Алексей Переяславцев - Клыки и когти эскадрильи

– Рриса, ты только честно скажи: тебе и в самом деле лучше?

– Правда-правда. Нигде не болит, только чешется. Командир сказал, что ещё день – и часть повязок и пластырей можно снять.

– А какой подарок, узнала?

– Нет же, говорю. Стурр обещал, что узнаю, как поправлюсь.

– Я тебе точно скажу: раз командир сказал, то сделает. Уж мы-то знаем.

– Я хотела спросить об ином… Фаррир, друг, выйди-ка из пещеры. У нас тут будут свои разговоры между дракони.

К удивлению присутствующих, жених не стал спорить, а послушно вылез из пещеры. Дамы это оценили:

– Ну, он у тебя замечательный! И слова не сказал! Как это…

– Подруги, вы не представляете, насколько замечательный! Он всё предусматривает. Весь сплошная забота. Ну вот… как если бы я за ним уж двадцать лет была замужем. Как мои мама с папой. – Сказано было неуклюже, но все поняли.

Все достоинства жениха (не только нравственные) подверглись самому подробному обсуждению. Рриса была оживлена, даже весела. Но когда Фиорра вдруг спросила о сирри, всё кардинально изменилось. Раненая резко дёрнула гребнем, как от внезапной боли, и наглухо замолчала. Гирра первой проявила сообразительность:

– Драконочки, мы её утомили. А ну-ка, давайте все отсюда, и я тоже пойду. Пусть Рриса отдохнёт.

Суирра тоже догадалась о чём-то. Она так посмотрела на Хьярру, собравшуюся выразить своё мнение, что та со стуком захлопнула пасть. И тут же розовая дракона перехватила инициативу у Гирры:

– Уже идём. Фаррир, можешь заходить. Мне кажется, скоро надо будет давать лекарства. Таррик, через полчаса слетай за обедом на двоих. Харрф, а ты – к целителям. Я точно знаю, у них есть запасные подстилки. Эту пора поменять.

Я выставил всю команду из пещеры, оставив лишь Фаррира. Подновление имеющихся конструктов было лёгким, как предполагалось. Но сейчас меня ждала работа над левым глазом. Точнее, над пустой глазницей. Задача казалась выполнимой.

Ну, начинаем. Сначала заклинание «Наркоз». Цель – не обезболивание, а обездвиживание. Теперь…

Не прошло и пяти минут, как я обвинил самого себя в чрезмерном оптимизме. Ещё через десять минут формулировка изменилась на «грубую недооценку сложности задачи». А ещё через пятнадцать стал накатывать настоящий страх.

Конечно, можно было составить лишь частичный конструкт, восстановиться за ночь, а утром добавить. Теория это позволяла. Но почему-то Моана, мой верховный авторитет в магии жизни, в особо сложных случаях так не делала. Причина? Через пару минут беглого анализа стало ясно: составной по времени конструкт съест куда большее количество энергии. И если полное восстановление идёт на пределе, то… Дальше понятно. Надо пускать в ход иглы. С ними можно получить изрядную экономию энергии. Они, правда, сами по себе берут её от пациента, но дают в итоге выигрыш за счёт перераспределения потоков.

Помогла чисто шахматная дисциплина ума. Когда-то я сам себя приучил ни в коем случае повторно не рассматривать уже просчитанный вариант. И сейчас это спасло ситуацию.

Счёт времени потерялся. Энергия во всех наличных кристаллах ушла полностью; я опустошил даже кварцы. Но конструкт был завершён. Осталось последнее: аккуратно вынуть все иглы, которые ещё были воткнуты в тело. Положить их в коробочку. Вот теперь можно отдохнуть… И я улёгся прямо на каменный пол, потому что дойти до своей подстилки не мог. Конечно, зрение у меня сохранилось. Просто глаза не хотели открываться. Слух тоже работал, правда, не на все сто процентов.

– Что с тобой? Ребята, выручайте!

Топот.

– Рриса?

– Нет – командир. Упал и лежит!

– Может, истощение?

– Все в сторону!!! – зарычала, как взбешённый тираннозавр, Гирра, даже затуманенное сознание не сравнило бы этот голос с драконьим. И уже на пониженных тонах произнесла: – Всё ясно. Видела я такое однажды. Ну-ка… До чего же холодный. Рройта, тащи его на подстилку. Добро, а теперь дай самую малость подогрева, совсем немного… Хорош. Вина бы ему. Да, наверное, все выпили бы.

– Фаррир, что здесь произошло? – вмешался Согарр, как-никак, заместитель десятника.

– Стурр какую-то магию задействовал, только я не понял, какую именно. Он брал шипы и втыкал в Ррису…

– Какие шипы? Что ты мелешь?

– Чистая правда. Вот они. – Фаррир указал лапой на лежавшую на полу пещеры коробочку.

Весь десяток собрался вокруг.

– Сделано из дерева, точно могу сказать.

– Ну да, и она, кажется, пустая внутри…

– А вот это у неё крышка.

– Понимаю…

Коготь Гирры ловко открыл коробочку.

– И вправду шипы… длинные…

– Куда же он втыкал?

– Сюда, сюда, ещё вот в эти места. Довольно глубоко, вот досюда. И что-то бормотал при этом. А потом вынул эти и снова воткнул, но уже в другое место…

– Никогда не слышала о такой магии.

– Я тоже. Если это вообще магия.

– А потом повынимал все шипы, спрятал в коробочку и свалился рядом.

– Свалился, говоришь? – Я только по звуку догадался, что Гирра расстегнула браслет на моей лапе. – Ага… так и есть. Три кристалла вычерпаны до последнего. Эти два тоже… Вот что, ребята, такие ситуации я встречала поболее вашего. Мы с Фарриром останемся, будем дежурить. Остальные на часок удалитесь, потом можете вернуться и лечь спать. Но только тихо! Этим двоим сон – первейшее целительское средство, раз вина нет.

Уже выйдя, Фиорра не утерпела и спросила что-то очень тихим шёпотом, я не разобрал.

Гирра явно не была расположена к длинным ответам:

– Был у меня опыт по этой части. Брат дурака свалял…

Луч солнца пробрался внутрь пещеры, но я уже и так проснулся. Глаза открыл без усилий. А где же все? Вопрос был не очень корректным. В пещере находилась Рриса. Фаррир возлежал на своей подстилке, это тоже понятно. Непонятным было другое явление. Рядом со мной уютно устроилась Гирра в весьма… кхм… вольной позе. Она не спала и сразу спросила:

– Ну, как ты себя чувствуешь? Хорошо? Я так и думала. Вчера ты был истощён, как последний дурень и неумёха. Хоть это помнишь?

– Э-э-э…

– А сегодня ты на мне женишься. Ну да, чего так глядишь? Весь десяток видел, что я провела ночь на твоей подстилке. И теперь как честный дракон ты обязан…

Спасла меня Рриса. Она стала так хохотать, что я всерьёз испугался за мои конструкты. Правда, её интонации были совершенно здоровые. Судя по тому, как быстро к веселью присоединился Фаррир, он, скотина этакая, тоже не спал. Под конец ржали уже все. Но эта шуточка оставила у меня в душе некоторую злобность, которую я не замедлил проявить: