Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2

Я неуклюже пытался им возражать:

– Я бы, само собой разумеется, ни за какие коврижки туда не вернулся, как бы меня не уговаривали, нужно быть последним идиотом, чтобы добровольно возвратиться туда. Но, к сожалению, вовсе не возвращаться я тоже не могу, у меня ведь семья, пёс, словом, там моя жизнь. А к вам я буду всенепременно наведываться, ещё успеете от меня устать.

Им показались убедительными аргументы про родных и собаку. Что ж, так оно и есть, а иначе стал бы я держаться за то слабое подобие жизни, имея законную возможность обитать здесь? Да хрен меня туда чем заманишь, сразу бросил бы всё и с удовольствием обосновался здесь! Поселил бы у себя домовика, Максимилиан с Банашей помогли бы мне в подборе кандидатов. Сами-то они настолько популярны, что буквально нарасхват, я даже не смею надеяться претендовать на них, хотя всегда буду рад, коли они почтят меня своим присутствием!

А ещё я помогал бы Дормидорфу в его лесных делах, приносил бы пользу и не сильно беспокоился о завтрашнем дне, тем более о беспомощной унизительной старости, которая в моём мире зачастую несоизмеримо хуже смерти. Ведь итог один, но поиздеваются все, кому не лень, всласть! Измываться будут так, что взвоешь белугой и перестанешь себя уважать, не говоря уже о призрачном уважении окружающих, которого и так ни у кого ни к кому нет, как нет его и к миру, в котором они имеют несчастье обитать. Я ведь всё это видел сам, знаю, что говорю, не понаслышке. Люди там существуют и выживают, да и то с весьма переменным успехом. Чего только стоят специально создаваемые для ускорения естественного отсева очереди к бесстыжим и в конец оборзевшим бюрократам, кои плодятся, как вши на беззащитном теле тупоумного пролетариата! Ведь всего-то и надо, что помыться хорошенько с мылом! А кого не отселят на кладбище чиновники, так успешно добьют и прикончат пенсии, врачи и генетически модифицированные продукты.

Словом, никому не уйти из цепких лап преждевременной кончины! Выдержать старость там, наверное, настоящий подвиг! Старикам нужно повсеместно ставить памятники и заставлять их жить бесплатно, ибо людям старой закалки подачки всучить крайне трудно, и они их вынуждены принимать только в случае безысходности. Но подобных трудностей мой мир не боится! Поэтому старость – это подвиг. Подвиг-то подвиг, но одновременно с этим преклонный возраст – самое тяжёлое испытание в жизни человека, которое не многим по силам, но, вместе с тем, редко кому удаётся избежать. А избежать можно, есть один верный способ! Нужно просто обмануть всех чиновников и бюрократов и скопытиться заблаговременно, воспользовавшись своим единственным законным правом и идя навстречу настойчивым требованиям выжившего из ума мира.

Чтобы переменить тему, я задал Дормидорфу вопрос:

– А что станется с Джорджем?

– Да ничего особенного! Самое страшное с ним уже произошло, когда он занялся тем, чем занялся! И им займутся на днях, сейчас время ещё терпит и есть дела поважнее, ничего неизвестно о судьбе нескольких групп, отправленных в океан.

– Как в океан? Может быть, за океан?

Не совсем понял я, но Дормидорф настаивал:

– Нет, я не оговорился, именно в океан, там тоже живут люди, только несколько отличающиеся от нас по строению тела, они просто больше приспособлены к жизни в воде, вот и всё.

– А дышат они через жабры или лёгкими? А ноги и руки у них есть? А с какой скоростью они плавают, а размножаются как, неужто икру мечут? – не унимался я.

У меня появилась одна догадка, и я хотел её проверить. Дормидорф, отвлёкшийся на что-то, вновь повернулся ко мне.

– Лёгкими дышат, лёгкими! И ноги, и руки есть, плавают не очень быстро, но с нами не сравнить, они используют морских животных для передвижения, как мы земных. Да уймись ты, вот когда отправимся в океан, я прочту тебе целую лекцию, а сейчас не до этого, неужели сам не видишь?

Но я был заинтригован и не мог так просто оставить этот вопрос, не выяснив всё до конца:

– Дельфины, что ли? Ну, эти твои люди океана?

Дормидорф опять повернулся ко мне и был вынужден отвечать:

– Есть и дельфины, но это отдельный разговор, у нас люди и дельфины всегда жили вместе, помогая друг другу, а у вас что, не так? Это не вопрос и смело можешь на него не отвечать.

Но я всё равно ответил:

– Да, не так! У нас люди помогают дельфинам только на тот свет побыстрее отправиться. Они не то, что дельфинам помогать, они…

– Ладно, – перебил меня Дормидорф, – расскажешь как-нибудь потом, сейчас расстраиваться не хочу. Дай договорить, я в третий раз пытаюсь сказать!

Я насупился и промолчал, а Дормидорф продолжил:

– Так вот, отправили несколько групп в океан, а от них ни ответа, ни привета! Десять дней назад послали ещё отряд им на подмогу, в ближайшее время ждут вестей. А пока обрабатывают пленных амекарцев, их доставили за несколько часов до нашего прилёта, одна из соседних групп сподобилась. На её след объединённые силы геронитов и лесных людей напали в амекарских лесах и решили сделать всем подарочек, особенно упоминали почему-то тебя. – И Дормидорф указал взглядом на Юриника. – Но обо всём по порядку.

Мы, открыв рты, воззрились на Дормидорфа. Это неслыханно! Амекарцы оказались здесь раньше нас на несколько часов, и это учитывая, что мы летели, практически, не останавливаясь? Абсурд и бред сивой кобылы вместе взятые, быть того не может! А Дормидорф не стал ждать наших вопросов, и рассказал всё, что ему удалось узнать:

– Оказывается, сразу после нашего вылета Сергай, Якоб и Парамон успели сдружиться настолько, что снарядили экспедицию и отправились вылавливать амекарцев. Прямиком к ним домой направились! Они созвали военный совет и решили, что пока все, так сказать, в сборе, то и не стоит терять времени даром, кто знает, когда ещё такое случится, ведь герониты не очень жалуют наземные территории, и заманить их туда ещё раз будет трудно. А вместе всегда легче, да и веселее. Затем они ещё крепче сдружились при подписании безвременного соглашения о взаимопомощи и дружно отправились на охоту!

Но не успели их отряды дойти до поселения Амекари, как повстречали оных совсем неподалёку от своих земель. И по их следу уже шёл наш отряд. Там все и встретились. Вот уж действительно, на ловца и зверь бежит! Ох, славная получилась охота, амекарцев вылавливали по одному и группами, некоторых перевоспитывали, заставляя исправлять то, что те успели напортить, и отпускали с миром. А после присоединения к ним одного из наших отрядов у них зародилась забавная мысль утереть нам, а особенно Юринику, нос, вот они и выловили специально для этого парочку ошалелых и почти одичавших бедолаг амекарцев, бежавших, куда глаза глядят. Подумали немного, вспомнили, какой славой пользовался Юриник у женщин обоих племён, и решили с оказией отправить пленных сюда, может, они что интересное поведают, коли их повежливее да понастойчивее попросить.