Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2

– А ты там часто бывал, на чём плавал, глубоко ли под воду уходил?

– Ну-у, приходилось, конечно, правда, чая там не попьёшь. Коли за чаем, так это, батенька, нужно на берег.

Он мечтательно зажмурил глаза и, по всему было видно, предался приятным воспоминаниям. Может быть, они были связаны с русалками? Чует моё сердце, и не только сердце, что так и есть! Но я постеснялся спросить об этом, зато спросил о другом:

– А как там дышать? Без воздуха-то долго не продержишься.

– Это верно, без воздуха не продержишься долго. Всё элементарно, прежде чем пускаться в путешествие по океану, обязательно нужно приготовить из трёх видов водорослей отвар, и непременно на китовом молоке, ощутимо замедляющий все обменные процессы и, как следствие, уменьшающий потребность организма в потреблении кислорода. Будешь вдыхать, как кит или дельфин, раз в сорок-пятьдесят минут. Такой вариант тебя, надеюсь, устраивает?

– Как это? Ничего меня не устраивает! Как кита-то подоить? Это же не корова и даже не коза какая завалящая! Для меня их подоить огромная проблема! Может, я стесняюсь! И нечего на меня так смотреть, это же не женщина, которая даст по морде и всего делов, у них же рога, как же можно сразу хватать их за эти… за…

– Да ладно тебе, не мучайся, мы и так поняли, за что тебе стеснительно хватать козу и корову! А вот с женщинами ты, видимо, так не стесняешься, экий ты, батенька, проказник застенчивый! – насмешливо проговорил Дорокорн.

А Юриник и рад стараться, тут же подхватил:

– Ты сначала познакомься, чинно представься, затем цветы подари, да не жадничай, и тогда какая же корова или коза тебе не даст… себя подоить? Хотел бы я посмотреть на такую привередницу! Ухаживать нужно уметь, батенька!

Вариант с цветами мне очень даже понравился, кстати, его вполне можно использовать не только с животными, но говорить этого я, естественно, не стал, и так мне предостаточно перепало насмешек, подшучиваний и ехидных подтруниваний. Сколько я получил сегодня, мне за целый месяц не доставалось, а ведь ещё далеко не вечер, как бы мне такими темпами к концу дня не побить все возможные рекорды и не опростоволоситься окончательно! Я вновь обратил свой вопросительный взор к поджидавшему Дормидорфу. Дед, увидев это, картинно показательно закатил глаза, но всё же терпеливо продолжил объяснения:

– Да, не коза и не корова, тут ты прав, и никогда не подоишь ты самку кита просто так, за здорово живёшь, она сама тебя так подоит, что на всю жизнь запомнишь, даже и не сомневайся! Но вот детёныш кита очень любит играть с брёвнами хвойных пород деревьев. Понимаешь, к чему я клоню?

Естественно, я ничего не понимал. Ну причём тут деревья? Мне предлагается там ёлочку посреди океана посадить, что ли? А Дормидорф тем временем продолжал:

– Из всех хвойных пород детёныш кита предпочитает сосновые брёвна, аж пищит от радости, запах ему, видите ли, очень нравится! Он от этого запаха трясётся весь, как осиновый лист. Вот возьмёшь, поднатужишься и доставишь на середину океана этому детёнышу брёвнышко поувесистее, и сразу же засучивай рукава и спокойно дои его мамашку. Дои столько, сколько пожелаешь, сколько понадобится… пока не появится папаша-кит.

– Ты снова издеваешься надо мной? Как же её доить, за что дёргать-то?

Дормидорф сделал вид, что страшно сконфузился и смущённо проговорил:

– Ну, не буду же я тебя обучать всем тонкостям и премудростям! Сам уже взрослый, сообразишь как-нибудь, я надеюсь! Доверься инстинктам и интуиции. Давай так: коли мы с тобой отправимся в гости к людям океана, то тогда я тебе всё расскажу подробненько и даже покажу, если пожелаешь. Ладно?

– Ладно, а как быть с папашей-китом, ты мне тоже наглядно и подробненько будешь показывать, или как?

– А это тебе покажет Дорокорн с Юриником, они молодые, им всё это будет в радость. Мы с тобой договорились, про доение больше ни слова.

Без особенного энтузиазма мне пришлось согласиться. На самом интересном месте деду ловко удалось увести разговор в сторону. «В конце концов, почему нет? – думал я, – ведь даже лосих доят, существуют целые лосиные фермы». Я временно решил отстать от Дормидорфа с вопросами, понимая прекрасно, что уже порядком замучил его. Но это только временно, необходимо всё досконально выяснить и разузнать. Мои вопросы, безусловно, кажутся деду глупыми, ведь он-то давно знает на них ответы, а я нет. Но ничего, может быть, и я скоро всё узнаю об этом. Но подоить мамашу-кита за сосновое бревно, каково? Да ещё и уворачиваться при дойке от кита-папаши! Такой абсурд, что вполне может сойти и за правду, только жаль, нельзя будет никому в моём мире об этом рассказывать, засмеют и не поверят.

Потом мы долго гоняли чаи и никак не могли наговориться. А я держал данное слово и не приставал к Дормидорфу с вопросами. Но держал не потому, что я такой честный, на то были другие причины, я никак не мог улучить удобный момент, чтобы расспросить Дормидорфа о китах.

К вечеру нежданно-негаданно заявился встревоженный и взлохмаченный домовой. Он неудержимо рвался прошвырнуться по лагерю с Банашей, рвался так, что не остановишь. А этого как раз, по всеобщему мнению, ему категорически делать не рекомендовалось. Он обязательно натворит чего-нибудь непотребного, а нам расхлёбывай. Но влюблённого упрямца не так-то просто было отговорить. Пришлось прибегнуть к чудодейственной магии сладостей, но и это оказалось ненадолго.

Домовой продолжал уговаривать нас и канючить, чем до невозможности всем надоел, но он, видимо, того и добивался, решил взять измором. Дормидорф ни в какую не соглашался. Мы в этом поддерживали деда, чем ещё больше раззадоривали Максимилиана, вынуждая его из кожи вон лезть, чтобы доказать всем свою правоту и самостоятельность. А мы всё равно ни в какую, стояли на своём, хоть тресни! Тогда хитрый Максимка собрал в единый кулак всю свою смекалку и сообразительность и привёл железный аргумент, который, по его мнению, наверняка должен был сломить наше трещавшее по всем швам сопротивление и сразить наповал!

– Что за произвол и насилие над моей личностью? Вы же совершенно неблагонадёжного ворона спокойно отпустили? Чем это я, заслуженный домовой, хуже какого-то пернатого обжоры, позвольте узнать? А за Банашеньку я вообще ручаюсь головой! Она домовиха правильная, серьёзная, со всех сторон положительная, мне ли этого не знать, так что ничего не попишешь, придётся отпускать. Ну, какие у вас ещё есть убедительные доводы и контраргументы супротив меня? Я весь во внимании!

Мы молчали, раскрыв от удивления рты. Такого натиска и напора мы от него не ожидали. Коршан действительно уже давно отправился на прогулку, само собой, основательно подкрепившись перед этим. Тогда Юриник робко сказал: