Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2

Наш полёт длился уже несколько томительных часов кряду. Всё это время мы неслись на огромной скорости, о чём красноречиво говорило завывание ветра в ушах и тугой напор встречных потоков воздуха, да ещё наше собственное воображение, которое, наверное, всё несколько преувеличивало, но уверенности в этом не было, а вдруг ещё и преуменьшало? От этого делалось ещё больше не по себе. Всё смешалось и перепуталось! Где верх, где низ? Неизвестность! Везде кромешная промозглая тьма, а непосредственно над головами изредка проносились обрывки облаков, проявляясь в густой мгле, как едва белеющие пятна развевающегося савана пугающих призраков. Наверное, и выше были сплошные облака, но нам этого не было видно. Темень. Редко проглядывало небо, манящее россыпью звёзд и таинственной неизбежностью. Хорошо, дождя пока не было, а то все промокли бы насквозь и даже наши отличные плащи не смогли бы долго спасать нас.

Время хоть и медленно, но неудержимо тянулось, словно обессилевший дождевой червяк, волокущийся из последних сил по сырой земле. Уже давно начался новый день, а мы всё продолжали лететь без передышек и посадок. Даже на отдых и еду, дабы окончательно заморить и прикончить вялого червячка, у нас не было времени. Разговаривать было неудобно из-за ветра, смотреть не на что, вокруг царило белое безмолвие облаков. Изредка встречались птицы-перевозчики или птеродактили. Едва завидев нас, они смело шарахались в разные стороны или шныряли в тучи, предпочитая держаться подальше от нашего орлёнка-переростка.

Периодически нас навещал запыхавшийся ворон, неустанно курсировавший между птеродактилями и нами. Не сиделось живчику на одном месте, непреодолимое любопытство не давало ни сна, ни покоя. Как-то незаметно подобравшись ко мне поближе, Коршан заорал во всю свою лужёную глотку прямо мне в ухо, указывая клювом на Агреса и нагло тараща чёрные глаза:

– А этот, наверное, мно-ого кушает?

Могу честно признаться, и мне даже нисколечко не стыдно, любого на моё место и было, может, много хуже, чем у меня! Летишь себе в запредельной вышине, и так трясёшься весь от страха, а ещё и задумался, и вдруг, откуда не возьмись, эти дикие каркающие вопли! Мало того, что они вовсе не отличались мелодичным благозвучием, так ещё и загремели прямо над моим чутким ухом! Я чуть не опозорился прямо под себя от громогласной неожиданности. Так и захотелось врезать этому контуженому пугалу в клюв, чтоб летел прямиком до земли и кувыркался, зараза, утыканная перьями! Зла не хватало, опять начались его штучки-дрючки, оклемался, обжора пернатый, а вопросики-то всё о еде! Лечили его, лечили, но вижу, всё впустую. Правильно, Коршан есть Коршан, о чём же ещё ему спрашивать? Кто о чём, а Коршан о еде! Но я, естественно, неимоверным усилием воли сдержал себя! Да и не до того мне, если честно, стало, живот от неожиданности скрутило немилосердно, а то бы точно дал ему по носатому хоботу! Когда прошло немного времени, то ничего, вроде бы отошёл. И лишь пожал в ответ плечами. А он всё никак не уймётся, и давай опять за своё:

– Слушай меня, человече! А у тебя, случайно, нет чего-нибудь перекусить? А то я и не помню, когда в последний раз ел, и что ел не помню тоже. Странно, очень всё это странно!

«Ещё бы ты помнил!» – подумал я, превозмогая неудержимый зуд в руках, так скучающих по его ненасытному клюву, а сам терплю, буквально из последних сил выбиваюсь, живот ещё крутит, но я мужественно не показываю вида и отрицательно кручу головой. Потом мне пришлось убеждать себя не злиться на бедного Коршанчика, который теперь стал другим, хорошим и правильным, а, следовательно, и относиться к нему нужно участливо и с пониманием. Хоть и с трудом, но всё же убедил. Даже жалко его немного стало.

А он мне кричит:

– Ну что ты, немой, что ли? Ладно, ты тут подумай хорошенько, а я скоро буду.

В следующий прилёт правильный Коршанчик вновь заявил мне по-доброму:

– А пожрать всё же не мешало бы! Оглох ты, что ли? Ты сам как думаешь, мне святым духом прикажешь питаться, или как?

Я посмотрел на него с таким выражением лица, что он, как мне показалось, всепонимающе вздрогнул, тут же всё осознал и даже раскаялся, а потому мудро и предусмотрительно переменил тему разговора:

– Ладно-ладно, успокойся, это я так, слегонца пошутил… пустяки, вообще-то я прилетел по совершенно другому поводу! Там Дорокорн с Юриником поспорили.

– Иди ты! Никогда такого с ними не было, опять шутишь, что ли? – не выдержал я и изобразил на лице искреннее и неподдельное удивление.

Дормидорф охотно поддержал меня:

– Такого не может быть! Неужели, правда, поспорили?

Ворон, подозрительно окинув нас задумчивым взглядом, ответил:

– Они откуда-то прознали, что вы в это сразу никогда не поверите и предупредили меня заранее, просили даже повторить вам это несколько раз, и как можно убедительнее! Но почему вы мне не верите, ведь это чистая правда! А поспорили они вот по какому поводу: сможет ли птеродактиль обогнать орла типа обжоры Агреса, или орёл всё же быстрее будет?

На этот сугубо научный вопрос хихикавший втихоря Дормидорф великодушно решил ответить сам, видя, что мне приходится нелегко, живот ещё не отпустило после первого прилёта ворона, а он уже опять со своими вопросиками лезет.

Дед смело пустился в научные объяснения:

– Понимаешь, Коршан, скорость у них приблизительно одинаковая, но наряду с этим орёл намного выносливее и сильнее, зато птеродактиль манёвреннее и легче, а, следовательно, и сил ему для разгона и поддержания скорости требуется меньше. Учитывая разницу в силе, которая несколько уравновешивается вышеперечисленными факторами, мы получаем приблизительно равные показатели и потенциальные возможности. Это коли дело касается скорости. Огромное значение в этом вопросе имеет расстояние, которое им необходимо преодолеть. Всё же просто, если разобраться, понимаешь? Так о каком расстоянии, позволь узнать, идёт речь?

Коршан некоторое время внимательно смотрел, не мигая, на Дормидорфа, а потом проговорил, повернувшись ко мне:

– Это он сейчас со мной разговаривал или ещё с кем? Заговаривается что-то дедушка не на шутку, ты бы с ним поосторожней, мой тебе совет, кто его знает, что ему в голову может взбрести, а мы всё-таки на большой высоте находимся. И часто с ним такое? Это у него с голодухи, не иначе! Вижу, у вас тут особенно не разживёшься харчами, а от этого и все неприятности, можешь мне поверить, я откуда-то это точно знаю. А откуда знаю, не знаю. Так сможет или не сможет обогнать? Объяснит мне сегодня это кто-нибудь по-человечески? И где мне можно чего-нибудь перехватить? Кормят тут меня разными историями, а соловья баснями не накормишь! А откуда я это знаю? – задумчиво поинтересовался он сам у себя.