Aнmapec - Неучтенная пешка

Красный мох на стенах и полу становился все больше и “пушистее” на что я не сильно то и обращал внимания, даже радовался, дурак – светит лучше. Пока он не напал.

Гибкие тонкие нити резво распрямились из того клубка, который мигом перестал напоминать пушистый ковер. И как-то неожиданно оказалось, что нити не только тонкие, но еще и чрезвычайно длинные, и “когтистые”. И острые, по-видимому.

Десяток нежданных копий, рванув с земли, ударил в затвердевшую одежу. Броня выдержала. Я нет – и упал, тут же оказавшись опутан крепкими нитями с головы до ног.

– А-а-а! Отпустите меня, сволочи!!!

Рванулся – куда там, крепкие, прочные заразы.

И живые.

Они скользили по мне, опутывая все сильнее, царапали ладони и лицо, несколько пар окутывали шею, кажется, пытаясь душить – но костюм спасал и тут.

“Он бы мне еще сил прибавил!”, – в отчаянии подумал, пытаясь вырваться, но, сколько не бился, только сильнее запутывался.

Лицо и ладони стало жечь совсем невыносимо. Глаза закрыл, стиснул зубы, чувствуя, что нити лезут в нос и уши.

“Мамочка!”.

Выстрелил я как-то рефлекторно, сам не поняв как. Не знаю уж куда попал, но путы неожиданно расслабились, обмякли. Всего на мгновенье, но мне этого хватило, чтоб вскочить.

Получилось только сесть, да руки освободить.

То, почему я дальше сделал именно это, остается загадкой и для меня. Наверное, дело в том, что по какой-то странной случайности этот мерзкий мох сассоциацировался с “дьявольскими силками” из ГП. А, может, на меня просто напало вдохновение.

Чувствуя, как нити вновь ползут, начиная опутывать тело, достал огниво и с удивительной для меня сноровкой сумел поджечь эти дрянное растение. Оно вспыхнуло так, будто было проспиртованным – внезапно, ярко и синим пламенем.

“Твою мать!”.

Хорошо, что тогда этот костюмчик из корабля забрал!

Нити сразу потеряли ко мне всякий интерес, забившись, а я вскочил на ноги и рванул отсюда подальше. Сумка и арбалет так и остались где-то позади гореть вместе со “мхом” – искать их не было ни времени, ни особого желания.

Хотя воду было жалко. Надо в следующий раз фляжку на поясе держать, что ли.

Бежал я долго, очень долго, а вокруг меня вспыхивало и плясало синее пламя. Если б в своем состоянии мог обращать внимания на такие вещи, наверное, оценил бы красоту окружения. Но было как-то не до красот – выжить бы.

Так и не желавшая останавливаться кровь, да струящийся пот, застилали глаза, существенно затрудняя обзор. Так что, чего там впереди твориться и не смотрел особо. Потому, когда внезапно под ногами исчезла опора, а потом я грохнулся в воду, то чуть не утонул от неожиданности.

Было бы обидно, воды то оказалось по пояс всего.

Ну это я выяснил только когда существенно нахлебался оной (горькая дрянь!) и когда догадался все же встать на ноги.

Одно хорошо – кровь мне смыло. И даже попил. Надеюсь, никаких вредных личинок в озере не водилось.

Вздохнув и поняв, что бежать вроде как уже и не обязательно – ну пока какая-нибудь здоровенная рыба не выплывет, захотев меня сожрать – задумчиво огляделся, еле заметно морщась.

Раны на лице и ладонях существенно ныли.

Так, озеро, подземное. Довольно большое. А вода прозрачная, чуть зеленоватая, холодная. Но это чувствуют только незащищенные костюмом части тела, так что простуда мне не грозит. Хоть что-то приятное!

На тот берег, с которого сбежал залезать трудно (он высоко) да и не тянет что-то – судя по отсветам, там все еще горит. А другого берега как назло не видно. Темно. И озеро действительно большое. Попробовать переплыть?

А что остается?

Правда если там впереди тупик, это будет такая потрясающая подстава, что словами не описать.

Ладно, нефиг стоять и медитировать.

Тяжело вздохнув, погрузился в воду и поплыл.

Плавать я люблю, как правило, но сейчас никакого удовольствия – устал, все болит, кисти ломит от холода и опять кушать хочется, а нечего.

Что-то много жрать стал, попав в этот мир. Это от волнения или неожиданно свалившихся на меня физических нагрузок?

Впрочем, какая разница.

Плыть пришлось не так долго, как ожидал, уже через десяток минут уперся в стену. Но не успел расстроиться, как чуть сбоку, у самой воды, увидел край входа. Чтобы проплыть, пришлось нырнуть, однако наверху оставалось достаточно места, для того, чтобы мне не пришлось беспокоиться о воздухе.

Этот ход также длился недолго, после чего выплыл в другую, также большую пещеру на другую часть озера. Еще чуть-чуть и я выходил из озера на берег. Тут мне повезло, и лезть на стену не пришлось. Но темнота стояла такая, что ничего не понятно! Ничего не видя, наудачу пошел вперед, вытянув руки. Недолгий пологий подъем и уперся в стену. Проход пришлось искать чуть ли не на ощупь, тщательно гоня мысли о не существовании такого в принципе.

Нашел.

Облегченно вздохнул, напрягся, приготовившись к неприятным сюрпризам и, судорожно пытаясь вспомнить, сколько патронов осталось в “оружии против нечестии”, осторожно двинулся вперед.

Ход оказался аркой ведущей из одной большой пещеры в другую, огромную. Поначалу понять это можно было только по звукам и ощущению пустого пространства вокруг. И только где-то впереди мерцал свет.

Красный.

“Твою мать!”.

На всякий случай достав огниво и приготовившись поджигать все вокруг, осторожно двигался вперед. Чем ближе подходил, тем больше офигевал, не веря глазам. Остановился на границе света, с легким недоумением оглядываясь. Вот чего не ожидал увидеть, так это нечто подобное.

Комната. Обычная, женская комната, с кроватью, креслом, шкафом и трюмо, на котором даже находилось подобие зеркала из неизвестного мне отполированного до блеска материала, всякие безделушки на столиках, игрушки, ткани и ажурные, авангардные светильник на стенах. Ткани и светильники состояли из все того же странного “мха”, мебель из камня, кресло, в котором величественно восседала обедающая хозяйка, подозреваю, тоже из него, однако плотная “обивка” все тех же нитей не давал увидеть точно. В роли игрушек и статуи выступали застывшие до каменного состояния люди. Я первоначально даже не понял, что они живые, пока Темара среди них не углядел. “И как он то тут оказался?!”, – удивился, даже не порадовавшись такому незавидному положению предателя. Парня было жалко.

Себя, впрочем, тоже.

Кстати, о хозяйке и её обеде. Первая оказалось весьма эффектна: высокая, стройные ножки, мраморно белая кожа; изумрудно зеленые, длинные волосы струились по обнаженным плечам, прикрывая обнаженную фигуру, но не скрывая всех её немалых достоинств. Впрочем, “обед” также оказался неплох. Милая такая девчонка с короткими рыжими волосами, спортивной фигуркой, милыми чертами лица и полными губками расслабленно сидела на коленях хозяйки, бессильно откинув назад голову. Бледновата только, но, учитывая, что как раз у неё и пили кровь, присосавшись к шеи, в этом не было ничего странного.