Ольга МкАллистер - Последняя воля Мистера Эддингтона

Викки, недолго думая сложила веер и протянула его мистеру Торнтону.

– О, вы проявляете к мистеру Торнтону симпатию и любовь, – лукаво сказала Эмма, – ведь вы подали веер верхним концом.

Викки, растерявшись, перевернула веер и подала его ручкой.

– Бог мой, – огорченно вздохнула Эмма, – теперь кавалер вызывает у вас презрение.

– Так что же делать? – окончательно смутилась Виктория.

– Вообще не давайте своего веера кавалеру, – пояснил ей Фредерик. – Если вы предложите веер на сохранение, это может послужить доказательством, что приглашаете его остаться рядом с собой, а это признак дурного тона. Поэтому лучше во время танца оставить веер на полке или на стуле. Также некоторые дамы вешают его на ленту, прикрепленную к поясу.

– Мисс Виктория, надеюсь, вы не сердитесь на меня? – взволнованно спросила Эмма, видя смущение Виктории. – Я ведь просто хотела пошутить.

– Я поняла, – с улыбкой ответила Виктория. – Давайте приступим к танцу.

Анна заиграла кадриль.

В те короткие мгновения, когда Викки держала Фредерика за руки, кружась по комнате, ей казалось, что время остановилось. Он держал ее так крепко, будто не хотел отпускать. Они пристально смотрели друг другу в глаза и молчали, хотя Эмма постоянно настаивала, что сейчас самое время проявить остроумие и переброситься парой слов.

Музыка закончилась. Виктория снова сделала реверанс, слегка опершись на руку Фредерика, а он поклонился и поблагодарил за танец.

– Ну, что скажете? – спросила Виктория.

– У вас все отлично получилось, – ответил Фредерик.

– Да, мисс Виктория, вы прекрасно справляетесь, – также поддержала его Анна.

– Мне кажется, на сегодня довольно танцев, – сказала Эмма. – Может, немного прогуляемся по саду?

Все подержали это предложение.

Садовые аллеи оказались довольно узкими для четверых, и Анна с Эммой пошли вперед, а Виктория с Фредериком последовали за ними.

– Как вам нравится Англия? – поинтересовался он у Виктории.

– О, это чудесная страна. У меня не хватит слов, чтобы описать все пережитые эмоции за последние несколько недель. Также, думаю, немалую роль сыграло отношение Оулдриджей. Все они очень добры ко мне.

– Я рад, что вам здесь нравится. Но уверен, что фамильное поместье вызовет еще больший восторг. Я вчера встречался с мистером Чарльзом Оулдриджем. Он сказал, что вы хотите поселиться в поместье своего дядюшки. Я пообещал ему, что мы съедем в ближайшие пару месяцев. Надеюсь, вас это не слишком огорчает. В доме много наших фамильных предметов, и чтобы все вывезти, понадобится некоторое время.

– Нет, что вы, конечно, я понимаю. Мистер Оулдридж любезно предложил мне это время погостить в его доме. Скажите, а как скоро вы собираетесь вернуться в Грансфилд? Не подумайте, я вовсе не тороплю вас. Дело в том… даже не знаю, как сказать. В общем, я приехала в Лондон не одна, а с подругой. Но она пропала, и я не знаю, где ее искать. У меня есть предположение, что она может находиться в окрестностях Грансфилда. Быть может, кода вы будете там, вам удастся что-то разузнать о ней. Я была бы вам очень благодарна.

– Да, конечно. Примите мои сожаления по поводу вашей подруги, надеюсь, она найдется. Вы можете описать ее?

– Разумеется, – ответила Виктория и подробно описала внешность Летиции.

По окончании прогулки Фредерик пояснил, что его сегодня еще ждут дела, и попрощался с дамами, выразив благодарность за огромное удовольствие, которое ему всегда доставляет их общество.

Летиция.

За время пребывания в поместье герцога Летиция успела привыкнуть к его распорядку дня. Как правило, утренние часы он посвящал решению земельных вопросов, переговорам с фермерами, арендаторами его земель, интересовался новыми исследованиями в агрокультуре и открытиями агротехники, а также следил за благоустройством имения. По его рекомендации была успешно применена система дренажа, улучшены несколько пород скота, применено новое сельскохозяйственное оборудование, веялки, плуги и многое другое.

После обеда Эдвард больше времени проводил дома, писал деловые письма своим партнерам в Лондоне, заполнял домовую книгу, сверял счета и векселя.

Вечер, пожалуй, был самым свободным. В это время он, как правило, сидел с Летти в гостиной или в библиотеке, где они могли часами разговаривать на всевозможные темы, развлекая себя игрой в трик-трак [1], шахматы и другие настольные игры.

Это утро не было особенным. Герцог планировал посетить одно из своих земельных угодий. Совсем недавно он приобрел новейшую модель сеялки и хотел посмотреть на ее работу в действии. Летти, разумеется, поехала с ним. Надо сказать, они были практически неразлучны. Поначалу Летти везде следовала за ним из страха оставаться одной в его доме, но теперь это переросло в привычку. Общество друг друга настолько устраивало обоих, что порой Летиция была и не прочь понежиться в кровати ранним утром, но герцог настаивал, чтобы она сопровождала его. Невольно он стал замечать, как важно для него ее мнение по тому или иному вопросу. И когда Летти не оказывалось рядом, он заметно нервничал.

Как и было условлено, они прибыли на разрабатываемый участок около семи утра. К этому времени фермер и двое наемных рабочих уже были там и успешно прошли несколько борозд.

– Что скажете об этом творении современного прогресса? – спросил Эдвард у Летти.

«Да уж, современного», – с иронией подумала она и лишь произнесла:

– Впечатляет!

– Вам когда-нибудь доводилось видеть нечто подобное?

Летти посмотрела на сеялку. Этот современный, со слов герцога, механизм представлял собой что-то наподобие двухколесной повозки, запряженной лошадьми. На всю ширину между колесами крепился металлический ящик, наполненный семенами, на котором сидел один из рабочих, управляющий лошадьми. К ящику крепились высеивающие аппараты, они равномерно подавали зерно, а специальные устройства, которые Эдвард называл сошниками, образовывали в почве бороздки, куда семена поступали.

«Хм, видела ли я нечто подобное? Конечно же, видела, на экскурсии в сельскохозяйственном музее, куда нас водили в пятом классе», – подумала Летти.

– Это прекрасное изобретение и большой шаг в промышленном прогрессе, – уверенно ответила она Эдварду. – Представляю, насколько она повысила процесс производства и улучшила качество. Думаю, даже самый профессиональный сеятель не сможет так точно распределить зерно, как этот механизм.

– Вы, как всегда, правы, мой дорогой друг, – довольный ее мнением сказал Эдвард. – А вы бы не хотели попробовать?

– Разумеется, думаю, это будет познавательно, – улыбнулась Летиция.

Вместе забравшись на сеялку, Летти все же отказалась брать в руки поводья, поручив это ответственное дело Эдварду. Герцог вел себя более чем уверенно, размеренно и точно он вел лошадей, следя, чтобы они не сошли с борозды, одновременно контролируя равномерное распределение зерна.