Талгат Сабденов - Чужой среди чужих

Агенты хмыкнули и вернулись к своему разговору, давая понять, что на сегодня их запасы альтруизма исчерпаны.

Шут едва заметно ухмыльнулся и отправился к станции наземного метро, не забывая прихрамывать при ходьбе.

"Один–ноль в мою пользу, Цуруми–сан. Чего еще придумаете?"

На входе в магазин Шут, уже предвкушая кратковременный, но интенсивный шопинг, повстречался с тем, кого меньше всего ожидал тут увидеть — с Ямадой.

— Здорово, Ларкин! — проорал он, чуть стоило последнему оказаться в зоне его видимости.

"Блять, тебе трудно было просто мимо пройти?!"

— Добрый день. А ты что тут делаешь? У тебя же смена сегодня.

— Да есть чуток еще времени, решил вот на обед что–нибудь прихватить.

"То есть в NERVовскую столовую уже сходить было не судьба, да?"

— Ты же обычно свое носил?

— Да так, бурная ночка выдалась. Ну, ты понял, о чем я, — Ямада гордо ухмыльнулся. — На готовку времени не хватило.

"Даже знать не хочу, какая дура решилась тебе дать. Нет, не смотреть, не смотреть, я не хочу этого знать!"

Шут мысленно скривился. В больших дозах этот не отягощенный большим умом болтун мог довести до белого каления даже обесточенный Евангелион.

— Ясно, — выдавил он из себя.

— Кстати, Еву‑00 будут активировать сегодня днем, в 13:00, — понизив голос, добавил Ямада.

"Моя бы воля, я бы тебя, идиота, к стенке давно поставил, за то, что языком налево и направо треплешь!"

— Вот как? — хмыкнул Шут. — Они не беспокоятся, что он опять того… буянить начнет?

— Хрен их знает, но, наверное, головастики все предусмотрели.

"Предусмотрели они, как же. Они сами толком не понимают, с чем имеют дело. А ведь в Нулевом нет резидентной души, которая бы держала под контролем природные инстинкты Евы. Эта задача ложится на Рей, с которой только недавно гипс сняли".

И снова Рей. Не будет ли большей удачей, если она все–таки погибнет?

"Нет, не будет. Ее заменят, а новое воплощение может оказаться куда менее дружелюбным по отношению к некоему псайкеру".

Шут поежился. Это значило, что надо постараться сохранить статус–кво. То есть Рей должна выжить. И что может сделать обычный уборщик? Ну, почти обычный.

— Так, Ямада. Хватай свой обед и топаем в NERV.

— У тебя же выходной?

— Я забыл бумажник в шкафчике, — без колебаний соврал Шут.

— Хы, baka[1].

Шут с великолепным терпением подавил в себе желание придушить надоедливого коллегу.

По прибытии в штаб–квартиру и триумфального "обнаружения" бумажника, Ямада умчался на рабочий участок, а Шут, косясь на камеры, прикидывал, как избавиться от уже начавшего натирать живот оружия. Коридоры рядом с подсобкой просматриваются камерами, а он и так рискует сильно повысить градус паранойи Цуруми своим появлением в штаб–квартире в нерабочее время и в гражданской одежде. Похоже, придется некоторое время таскать с собой. Ладно, следующий пункт — технический коридор C-17. Или подняться на поверхность и все–таки сходить до ближайшего магазина? Жрать охота так, что сил нет. С другой стороны, кто знает, сколько времени понадобится на исполнение плана. Он может попросту не успеть до момента реактивации Нулевого.

"Взглянем на ситуацию иначе. Если я сейчас облажаюсь, то риску подвергается не только и не столько Ангелочек, сколько я. Хоть Евангелион и не обладает психокинетическими способностями, но никогда не знаешь, что выкинет это их АТ-поле, о котором столько разговоров. А приговоренные к смерти имеют право плотно поесть. По–моему так, а не иначе. Вперед!"

Не то что бы Шут и правда предполагал свою смерть. Целостность своей собственной шкурки он ставил всяко выше блага неведомой зверушки, полу-Ангела, получеловека, и он бы в жизни не пошел на такой риск. Но чувство неизбежной опасности, сопровождавшее его большую часть жизни, позволяло принимать рискованные решения куда легче, чем большинству людей. Как и относиться к ним в определенной мере наплевательски и с немалой долей черного юмора. Но в данной ситуации ему просто хотелось пожрать, а в местной столовой ничего кроме салатов из водорослей и суши не было.

Уже направляясь к выходу из Геофронта, он настолько углубился в свои мысли, что не заметил, как налетел на капитана Кацураги.

— О, простите капитан, я вас не заметил.

— Ничего страш… это вы, Ларкин?!

— Да, это я. А в чем дело?

Взглядом Мисато можно было забивать гвозди.

— Если вы еще раз вздумаете напоить Синдзи, я добьюсь, что бы вас отправили под трибунал!

Шут напряг память, пытаясь вспомнить, когда он успел это сделать.

— Я вроде его не спаивал.

— Да? И как вы объясните тот факт, что он вчера при мне залпом выдул полную банку моего пива, а потом потребовал, что бы ему платили за пилотирование?

— Как объясню? Я бы тоже потребовал оплаты, если бы мне пришлось регулярно рисковать жизнью! И вообще, при чем тут я? Синдзи рассказывал, что вы сами в домашней обстановке не образец трезвости.

— Не юлите, Ларкин! — прорычала Мисато. — Он сказал, что впервые попробовал спиртное в вашей компании!

— А вы про тот случай. — Шут почесал затылок. — Ну, парню было хреново, поэтому я решил, что это его взбодрит… да и была то там всего пол–пинты! В конце концов, он ведь тогда вернулся домой, верно?

— Верно. И молитесь, что бы это был последний случай, когда он выпивает до совершеннолетия. Потому что иначе у вас будут БОЛЬШИЕ проблемы.

Шут не нашел ничего лучше как молча кивнуть, потихоньку сдвигаясь к манившему мерещащимся ароматом пищи проходу. Мисато подобрала с пола выпавшую из рук папку и направилась прочь. Шут уже готов был уйти, но сперва решил задать один вопрос.

— Кацураги–сама, а платить то ему теперь будут?

Мисато бросила на него полный злости взгляд.

— Теперь — будут. И не думайте, что это ваша заслуга.

"Да мне вообще насрать было", — немного обиделся Шут, но вслух ничего не сказал. — "Хотя то, что Синдзи осмелился потребовать денег, пусть даже и выпив для храбрости — это хороший знак. Может, он не так уж и безнадежен. И чего, спрашивается, эта Кацураги так взбеленилась? Можно подумать, я его героином угостил или сводил в бордель. Кстати, насчет борделя это идея, первый сексуальный опыт должен здорово его встряхнуть, глядишь — и депрессия отступит. В Японии вроде это дело законно, а "возраст согласия" наступает в тринадцать, так что особых проблем возникнуть не должно. Кроме Мисато, разумеется. Пригляжу наиболее уютное заведение, намекну девочкам, что защитник человечества истощен сражениями и нуждается в женской ласке… А расплатиться Синдзи теперь сможет и сам, хе–хе".

Шут довольно усмехнулся своему хитроумному плану по поднятию самооценки Третьего Дитя.

"Интересно, а Ангелочка по этой же методике обработать удастся? Парня по вызову она вряд ли воспримет, но как на счет Синдзи? В самом деле, тело у нее практически человеческое, а значит, и психика устроена похожим образом. Да и контактируют они довольно часто. Точно! Если она на него западет, то Командующий отойдет для нее на второй план. И тогда ее можно будет попытаться убедить не устраивать Третий Удар. А то, что генетически они фактически мать и сын — ну что же, будем считать это необходимым злом. Хотя, у японцев с их островной психологией какие–то свои понятия об инцесте".