Василий Панфилов - Кирасир. Двуглавый Орёл против турецких стервятников

Впрочем, силы пришлось разделить ещё и потому, что кавалерия у противника была первоклассной и многочисленной, сильно досаждая тылам. Поляки всегда славились великолепной конницей – лучшей в Европе! Ну и турки демонстрировали высокий класс. В прямом столкновении с турецкой кавалерией верх практически всегда брала русская, но было её просто-напросто меньше.

Частично положение выправлял Суворов, гулявший по вражеским тылам и громивший один отряд за другим. Если верить разведке, то каждый из его солдат убил уже по крайней мере десяток врагов, но толку было не слишком – воинов султана было очень уж много. Хотя, разумеется, был – враги стали передвигаться значительно более крупными отрядами и намного медленней – тоже опасались за обозы.

«По очкам» Суворов и Миних давно переиграли противников, но – «весовые категории» были слишком разными. Султан мог позволить себе терять воинов в бесчисленных мелких сражениях, а вот русские солдаты работали буквально «на износ»…

– Нужно генеральное сражение, – озвучил Миних общую мысль на военном совете. – С мусульманами я воевал и знаю, что им нужно врезать один-два раза, но крепко, а не расходовать силы в мелких сражениях. Если разгромить крупные соединения, тогда у них появляется какая-то обречённость, а «укусы» мелких отрядов и войну на истощение они воспринимают намного спокойней.

– Согласен с фельдмаршалом, – сказал своё слово Прозоровский – генерал-майор и «свежеиспечённый» кавалер ордена Александра Невского.

– Заманить, продемонстрировать слабость, – добавил Потёмкин, аттестованный недавно генерал-майором.

– Я возьмусь, – после короткой паузы добавил попаданец, – вместе с Суворовым Александром Васильевичем.

– Гхм, – прокашлялся Миних, – я, конечно, не умаляю твоих достоинств как полководца – воякой ты себя показал бравым. Вот только самое большое войско, которым ты командовал, насчитывало чуть более четырёх тысяч человек, да и то – в основном милиционеров и ополченцев.

– На то и расчёт, – улыбнулся Рюген, – что про то всем известно. Ну а мы сейчас составим планы, которым я и буду следовать. Затем разыграем карту «царского фаворита» – дескать, я захотел воинской славы уже как боевой генерал и выбил у тебя войска. Ну, того же Суворова, к примеру.

Прозоровский засмеялся:

– Хитро, хитро, принц, – это ты будешь играть этакого бравого вояку? Несколько лихих налётов на противника, затем покажешь, что ты скорее рубака, чем полководец, и начнёшь панически отступать к нужному месту…

– В точку, князь, – улыбнулся Померанский.

«Мозговой штурм» получился на славу – обсуждения как-то неожиданно «пошли». Сидели до самого утра, прерываясь на короткие перерывы на еду и кофе, но – без табака. Рюген достаточно беззастенчиво воспользовался своим превосходством в чине и прямо запрещал курение табака в непосредственной близости от себя.

Разошлись уже утром, когда составили многовариативный план на все случаи – пока «начерно», да и он потребует немало поправок и уточнений, но уже что-то. В основе был дерзкий рейд во вражеские тылы – вроде как Грифич возревновал к славе Суворова как удачливого партизана и двинулся «гулять» одновременно с последним, но в разные места – вроде как разругались.

Основной проблемой было даже не составить план непосредственного заманивания с максимальными удобствами для себя и проблемами для врагов – с этим как раз попаданец справился бы и сам. А вот составить его так, что внешне не слишком грамотный рейд прошёл по самым «болевым точкам» – это уже сложней.

Попаданец хотел не просто пройти по тылам, пограбить обозы и разрушить коммуникации, но ещё и сделать это таким образом, чтобы облегчить дальнейшие боевые действия для русских войск – а тут уже требовалось учитывать мнение и опыт генералов.

Ежедневный обход лагеря вместе с Павлом – приглядывает за подопечным, а заодно и учит. Идут неспешно, постоянно отвлекаясь на какие-то мелочи. Впрочем, Рюген не считает это мелочами…

– Кто командир? – спрашивает он, завидев дырявые палатки с множеством заплат. Командир быстро находится – немолодой подпоручик южнорусского вида.

– Почему? – И взглядом показывает на палатки.

– Сожгли турки, ваша светлость, – чеканит подобравшийся офицер, – это уже у поляков отбили на днях.

– В обоз обращался?

– Так точно, ваша светлость, только у многих пожгли тогда под Хотином – обозы зацепили.

Молчаливый кивок, отпускающий подпоручика, и короткий приказ офицеру свиты:

– Запиши, – затем пояснения Павлу, – давно уже дело было, так что или квартирмейстеры «мышей не ловят», либо подпоручик бестолков аль вял.

– Наставник, – обращается к нему цесаревич, – а обязательно делать это самому? Такие вот обходы? Ты же сам учил, что негоже лезть в мелочи.

– В мелочи лезть нельзя, но контролировать нужно. Я ж не весь лагерь обхожу с инспекцией, а выборочно. Ну а когда подчинённые знают, что простая прогулка обернётся ещё и проверкой, то поверь – стимул для нерадивых появляется серьёзный.

– А как найти «золотую середину», чтобы контролировать ситуацию, но не влезать в «текучку» с головой?

– Даже не знаю, что ответить, – честно признался Наставник, – люди всё-таки разные, так что какого-то оптимального решения просто не существует. Для тебя же… Не хочу перехвалить, но если так и дальше будешь учиться, то как минимум не хуже меня сможешь, а скорее лучше – если не зазнаешься да людей около себя будешь держать дельных.

Лагерь растянулся на достаточно приличное расстояние – всё-таки почти двадцать тысяч человек, да лошадей великое множество. Плюс – постоянные изменения по различным причинам, поэтому приходилось «держать руку на пульсе». И снова – он мог бы тратить на это значительно меньше времени, но… Много внимания приходилось уделять учёбе Павла, так что… Со своими обязанностями Рюген справлялся, но о свободном времени пришлось забыть.

А что делать? Альтернатива – забросить или как минимум снизить качество образования Наследника, что чревато впоследствии для страны, или снизить уровень снабжения армии, что тоже чревато, но уже смертями солдат…

Полки Померанского стояли отдельно – разница бросалась в глаза.

– Они что у тебя, грамоте учатся? – неверяще спросил цесаревич.

– Ну так время свободное есть, – попаданец даже не понял сути вопроса. В русской армии солдат обучали грамоте – новшество по тем временам необыкновенное. Но не во время же боевых действий! Объяснять же, что таким вот нехитрым образом снимается стресс… Проще говоря – солдаты понимают, что принцу они нужны не как пушечное мясо, и нервы их подобной учёбой очень сильно успокаиваются, да и доверие к Вольгасту стало едва ли не абсолютным… Однако даже Павлу трудно было понять это, а уж остальным и подавно.