Фёдор Соколовский - Рыцарь Шестопер. Новый дом

– Да Грину скажут, что я уехал и…

Опять на сознание Шестопера навалилась темнота, и голоса превратились в неразборчивый гул.

Зато дальше ощущения резко скакнули к полюсу благодати и удовольствия. Вначале приснился сон, что Василий занимается любовью сразу с тремя красотками. Всеобщее напряжение тела и проснувшиеся эрогенные зоны стали настолько явно намекать на кульминацию постельных утех, что пришлось…проснуться.

Осмотревшись и огладив ладонями извивающиеся вокруг женские тела, Райкалин понял, что это не сон, а вакханалия самой вожделенной для молодого мужчины действительности. Пока осознавал, рассматривал и ощупывал, удалось еще как-то сдерживаться. Но женщины заметили, что объект проснулся, и принялись ласкать его с удвоенной силой. Так что кульминация приятного сна-яви прошла на ура.

Когда отдышался, навалилось опустошение, равнодушие. Но вместе с ними вернулась способность мыслить головой, а не иным местом. И теперь уже Грин обратил внимание, что красотки явно устали: тяжело дышали, их прекрасные тела были влажными от пота. Создавалось впечатление, что они трудятся над пробуждением мужчины уже не меньше часа. Так что сразу припомнилась фраза из пьяного кошмара: «Пусть над ним теперь девицы попотеют…»

Да и все остальное кристально высветилось в памяти:

«Чего это со мной вытворяли? И почему в подвалах? То бишь в лаборатории? Не про эти ли подвалы вспоминал власнеч еще при первом разговоре с бароном? Опять-таки меня какой-то химией потчевали с каким-то преступным умыслом. Следовательно, и подпоили не простым алкоголем! То-то я так удивлялся своей странной слабости!..»

За окнами уже вовсю сиял солнечный день, а мысли у расслабившегося рыцаря были мрачные. О том, чтобы начать сотрудничество с Агапом или с его братьями, теперь и речи не шло. Следовало немедленно отсюда вырываться. Любым способом! Раз над гостем так издеваются, пытаются его насильственно склонить на свою сторону, значит, Василию с ними не по пути.

Теперь только и оставалось, что отыскать верный способ для побега из замка.

Начал с того, что решил разговорить обложивших его женщин:

– О-о! Когда это я успел обольстить таких великолепных красавиц?

– Весь вечер приставал! – надула капризно губки одна из них. – А у нас не осталось сил сопротивляться твоей настойчивости.

– Эх! Почему же я раньше не знал, что такой настойчивый? – хохотнул Грин, несколько вульгарно при этом хватая девиц за приятные выпуклости. – Ну а сюда меня кто принес? Ничего не помню…

– Так ты сам и пришел, – заверила вторая красотка.

А третья жеманно добавила:

– Хоть нам и пришлось направлять тебя в нужную спальню. А то ты все время рвался в спальню ее светлости баронессы. Хорошо, что мы тебя остановили, иначе… – Она многозначительно замолчала, намекая на толстые обстоятельства и ожидая благодарности.

Василий больше ни капельки не сомневался, что ему дружно и целенаправленно врут. Оставалось лишь подыграть:

– Надо же, как я нализался… Ну а остальные как пир окончили? Агап обещал меня с утра с картами и планами ознакомить.

– Мы в ваши мужские дела не встреваем! Но сказать можем: Агап уехал еще ночью, после встречи со своим вернувшимся в замок братом. Баронет до сих пор спит, наверное. Ну и судя по недавнему шуму во дворе, вернулся барон Гармаш со своим отрядом. Раз никто не воет, не стонет и в гонг не ударили, значит, погибших нет, вернулись все.

– Что-то голова болит… Кстати, давно ли в замке проживает алхимик Бразандис? И насколько он силен в производстве лекарств?

Имелось еще десятка три важных вопросов, которые Василий уже выстроил в логическую цепочку. Но разговорить красавиц так и не удалось. С минуту они мялись, косясь друг на дружку, а потом…

Потом в спальню без стука ворвался крепкий, плотный мужчина лет тридцати пяти и командным голосом стал распоряжаться:

– Доброе утро всем! Девочки, отправляйтесь готовиться к завтраку! Грин, хватит прохлаждаться, топаем ко мне в кабинет: глянешь схемы со всеми стрелками из валунов. Быстрей, быстрей!

Последние восклицания он сопровождал шлепками по упругим женским ягодицам. Потому что три очаровательные феи, подхватив одежду, не совсем ретиво мимо него дефилировали. Но властности в этом чернявом, с орлиным носом человеке чувствовалось с избытком. Выглядел он раза в три солиднее, чем Агап, несмотря на высоченный рост последнего, а уж командовать умел просто с королевским размахом.

«Вот, оказывается, кто истинный хозяин в баронстве!» – догадался Василий. Но вставать не спешил, наоборот, прикрылся простыней и с сомнением, а то и с некоторой язвительностью протянул:

– А вы, собственно говоря, кто такой?

– Ой, да ладно тебе строить из себя тупого кмета! – фыркнул чернявый, подходя к окну и раздвигая шторы. – Ты должен был меня узнать хотя бы по одному голосу!

В самом деле, идентичность его голоса с голосом Агапа поражала больше всего. Внешность – любой бы побожился, что у «братьев» никогда не было общих родственников, настолько они отличались друг от друга. А вот голос… Ну и характер, напористость, манера выражать мысли, интонация, некоторые жесты и движения – все это в совокупности давало портрет одного и того же человека.

Особенно если закрыть глаза и только слушать:

– Ну ты вчера и наклюкался! Прям стыдно за тебя было, в том числе и перед баронессой. Хоть помнишь, как ты к ней в спальню хотел ворваться и спокойной ночи пожелать?

– Мм?.. Не помню… Не было такого! Я бы себе не позволил… наверное.

– Неужели вообще ничего не помнишь? – допытывался власнеч.

– Да нет, помню… – Грин наморщил лоб в напряженном раздумье. – Вроде как упал куда-то… потом снился секс… затем сон перешел в явь… В общем, неплохо погуляли. Но! Может, ты все-таки хоть представишься?

– Ха-ха! Узнаю своего бесшабашного братца-великана! – веселился колдун, уже и окно настежь открывая, выглядывая кого-то во дворе замка. – Обо мне рассказал, а имя не назвал. А оно простое, как оглобля, не перепутаешь: Агап!

После чего оглянулся, высматривая реакцию Шестопера. Тот и в самом деле выглядел ошалевшим.

– Разве такое бывает? – только и вырвалось у него.

– О! Ты нашего папашу-шутника не знал! Тот еще был выдумщик. Вот и назвал нас всех троих одним именем. Разве что добавил к ним числительные, дабы в семейной жизни нас не путать и дабы мы знали, кому на грозный отцовский окрик бежать со всей прыти.

– То есть вы…

– Ну да! Меня зовут Агап Второй. Наш младшенький, с которым ты уже почти породнился, Агап Третий. Ну и наш старшенький очень гордится тем, что мы его порой величаем Первым.