Алексей Переяславцев - Пещерная тактика

Дракона прекрасно знала, что это была за деревяшка. И неудивительно: мать семейства не посчитала за труд забраться на полочку сына и тщательно обревизовать содержимое.

– А что он с песком делал после этого?

– Обратно в ручей.

– Ты хочешь сказать, он там ничего не нашёл?

– Не, он ничего из песка не доставал. А что он там искал?

Мама чрезмерно умного младшего сына и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос.

Географию драконьего поселения я помнил превосходно. Но то самое, которое вечера мудренее, подсказало: здесь не память нужна, а умение думать. Пробы песка решительно во всех ручьях неприемлемы с точки зрения расхода времени. А с точки зрения геологии: где МОЖЕТ быть золото?

Был такой перспективный ручей или даже речка. Безымянная, но наставник упомянул особую примету – густые заросли малины по берегам. Очень много мелких притоков. Если хотя бы один из них золотоносный, то следы должны проявиться. От нашей пещеры не близко, часа два хорошего пешего хода. Столько же обратно. Эх, если бы я умел летать… Но этого пока нет. Значит, на работу останется всего ничего: часов шесть или восемь. Тогда пробы брать лишь в устьях притоков. Шансы те же, а труда меньше. А что мне для этого надо? То, что хранится на полочке, а ещё еда.

Последнее просто: взять остатки вчерашней рыбы, завернуть как следует в лопухи и сунуть в сумку. Туда же – совок и ёмкость для добытого. Хотел бы я знать, понадобится ли.

– Мам, я убегаю.

Никакой реакции. Странно. Уж не догадалась ли она о роде моих занятий?

Из осторожности я не пошёл по дороге, хотя это сэкономило бы порядочно сил. Но очень не хотелось встретить дракона, который мог бы поинтересоваться: а что это я несу на шее? Впрочем, по редколесью идти было сравнительно легко, пока местность не стала сильно изрезанной.

Два часа ходу – оценка оказалась верной. Вокруг вроде бы никого. Что ж, начнём с устья.

Ничего.

Подняться до первого притока, пошарить в том месте, где он впадает в речку, которую я мысленно назвал Ягодной. Впрочем, малина ещё не созрела.

Ничего.

Второй, третий притоки. Полный ноль. Краткий перекус – и снова совок и промывание потоков.

Восьмой дал результат. Одна крошечная золотинка. В мешочек её. И – вверх по притоку.

Полное разочарование: в пяти пробах ни следа. Значит, частичку золота принесло откуда-то ещё выше, если идти по руслу Ягодной.

Девятый приток. Есть!

Целых четыре золотых песчинки звёздочками обозначали своё присутствие в магической картине совка. Вверх, вверх по течению! Хотя… нет, далеко забираться не надо. Пятидесяти моих шагов хватит.

Уже шесть золотых чешуек. Впрочем, одна сохранила нечто от зёрнышка.

Стоп. А солнце-то клонится к закату. Через пару часов стемнеет. В золотоискательстве тьма не помеха, потоки и так увижу, а вот идти в полутьме не стоит. Всё, пора домой.

Ррума была настоящей драконочкой. В этом никто бы не усомнился, и меньше всех – её мама. Вот почему, когда юная сыщица прошептала матери: «А что я видела!» – та ничуть не удивилась.

– Наш Стурр делал то же самое на реке, которая шестая от нашей пещеры на север. Копал на её притоках. Но потом… – шёпот стал ещё более таинственным, – он чего-то там доставал и прятал в кожаный мешочек. Мелкое, издали не разглядеть.

Дракона умела обращаться с детьми.

– Ты ведь старшая сестра. Должна уже понимать, что Стурр ещё малыш, хотя и умный. То, что для него ценность, для тебя – уже нет. Да вот вспомни, твой двоюродный брат Кфирр. Он в возрасте Стурра очень любил играть с блестящими камешками. А потом пошёл в школу и постепенно всё забросил.

Ррума была любопытной непоседой, но ума у драконочки хватало.

– Это бы ещё ладно. А откуда у него сумка? Я сама её видела. А ещё эта деревянная штука для копания, а ещё мешочек для камушков?

Варра отвечала самым небрежным тоном, какой могла изобразить:

– Очень просто. Он мог их выменять у людей. Как по-твоему, эта сумка новая?

– С пятнами она. Наверное, нет.

– Человеческие дети тоже любят блестяшки. Вполне мог выменять на старую сумку.

Старшая сестра решила проявить справедливость в отношении непутёвого братика:

– Стурр очень старательный. Когда я уходила, он всё ещё копал.

Любой матери приятно, когда её сына хвалят. Дракона не была исключением:

– Ну да. Молодец, проявляет прилежание. Есть будешь?

– Ой, я такая голодная!

Доставая рыбу, Варра решила, что обязательно заглянет в этот кожаный мешочек. Ей не верилось, что сын копает лишь для развлечения.

Разумеется, она дождалась, пока вымотанный Стурр поужинает и заснёт. Вот тут и начались странности.

Первая заключалась в том, что кожаный мешочек был пуст. Но это можно было объяснить: допустим, сын нашёл какие-то ценности, но решил их припрятать не в родной пещере. Драконе и в голову не пришло, что она попросту не разглядела мельчайшие крупинки в полутьме.

Вторая странность заключалась в состоянии Стурра. У него явно наблюдалось частичное магическое истощение. Чем же он так занимался помимо копания? Магия земли, по словам дочери, но какая?

Именно такого рода занятие мне и предстоит. Это была моя первая утренняя мысль. Ибо промывка золотоносного песка в большом масштабе вручную – занятие не развлекательное.

Вторая мысль оказалась менее радостной. Ну, допустим, я наберу сколько-то золотого песка. А что с ним делать, если нельзя продавать?

Как уже говорил, плавить надо, вопросов нет. Чем больше золото подверглось обработке, тем меньше подумают на дракона. Горн или печь нужны… Ну нет, это надо мной властвуют стереотипы металлургического образования. Маг я или кто? Вполне могу расплавить небольшое количество золота… В чём? Без чего-то огнеупорного не обойдусь. В идеале – тигелёк на основе окиси алюминия, с её температурой плавления за две тысячи градусов на золото и серебро хватит с избытком. У них-то температура плавления около тысячи. А как насчёт реала? Боксит – вот что нужно. Или шамотная глина. Или каолин. Последнее как бы не лучше. Вывод: искать водные потоки с обрывистыми берегами, но не скальными. Есть тут такие?

Поиск по виртуальной (в моей голове) карте через некоторое время дал результат: такие речки есть, и даже не одна, и все они южнее нашей пещеры. Большая река Воларра отпадает, её берега сложены песчано-глинистыми отложениями, только та глина коричневая. Совершенно не факт, что подойдёт. С бокситами хуже: сколько ни напрягал память, ничего на них похожего в окрестностях не припоминал. Правда, такой липовый геолог, как я, мог и ошибиться: боксит (особенно издали) очень легко принять за глину. Это на ощупь он совершенно другой, нет глинистой скользкоты.