Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

Подобные выводы меня странно успокоили: раз трусишка, то что с меня взять! Чтобы еще бесполезным балластом себя не считать, я стал резко дрыгать ногами, потому что знал: так на сантиметр-два помогаю тянущему. Может, это и неправда, но как по мне, наверху я оказался довольно быстро. Значит — помог. А вот промокший от пота, задыхающийся от бессилия Леонид оказался совсем иного мнения.

— Ну ты кабан жирный стал! — хрипел он, хватая ртом воздух и потирая истерзанные веревкой ладони, — Растолстел, как хряк! А ведь я тебя как пушинку еще два дня назад на плечах носил. Все, никаких больше застолий! Тотальная диета! Пока в свои прежние ботинки не влезешь, куска мяса не дам!

— А что, есть хоть кусочек? — не удержался я, с тоской вспомнив, что поужинать мы после великолепного банкета в обед так и не успели.

— Нет, ты неисправим, — уже более спокойно выдохнул товарищ, вставая почти в полный рост в глубине широкого створа пещеры. — Сколько тебя знаю — ты все жрешь, жрешь и жрешь.

— Знаю, что дальше скажешь: и мне все мало, мало, мало.

— Не угадал! Жрешь как слон, а все равно остаешься маленькой болонкой.

— Ну давай, давай, — бормотал я, ложась на край обрыва и внимательно присматриваясь, что творится внизу. — Маленького каждый обидеть норовит, а уж объесть — так в порядке вещей!

— Ага! Объешь такого! Что там видно?

— Ха! Ты знаешь, сидят как мышки! Но самое смешное что? — обрадовался я, подтягивая арбалет к себе. — Догадаешься?

— Мышки издохли?

— Увы, не с нашим счастьем, — бормотал я, тщательно прицеливаясь. — Глупые мышки лежат на прежних местах. Но если я раньше их не видел за скалами, то теперь наш чердак о-го-го как вырос!..

Выстрел, и отдаю свой арбалет товарищу, а он мне без звука отдает свой.

Второй болт тоже успокоил клиента так, что тот и не рыпнулся. А вот дальше пошли цели опять с «торчащими кусочками». Трупы тоже получались отменно, но большинство получали просто ранения и орали как недорезанные. После чего все еще тщательнее заползли, словно мокрицы, под скалы, и стрелять стало не по ком.

— Ладно, — с цинизмом философствовал я. — Может, из этих восьми зроаков кто-то и выживет, но все равно как на душе полегчало! Даже про хавку забыл.

Ляпнул, не подумав, а в ответ услышал возмущенное, угрожающее рычание собственного желудка. Причем та-кое явственное, что даже Леонид разобрал: «Я тебе забуду-у-у-у-у!»

— Борь, ты, если так голоден, шоколадку съешь, — робко предложил мой товарищ.

— И то правда, — уже захлебываясь слюной, потянулся я к его рюкзаку, — Зачем тебе лишние килограммы таскать!

Одной шоколадкой не обошлось. Увлекшись рассказом товарища о здешней пещерке, я оприходовал целых три плитки ароматного удовольствия. Наверное, и еще бы съел, но барон-самозванец мою руку перехватил и строго спросил:

— Так что будем делать?

Хороший вопрос. Обороняться здесь и в самом деле было намного удобнее. Сверху нас камнем не достать, снизу стрелами — тем более. Разве что зроаки заберутся на наше прежнее место обороны, но как им там извернуться с луком для стрельбы — мы не представляли. Кречи тоже могли сюда влететь с разгона лишь с большим трудом: мы сюда сами еле вползали снизу. Да и щель слишком узкая. Камней для сброса вниз по расщелине хватит на годы осады. Даже если кончатся болты и камни, мы будем просто сталкивать вниз любого, кто к нам сунется. Были, конечно, шансы нас одолеть и у скалолазов, которые решатся спуститься на веревках с самого верха Скалы. Но опять-таки минусовый уклон дает нам все преимущества.

Зато в остальном ничего веселого не было. Пещера, хоть и довольно огромная, по нашим понятиям, не имела иного выхода, а многочисленные ответвления так и заканчивались тупиками. Леонид этой проверкой так долго и занимался изначально. Ну а самый большой минус: воды здесь не было ни капли. А в каждой из наших фляг бултыхалось питья чуть менее трети. Были в реке, а пополнить запас и не подумали!

Понятное дело, что я тоже пробежался по всей пещере с фонариком и осмотрел любую трещинку, выемку и промоину свежим взглядом, убеждаясь в правильном выводе: отступать дальше некуда. После чего подвел итоги нашего дублированного осмотра:

— Ну и ладно, поживем денек-два здесь. Вполне уютно. Не жарко.

— Вдруг война затянется? Или еще хуже: зроаки закрепятся на левом берегу и останутся здесь надолго?

— Значит, будем есть шоколад и петь песни! — упрямо продолжал я с оптимизмом.

— Как бы нам весточку о себе войску князя Михаила дать?

— Сомневаюсь, что толк будет, им наверняка сейчас совсем не до нас. Да и каким способом отметимся? Утром Светоч будет на другой стороне Скалы, а сейчас фонариками — так не поймут, даже если увидят.

Я опять подполз к краю, просматривая саму расщелину и надеясь зацепить хоть маленький кусочек людоедского тельца. А Леонид тоже попытался настроить себя на оптимистический лад:

— С другой стороны, радует, что столько сил врага от-тянули на наши скромные персоны. Представь, как бы они сейчас грабили беззащитные деревни.

— Это ты правильно заметил, оттянули, — бормотал я, с сожалением отмечая, что запустить очередной болт не в кого, — Ладно, до рассвета часа три, не меньше, так что давай ложись и спи, а я подежурю.

— Но мне совсем спать не хочется, — возразил товарищ, — Ложись ты, а я на посту постою.

— Вот когда получишь сотрясение мозга и станешь видеть в темноте, тогда и будешь ночным дозорным! — Мои поучения вызвали смешки. — Давай, давай, отсыпайся! А то неизвестно, что нам днем придется пережить.

Леонид стал укладываться, убирая из-под тела острые камешки и ворча с недовольством:

— М-да! Не баронское это дело — спать в таких условиях! Где ванная с шампанским, где танцовщицы? Я уже не вспоминаю о порядочной мягкой постели! Заволок ты меня, Цезарь-Борис Резкий-Ивлаев, фиг знает куда.

— Зато как весело!

— Ну не скажи. Мне и в цирке никогда скучно не было.

Он еще что-то бормотал о главных минусах нового мира, упоминая при этом и мое непомерное обжорство, и неприемлемые формы излечения от шрамов, но заснул уже через четверть часа. Все-таки вымотался, бедняга. А я остался на прежней позиции наблюдать за зроаками и размышлять: как же нам выбраться из этой западни? Вроде и скосили мы людоедов немало, и я лично отомстил им за свои страхи и унижения, но умирать все равно не хотелось. Тем более и за товарища было обидно: вел его за собой в сказочный и добрый мир, а втянул в такую жуткую и смертельно опасную историю.