Василий Сахаров - Ведун

– Но кто же вам их дасть?

– Папа римский, – выдохнул Тетыслав.

– Ниет. Папа слишком серьёзная фигура, чтобы заниматься делами Венедского моря. Что ему племя ранов и какой-то там остров, если весь мир у его ног?

– Тогда нужна бумага от германского короля.

– Йето возможно. Пока же, коназъ, я привёз вам письма от самых знатных купцов Ольденбурга, Любека и Хедебю. И поверьте мине на слово, эти письма значат гораздо больше, чем клятвы королей. Йето послания деловых людей, которые хотеть торговать на море, но не могуть этого делать из-за дикарства жрецов. Поетому всё будет просто и красиво. Ми объявить, что все дела делать только с коназъ. Ми дать вам денег на наём воинов. Ми помочь вам устранить соперников, среди который главный Выдыбай. И так ви стать истинный правитель Руян.

Снова Тетыслав в сомнениях и метаниях, но после очередной паузы он говорит:

– Ладно, давайте ваши письма. Но в следующую нашу встречу я хотел бы общаться с аристократом.

– Будьет аристократ. Сие не проблема, коназъ.

Купец передал Тетыславу свёрток, и в этот момент куст, за которым скрывался Доброга, пошатнулся и перед князем предстал сам сотник витязей.

– Ты кто?! – воскликнул правитель и, выхватывая меч, прокричал: – Воины! Ко мне!

Доброга, не вынимая клинка, шагнул навстречу князю-предателю. Слева и справа на пляже стали появляться витязи, и мы с Немым одновременно выскочили на берег. Сотник храмовников не сказал князю ни одного слова, а когда Тетыслав взмахнул мечом, поднырнул под сталь и ударил его голой рукой в горло. Я явственно услышал хруст хрящей и хрип умирающего Виславита. Но он мне не интересен, ибо я уже наметил себе цель – купца, который рванулся к своей лодке.

Прыжками, стараясь не увязнуть в песке, я помчался за ним следом, а он, осознавая, что уйти не получится, всё равно бежал. Но бег германца продолжался недолго. Буквально через несколько метров я его настиг. Прыжок – и ногами сбиваю его в воду. Подъём. Кидаюсь на герра Герхардта, и в руке иноземца вижу кинжал. Ну-ну, попробуй. Но в его чувствах обречённость, и я понимаю, что он не хочет драться, а, наоборот, жаждет смерти.

Кулаком я ударил в лоб купчины так, чтобы вражина не скопытился раньше времени, и он поплыл. Я выбил из его руки кинжал, остриё которого уже приближалось к горлу германца, а затем заломил ему руку и взял хлипкого противника на болевой. Герхардт застонал и выкрикнул нечто нечленораздельное, и тут рядом со мной появился один из телохранителей князя, который кинулся в драку. Возник выбор, отпустить ценного пленника или распрощаться с жизнью, и, естественно, я выбрал вариант номер один, но, к счастью, на пути княжеского воина возник Немой.

Звон клинков. Ловкий выпад варга – и телохранитель отступает. Вот только если Немой в кого вцепился, тому конец. Это я понял ещё в Швеции, а сейчас данный вывод только подтвердился. Ястреб мог отпустить княжеского бойца, и его прикончили бы витязи, но варг продолжил бой, и вновь сталь ударилась о сталь. Выпады. Удары. Хрип воинов, а затем вскрик умирающего человека, и на ногах остаётся только один – Немой.

Что бывший раб делал дальше, я не видел. Не до того было, ибо я поволок купца в лес. А когда герр Герхард оказался в руках молодых витязей и я обернулся назад, бой уже был окончен. Телохранители князя и моряки из Ольденбурга усеяли своими телами невеликий по размерам пляж. В лодке уже находилось несколько храмовников, которые должны затопить её на глубине. А между тел, которые никто не обирал, сновали витязи, раскидывающие тела так, чтобы имитировать схватку германцев и воинов Тетыслава. И хотя в принципе этого можно было не делать, поскольку расследование будет вестись после того, как здесь порезвятся птицы и дикое зверьё, а заниматься им, скорее всего, будут волхвы, порядок есть порядок.

Ко мне приблизился Доброга, и на лице сотника была такая гримаса, что я его спросил:

– Что случилось? Людей потерял? Кого?

– Нет. – Витязь медленно покачал головой. – С моими всё в порядке. Трое ранены, но легко.

– Тогда чего приуныл? – удивился я. – Хорошо ведь всё сделали. Потерь нет, а враги мертвы.

– Ты не всё знаешь, Вадим, и потому не всё понимаешь.

– И чего же я не знаю?

– Тетыслав, – Доброга посмотрел на тело князя, – мой брат. Двоюродный. Мы с ним в детстве крепко дружили, а потом дорожки разошлись, и вот мне пришлось его убить. Наверное, Векомир потому меня сюда и прислал, чтобы один Виславит увидел предательство сородича и покарал его. Плохо мне. Муторно.

Расспрашивать дальше сотника не хотелось. Ни к чему бередить рану человека, хоть физическую, хоть душевную. В этом случае каждый остаётся со своей болью один на один, ибо иначе никак.

Я отошёл в сторону и дождался Немого. Мы собрали наши вещи, а спустя полчаса, уже на рассвете, отряд покинул тихое местечко, где едва не совершилось предательство, и бодрым шагом потопал в сторону дома. И пусть мне неизвестно, как моя жизнь сложится дальше, одно я знаю твердо: о сегодняшнем своём поступке и смерти Тетыслава переживать не стану. Ведь нет оправдания тем, кто сдаёт свой народ. Не было его раньше, нет его сейчас и не будет потом, а значит, моя совесть чиста.

Руян. 6650 от С. М. З. Х.

Рядом со мной пошевелилась Нерейд, и, покинув мир сонных грёз, я вернулся в реальность. В спальне темно. Однако во мне всё больше пробуждались способности ведуна, и в последнее время я стал подмечать то, на что раньше не обращал никакого внимания. Помимо этого стал лучше видеть и слышать, а ещё у меня повысилась скорость реакции и выносливость. Поэтому разглядеть обнажённую роскошную женщину, которая лежала рядом, было совершеннейшим пустяком. Да и если бы я не имел такой возможности, всё равно мог представить Нерейд в самых мельчайших деталях. Благо не одну ночь вместе провели, и её тело мне знакомо, может, даже лучше, чем своё.

Раскинувшись на просторной постели, моя женщина спала мирным сном. Высокая грудь равномерно вздымалась и опускалась. Глаза были закрыты. Волосы разбросаны по простыне, а длинные ноги в какой-то невинно-непорочной позе сплелись и прикрывали то, что находилось между ними. Красота, как она есть, чистая, неповторимая и незамутнённая, а потому притягательная. И мне захотелось повторить то, что произошло между нами вчера вечером и случалось всегда, когда мы делили постель. Придвинувшись к Нерейд, я поцеловал бархатистую тёплую кожу её плечика и вдохнул неповторимый запах женского тела. Перешёл поближе к лицу и почувствовал, что Нерейд проснулась. Дыхание любимой стало прерывистым, а спокойствие в её душе быстро сменялось возбуждением. Несомненно, она хотела того же, что и я.

Приподняв голову, я увидел, что глаза моей любимой открыты, и она смотрит на меня. Я поцеловал Нерейд в губы, и их мягкая податливость настолько сильно подстегнула меня, что захотелось наброситься на жену без всяких прелюдий. Однако я не торопился, сдерживал себя и продолжал любовную игру, которая так нравилась не привыкшей к ласкам девушке и доставляла ей массу удовольствий.