Инна Шаргородская - Когда пришел волшебник

Робинрауд снова облизал губы – кажется, в отличие от Вероники, он прекрасно понимал, что за странный поединок предлагает капитан, – но ничего не ответил. Кароль осуждающе покачал головой.

– Неужели вы трус, магистр? Я, конечно, подозревал это, но все же надеялся…

Магистра передернуло. Он бросил на Кароля короткий, исполненный ненависти взгляд. Затем лицо его вдруг разгладилось.

– Согласен, – бросил он. – Давайте покончим побыстрее.

Задумал что-то?..

Капитан Хиббит кивнул.

Вероника широко раскрытыми глазами, все еще ничего не понимая, смотрела, как он кладет карту с изображением птицы-смерти на стол. Как читает шепотом заклинания, не забывая следить при этом за каждым движением магистра. Как разгораются угрожающим красным светом зрачки нарисованной птицы и вся карта, вбирая чары, накаляется до багрового сияния…

В голове у нее билась одна мысль – что он делает? Ради чего собирается поставить на кон собственную жизнь?!

– Готово, – сказал Кароль.

Глаза у птицы Ли-Анту погасли. Карта вновь казалась совершенно обыкновенной и безобидной. Он без всякой боязни взял ее в руки, сунул в середину колоды, перетасовал. Передал колоду Робинрауду. Тот тоже перетасовал карты и осторожно положил их на стол.

Кароль, соединив над колодой кончики пальцев обеих рук, прошептал еще какое-то короткое заклинание. Потом бросил непередаваемый взгляд, в котором смешались сарказм и презрение, на черного магистра и снова кивнул.

– Не сомневаюсь, вы хотите, чтобы я сделал это первым…

И решительно снял верхнюю карту.

Посмотрел на нее и отбросил в сторону.

– Ваша очередь, магистр.

Робинрауд побледнел и как будто даже постарел за те несколько минут, в течение которых Кароль колдовал над нарисованной птицей. Теперь он протянул к колоде дрожащую руку, помедлил. Кончиками пальцев, словно боясь обжечься, взял следующую карту. Еще помешкал, прежде чем перевернуть ее.

Веронику затрясло. Наконец-то она поняла… На происходящее смотреть было жутко, но и отвернуться она боялась. И следила за смертельной игрой так, словно только ее напряженное внимание могло спасти капитана Хиббита от взгляда роковой птицы…

– …Не она, – выдохнул наконец магистр и положил снятую карту перед собой.

Кароль непринужденно поднял третью. Коротко глянул на нее, кивнул, оскалился.

– Себе…

Робинрауд снова выхватил платок. Пот уже лил с него градом.

И опять его дрожащая рука зависла в нерешительности над колодой.

..Четвертая карта – не та. Пятая – не та. Шестая – тоже мимо. Седьмая…

Веронике казалось, что к концу этого дьявольского поединка она поседеет не хуже капитана Хиббита. Восьмая – не та. Девятая. Десятая…

С каждым разом руки у магистра Робинрауда тряслись все сильнее. Он перестал вытирать пот. И едва не выронил десятую карту, вернее, она чуть не выскользнула у него из влажных пальцев. Он начал переворачивать ее – все с той же медлительностью, не решаясь взглянуть судьбе в глаза так, как это делал капитан Хиббит – с вызовом и презрением.

И тут…

Кароль, не сводивший с него взгляда, вдруг резко подался вперед и схватил магистра за руку, не позволяя… что? Разжать пальцы? Или?..

Вероника не сразу сообразила, в чем дело. А сообразив, похолодела с головы до ног. От карты, которую держал черный магистр, исходило багровое сияние! Ли-Анту!

Она досталась Робинрауду, и тот, опознав по этому сиянию свою судьбу, попытался в последний момент перевернуть карту так, чтобы смертоносный взгляд птицы пришелся в глаза противнику. Но Кароль, как будто был готов к подобному коварству, успел вцепиться в его кисть мертвой хваткой и выворачивал ее теперь в обратную сторону. Тем самым он лишил магистра и последней возможности – разжать пальцы и выронить роковую карту…

Вероника перестала дышать.

Сейчас она полностью разделяла чувства капитана Хиббита и даже его жажду мести. И сама с удовольствием хватила бы Робинрауда по голове чем-нибудь тяжелым – так, чтобы убить! Но увы, она была всего лишь тенью и ничего не могла сделать. Только одно… хотя бы мысленно, всем своим существом, всей той силой, которая таилась в ее магической крови, попытаться помочь Каролю. Ведь однажды ей, кажется, удалось… и, сцепив зубы, не сводя глаз с побелевшей от напряжения руки капитана, Вероника подтолкнула ее.

…Что-то хрустнуло – она не поняла, что, – и Робинрауд застонал.

Взгляд ожившей от его прикосновения Ли-Анту – два тусклых красных луча – заскользил по комнате, приближаясь к лицу магистра. Ударил ему в плечо, метнулся вверх. Задержался на уровне подбородка… Багровое сияние, исходившее от карты, разгорелось ярче, словно птица-смерть почуяла близость добычи.

– Нет! – истошно закричал Робинрауд и зажмурился что было сил. – Не…

Крик оборвался.

Красные лучи уперлись прямо в его закрытые глаза.

Капитан Хиббит тут же разжал свою руку и, брезгливо вытирая ее о штаны, выпрямился. А Робинрауд как стоял, так и рухнул – лицом вперед, задев лежавшую на краю стола стопку книг. Книги посыпались на пол. И больше черный магистр не шевелился, ибо был мертв с того мгновения, когда встретился взглядом с Ли-Анту.

Вероника отвернулась, сотрясаемая дрожью ужаса и облегчения одновременно. Она…

…В следующее мгновение она проснулась.

За окнами было темно – наступил предрассветный час, тот единственный час, когда перестают светиться колдовские цветы и деревья Квейтакки, и весь мир магов погружается ненадолго во мрак…

Некоторое время Вероника еще лежала с бешено колотящимся сердцем, не понимая, что это было – сон или все-таки явь?! Потом резко села, спустила ноги на пол.

Сны такими не бывают. Явь – тоже.

Возможно, случилось нечто третье… и она видела как бы во сне события, происшедшие наяву ? Как в случае с Меченым?..

Ломать голову над этим вопросом было бессмысленно. Ответить на него мог только один человек. Который либо спокойно спал сейчас у себя в комнате, либо… не спал. Потому что заснуть сразу после таких событий вряд ли сумел бы даже он. А значит…

Сердце колотилось по-прежнему, и, горя желанием немедленно увидеться с капитаном Хиббитом и все выяснить, Вероника вскочила с кровати. Зажгла прикосновением ладони лампу на ночном столике, огляделась.

Белый сарафан, в котором она будто бы следовала за Каролем, смирно висел на спинке стула.

В доме царила полная тишина, и от каждого предмета вокруг веяло таким уютом и спокойствием, что на мгновение она заколебалась. Может быть, все-таки сон… но, быстро перебрав в памяти виденное, Вероника решительно покачала головой. Слишком уж все правдоподобно и последовательно! А главное, логично – от капитана Хиббита и нельзя было ожидать ничего другого! Мнимой беззаботностью усыпил бдительность и…