Андрей Посняков - Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)

– Пошли спать, что ли? Поздно уже.

А по шоссе, что между Гронмом и Намсусом, следуя за синим микроавтобусом «Фольксваген», громко урча моторами, неслись сквозь заряды снега два мотоцикла. На одном, с желтым черепом на бензобаке, сидел Вольф, на другом – Толстяк и Торольв, оба грязные, нахохлившиеся, злые – навернулись у выезда на шоссе, чуть было не попали под колеса такси, хорошо, таксист оказался опытным.

Слева от шоссе, за скалами, промелькнули желтые огни Снольди-Хольма. Дальше дорога раздваивалась, делая крутой поворот.

– К Намсусу свернули! – обернувшись к Толстяку, прокричал сидевший за рулем Торольв. – Видно, тамошние… Нет, похоже, останавливаются.

На «Фольксвагене» вспыхнули красные огни. Притормозив, микроавтобус аккуратно свернул на обочину и остановился. Вышедшие из него люди отошли в сторону, как видно, по естественным надобностям.

Едущий впереди Вольф резко снизил скорость. Торольв торопливо последовал его примеру, да неудачно – едва не врезался в микроавтобус.

– Неужели Вольф решил напасть прямо сейчас? – тоскливо подумал Толстяк. – Уж больно силы неравные.

Но, похоже, так оно и было. Подъехав к микроавтобусу ближе, Вольф выхватил нож… И, остановившись, неожиданно ловко проколол переднее колесо, после чего, резко прибавив скорость, скрылся за поворотом.

– Прячьте мотоцикл в снег, – дождавшись появления приятелей, приказал он. – Сейчас возвращаемся обратно.

– Да ведь далеко же!

– Молчи, Толстяк. Там и километра не будет! Я сказал – возвращаемся обратно, а кто не желает… – Вольф многозначительно поиграл ножом.

– Да я ничего, – испуганно забормотал Толстяк. – Просто спросил. Спросить уже нельзя…

Выл ветер, летели хлопья мокрого снега, дорога еле угадывалась во тьме. Метрах в семистах тускло светились огни «Фольксвагена».

– Бежим, – приказал Вольф, чувствуя, как в душе его нарастает какая-то непонятная радость, предвкушение ничем не объяснимого торжества пополам со злобой.

…За много веков до этого, в Киеве, на острых крышах Детинца, посреди ночи хором закаркали вороны.

– Он отыскал Камень, – проснувшись, прошептал Дирмунд-князь. – Отыскал… Но хватит ли сил его взять? Слуги, эй, слуги, позовите Лейва!

Трое парней вылезли из «Фольксвагена», чертыхаясь, меняли колесо. И три тени, хрипло дыша, приближались к ним из тьмы. Слева от микроавтобуса темным зубчатым забором тянулся еловый лес, а справа… справа была пропасть.

– Быстрее! Быстрей! – оборачиваясь к своим, шептал Вольф.

– Скорей, боярин-батюшка! Поспешай, – торопил Лейва верный челядин князя.

Дирмунд встретил его, пылая глазами:

– У нас есть кто-нибудь в подземелье?

– Никого, мой конунг.

– То есть как это – «никого?»

– Все казнены вчера по твоему приказу.

– А другие?

– А других еще не успели.

– Вот незадача… – Князь нахмурился – дело, важнейшее дело, на которое он потратил все свое черное колдовство, находилось на грани срыва. Нужно было срочно что-то придумать. Срочно.

А они приближались – Вольф, Торольв, Толстяк. У двоих – Вольфа и Толстяка – были ножи, Торольв вертел в руке запасную мотоциклетную цепь. Маги, выйдя из микроавтобуса, молча смотрела, как парни меняют колесо. На груди ее в свете габаритных огней поблескивал Камень. Волшебный камень Лиа Фаль – символ Ирландии, многократно усиливающий чары.

– Эй! – кто-то вдруг позвал ее из темноты. Маги обернулась.

Чьи-то холодные пальцы сорвали с ее шеи колдовской камень.

Маги закричала.

– А ну, стойте, подонки!

Трое музыкантов – явно не слабые парни лет по двадцати пяти – бросив домкрат, с места рванули вслед за сатанистами. Те прибавили ходу, но и музыканты не отставали.

Дирмунд, черный князь Дирмунд, Черный друид Форгайл, метался по горнице, воздевая руки к дымоходу. Что же придумать, что? Хоть выбегай на улицу и лови первого встречного. Впрочем, зачем же первого встречного? Ведь есть же…

– Лейв, приведи мне одного из наших «волков»… гм… наименее верного.

– Понял тебя, князь, – поклонился Копытная Лужа. – Поскачем в капище? Велеть приготовить коней?

– Нет. – раздраженно бросил князь. – На капище нет времени. Вот что… Приготовь-ка какой-нибудь дальний амбар…

– Ну, что, сволочи, попались? – Трое парней-музыкантов нагнали-таки шайку Вольфа и теперь, недобро усмехаясь, теснили их к скале.

– Сейчас за все получите. И за колесо, и за кулон Маги. А ну, верни его, пока не поздно, лысая тварь!

Выставив вперед руку с ножом, Вольф чувствовал, как все его уверенность в своей силе уходит, словно растворяется в промозглом воздухе ночи под спокойным взглядом светлых глаз идущего прямо не него музыканта.

– Не подходи! Не подходи! – отчаянно закричал Вольф, краем глаза заметив, как, держась за ухо, покатился по снегу Торольв, а Толстяк, громко, по-бабьи, вскрикнув, отскочил в сторону.

– Не подходи! Не…

Музыкант достал его ногой. Вольф упал в снег и остался лежать, чувствуя, как подбежавшие парни выворачивают его карманы в поисках Камня.

– Гады! – получив пинок под ребра, заверещал он. – Гады…

– За «гадов» получишь особо, – зловещим шепотом пообещал кто-то из парней, и Вольф заткнулся. – Где кулон?

– Все готово, мой конунг, – войдя, поклонился Лейв.

– Хорошо. Жди меня там, я сейчас буду, – удовлетворенно кивнув, Дирмунд проводил верного Лейва взглядом и метнулся к сундуку, стоявшему у его ложа. На самом дне сундука лежали острые железные прутья. Прутья для человечьих сердец…

Взяв один прут, Дирмунд спрятал его под плащ и, сойдя по крутой лестнице вниз, быстро прошел по двору к амбару. Несшие караульную службу дружинники почтительно приветствовали его, поднимая копья.

В дальнем амбаре тускло горел факел, отбрасывая вокруг себя оранжево-черные тени, прыгавшие по потолку, стенам, мешкам невесть с чем, наскоро сдвинутыми в сторону. Амбар был вместительный, крышу его поддерживал мощный столб, вкопанный посередине. К столбу был привязан Кипрен – один из отроков-«волков», оставшихся в живых после недавних воинских игрищ. Обнаженная грудь его, с изображением волка над самым сердцем, мерно вздымалась, глаза были скрыты черной повязкой, на губах играла еле заметная улыбка.

– Почему он так спокоен? – по-норвежски спросил Дирмунд.

– Он думает, что это всего лишь новое испытание, – с поклоном ответил Лейв и коротко хохотнул.

– Что ж, начнем. – Князь вытащил из-под плаща прут, примерился. – Жаль, у нас мало времени. – О, Кром Кройх! – воскликнул он. – Прими же эту торопливую жертву и не сердись. Только ты можешь помочь мне… так помоги же!

С этими словами Черный друид всадил острие прута прямо в сердце юноше. Тот так и умер с улыбкой на устах, ничего не успев понять. Лишь чуть дернулся и повис на веревках, безжизненно уронив голову на левое плечо.