ни в учебных заведениях, ни в ЗАГСах. Единственный факт – из архива пришло подтверждение, что он действительно родился в пос. Таежный. Сведения о его родителях, учебе, работе, да и вообще обо всей его поселковой жизни сгорели. Справка о пожаре подшита в дело. Постановления о допросе вероятных свидетелей, жителей сгоревшего поселка, разлетелись по всей стране. Ответов пока не было. Как назло, никого из жителей Таежного в Закутке не нашлось. Допросы всех, кто контактировал с Егором в Закутке, света на его биографию не пролили, но появилась явная зацепка – внезапный должностной рост Сергея Ивановича Хрома, начальника следственного отдела РОВД, а по совместительству родного брата Зинаиды Хром, который вел дело по выяснению личности Неизвестного. Формально дело было в порядке, но… слишком в порядке. Разобраться Шувалов не успел. Как гром среди ясного неба пришел вызов в Москву: арестована Зинаида Хром, найден человек в коматозном состоянии с документами на имя Егора Комеса.

Чем глубже раскручивал дело Александр Сергеевич, тем сильнее мрачнел и восторгался одновременно. Единственное логичное объяснение всех событий было самым нелогичным – магия. Волшебство, колдовство, мистика, инопланетные технологии – как угодно назови, но самые лучшие сотрудники отдела «П» Егору в подметки не годились. Мир перевернется, если это окажется правдой. Нет, все же не «если», а «когда».

Его личность оставалась покрытой тайной. Возник в Закутке как джинн из бутылки, по-другому не скажешь. Пришли первые ответы старых жителей Таежного: Комесов никто не помнил. Стоит проверить архив, слишком близко он от Сергея Хрома. Это надо было давно сделать, но Шувалов даже себе не признавался, что не хочет копать под Хрома из-за собственной жены. Ей реально помог амулет «исцеления», а получила она его от жены Сергея. До сих пор помнилась приятная теплота простой деревяшки, которая дарила надежду.