Андрей Посняков - Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)

Напившись воды из реки, лось без страха посмотрел на проплывавшие мимо ладьи и, недовольно фыркнув, скрылся в лесной чащобе.

– Да, хороший мешок мяса, – кивнул Ирландец, стоя на носу рядом с ярлом. – И сколько леса вокруг – просто какие-то непролазные дебри! Похоже, они вообще нигде не кончаются, а тянутся себе до самого края земли. Ах, ты ж…

Выругавшись, Конхобар хлопнул себя ладонью по лбу и, поймав жирного овода, с отвращением швырнул его в воду. Что касается подобной живности – слепней, оводов, комаров – их тут было просто немеряно. Хельги даже задавался вопросом – кого же они тут жрут, в безлюдных чащобах, неужто друг дружку? Или зверья хватает?

– Как красиво вокруг! – незаметно подойдя сзади, произнесла Халиса, хозяйская дочка. Хельги с Ирландцем разом обернулись, и молодой ярл почувствовал вдруг, как сильнее забилось у него сердце. Молодая хазарка была столь ослепительно красива, что, казалось, красота ее затмевает солнце. Иссиня-черные, чуть вьющиеся волосы, нежная, золотисто-смуглая кожа, тонкий стан, под тонкими ниточками бровей обрамленные длиннющими ресницами глаза, черные, как бездонное ночное небо. А в глазах – желтые искорки-звезды. Халиса довольно неплохо говорила на языке славян. Как обмолвился как-то Вергел, ее кормилицей была ильменская рабыня. Хельги тоже учил этот язык, вместе с Ирландцем и Никифором. Учителем был Радимир, не перестававший удивляться поразительным успехам ярла. Хельги и сам удивлялся своим способностям, хотя и догадывался, откуда они у него…

– Красиво? – переспросил Ирландец. – Вот уж не сказал бы. Взгляни, девушка, сколько бесполезного леса вокруг! Плывем уже третий день – и ни одного селения.

– Так, может, селения скрыты в лесах?

– А тогда где же лодки, причалы, рыболовные снасти, стога на лугах, наконец?! Нет, не живет здесь никто – столько земли пропадает даром.

– Не считай чужих земель, Конхобар, – вступил в разговор Хельги. – Лучше б нам хоть когда-нибудь посчитать свои, да так, чтоб для подсчета не хватило бы пальцев на руках и ногах!

– Хорошо сказал, ярл! – засмеялся Ирландец и поинтересовался, почему «молодая леди» так редко радует их своим обществом.

– Обычаи хазар весьма строги, – улыбнулась девушка. – Я сейчас здесь только потому, что отец побоялся оставить меня в Итиле. У него там слишком много врагов и завистников, даже среди тарханов – нашей знати – при дворе самого кагана. Они не раз уже нападали и пытались увезти меня в свой гарем. Вообще, отец считает, что меня давно пора отдавать замуж, ведь мне уже целых семнадцать лет… Еще чуть-чуть – и никто не поедет свататься, кому нужна старая дева?

Халиса улыбнулась, показав ровные белые зубы. По восточному обычаю, она разговаривала, не поднимая на собеседников глаз, и лишь один раз, улучив момент, несмело взглянула на молодого варяга. Хельги перехватил ее взгляд и почувствовал странное удовлетворение от смущения девушки. Халиса покраснела и потупила взгляд. Лишь приход хозяйского помощника Имата помог ей выйти из неловкого положения. Зыркнув по сторонам узкими глазами, Имат что-то произнес по хазарски. Халиса ответила неожиданно твердо и даже, как показалось Хельги, с оттенком некоторого пренебрежения. Потом еще добавила что-то. Имат поклонился чуть не до земли и, приложив руки к груди, удалился на корму, по пути срывая зло на нерадивых гребцах. Он, конечно, использовал бы и хлыст из воловьей кожи, всегда заткнутый за пояс, однако не посмел делать это на глазах у хозяйской дочери. Лишь хлестнул по доскам борта, да так, что полетели щепки. Эх, если бы только молодой ярл мог видеть невзначай брошенный на него взгляд Имата! Взгляд, полный зависти, ненависти и злобы. Халиса… Эта красавица была истинной страстью Имата, давно уже лелеявшего планы заполучить ее в жены, и, увы – Имат вовсе не был глупым – понимавшего, сколь несбыточны его желания. Несбыточны – в данный момент, пока она – дочь богатея купца, а он – всего лишь приказчик, пусть даже и старший. Но ведь все может измениться! И, кто знает, где будет тогда Вергел, где Имат, а где Халиса…

– Отец зовет меня. – Простившись, девушка повернулась, пошла мимо мачты, чуть покачивая стройными бедрами под зеленым шелком одежд. Остановилась, оглянулась, улыбнулась: – Я пришлю вам снадобье для вашего человека с последней лодки. И скрылась за наполовину спущенным парусом. На последней лодке, под небольшим навесом, устроенным по просьбе Радимира, лежал бедняга Найден.

– Думаю, это снадобье придется весьма кстати, – проводив девушку взглядом, сказал Ирландец.

Ярл посмотрел на него:

– Что, его дела так плохи?

– Жарко. – Ирландец пожал плечами. – Если б было чуть попрохладней, парень бы давно поправился.

Найдена вытащили из леса Снорри с Радимиром, когда, вместе с ладожским кузнецом Онфимом Лосем, неудачно преследовали неизвестных злодеев. Впрочем, что значит – неудачно? Пропала лишь одна девушка – племянница кузнеца Ладислава, а ведь могло быть гораздо хуже! Найден тоже так считал, когда, слабым голосом попросив напиться, поведал о том, что произошло на поляне у лесного озера. Правда, он утаил о том, что узнал тех двоих, что пришли за девчонками, уж слишком страшной и кровавой была та тайна, и Найден чувствовал, что лучше ее оставить при себе. Узнав о том, что спасшие его варяги собираются покинуть Ладогу с хазарским купцом, он через Радимира попросился к Хельги в спутники. Опасался возможной встречи с теми двумя… Да и, что немаловажно, в купеческом караване можно было и подзаработать, Найден клялся, что не будет обузой, и первые два дня работал веслами наравне с другими гребцами, а потом, вот, слег. Напекло ушибленную голову хорошо хоть череп не был пробит, лишь временами кружило голову, да вздулась на затылке огромная шишка.

Зачем Хельги-ярл согласился взять его? Тому было несколько причин. Во-первых, Найден – по его же словам – хорошо знал пути к Белоозеру, пренебрегать этим не следовало, мало ли, как там все сложится, может, придется срочно возвращаться обратно, а никто из людей молодого ярла здешних мест не знал. Во-вторых, этот ильменский парень неплохо говорил на языке хазар и волжских болгар, и, как почти каждый местный человек, естественно, мог объясняться по-варяжски.

Было еще и «в-третьих». Найден проговорился, что знает какую-то страшную тайну, касающуюся не последних людей в Киеве-Кенугарде. Хельги нюхом чуял, что тайна сия стоит того, чтобы ради нее оказать небольшую услугу Найдену, тем более, что особых хлопот он, до последних дней, не доставлял. Да и сейчас дела у раненого явно шли на поправку, он уже сидел, а не лежал пластом, как раньше.

– Смотрите-ка, что это? – Брат Никифор указал на узкий мыс, даже, скорее, песчаную отмель, поросшую редкими кустиками. На отмели, у самой воды, шагах в десяти от медленно плывущей ладьи, что-то блестело.