Андрей Посняков - Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)

Подъехав лесом к самому хутору, всадники остановились – в серых, с навершьями, шлемах, в добрых кольчугах и кожаных панцирях, некоторые – с круглыми деревянными щитами, выкрашенными в красный цвет и оббитыми железными полосками. Все с копьями, мечами, секирами. Один из воинов, в кольчуге и золоченом шлеме, поднял вверх руку – остальные столпились вокруг, выслушивая указания. Затем кивнули, и несколько всадников понеслось в обход хутора, а двое, спешившись, перелезли через каменную ограду и, оглядываясь, побежали через двор к воротам.

Хозяйка Курид, видимо, не обращала никакого внимания на возможные опасности – да таковых и не видали тут уже давно. Ну, появлялись, бывало, в лесах шайки бродяг, однако не настолько многочисленные и дисциплинированные, чтобы напасть на усадьбу, полную вооруженных людей, слуг и прочего народа. Вот и привыкли на хуторе Курид к спокойной жизни – даже часовых не выставили, а единственный сторож-мальчишка храпел себе в копне желтого прошлогоднего сена. Его сначала разбудили – ведь недостойно викинга убивать спящих! – а затем сразу и закололи длинным узким кинжалом, ударив прямо в сердце. Парень лишь чуть дернулся, ничего не понимая, а из уголка рта его потекла на гнилую солому темно-красная ниточка крови.

Въехав во двор, предводитель в золоченом шлеме поднял над головой огромных размеров секиру и молча опустил ее вниз. Так же беззвучно – не издавая никаких воинственных криков – воины выбили дверь и ворвались в дом. Он был такой же, как и все дома в округе, дом тетки Курид – длинный, вытянутый, с покрытой дерном крышей, похожий на перевернутый кверху килем корабль.

Нападавшие действовали стремительно и быстро. Не гася тусклых светильников – самим бы ничего не было видно – принялись колоть копьями налево-направо, туда, где на широких лавках спали родичи Курид. И только тихие предсмертные стоны раздавались по сторонам в этот утренний час. Тут уж викинги не считались с честью – нападение совершено, многие, попытавшиеся было оказать сопротивление – те, кто спали у самого входа – тут же были убиты, ну а, раз остальные не захотели проснуться – это уж их дело. Они что, глухие? Ни звона мечей ни стона раненых не слышат? Что ж, тем хуже для них…

Впрочем, не все протекало так гладко. В доме Курид тоже было не так уж мало воинов, а настоящему викингу собраться – только подпоясаться – да и собираться-то не надо, схватил со стенки висящий там меч или секиру – и вперед, в битву!

– Бей нидингов! – схватив прислоненное к балке копье, грозно закричала сама хозяйка. Едва проснувшаяся, с длинными седыми волосами и крючковатым носом, она напоминала злобную фурию. Однако копьем действовало умело, ловко насадив на него одного из не ожидавших такого отпора нападавших.

– Ага! – Возопила Курид, собирая вокруг себя немногочисленных уцелевших защитников. – Да поможет нам Один! – Она ловко отбила древком летящую секиру и, в свою очередь метнула копье с такой сокрушительной силой, что то насквозь пронзило шею врага. Ободренные этим успехом, обороняющиеся перешли в контрнаступление: размахивая мечами и секирами и издавая устрашающие вопли, они попытались прорваться к выходу. И в какой-то момент им это вроде бы удалось… Удалось бы…

Если б в дверях не появилась мощная фигура вражеского вожака. Двумя ударами огромной секиры он напрочь раскроил черепа защитников и остановился прямо напротив Курид, словно нехотя отбив удар ее меча.

Та вдруг остановилась, пристально всматриваясь в лицо врага, полускрытое шлемом. Однако рыжую бородищу шлем скрыть не мог.

– Я узнала тебя, Бьярни Альвсен, – гулко сказала Курид и презрительно бросила меч к ногам вражеского вождя. – Ты убил всех моих родичей, убей же и меня! Но знай, я приду за тобой из другого мира. – С этими словами Курид прыгнула на Альвсена, словно разъяренная рысь, и, изрыгая ругательства, вцепилась сильными пальцами в шею.

– Ах ты ж, старая дура! – захрипел не ожидавший подобного Бьярни и, с силой оттолкнув от себя женщину, снес ей голову мощным ударом секиры. Вместе с Курид полетел на землю амулет на золотой цепочке, сорванный несчастной с шеи врага. Амулет в виде молота Тора, когда-то потерянный в водах Радужного ручья сыном Сигурда-ярла.

– Что стоите? – Отшвырнув катящуюся по земляному полу голову ногой, Бьярни Альвсен строго взглянул на соратников: – Убивайте всех, даже младенцев. Помните, никто не должен остаться в живых. И торопитесь – мы должны вернуться домой до обеда.

Вскоре все было кончено. Добив раненых – и своих и чужих – отряд Бьярни Альвсена быстро скрылся в лесу. Одни трупы остались лежать во дворе некогда богатого дома, а от подожженной усадьбы поднялся высоко в небо густой черный дым.

Никто не остался в живых, ни женщина, ни старик, ни ребенок, никто, кто бы мог рассказать о случившемся. Лишь в лесу, у самого озера, увидев всадников, нырнула, как была, в воду, Сельма, дочка Торкеля-бонда, предварительно хлопнув по крупу лошадь. Та понеслась вскачь, и несколько воинов, отделившись от отряда Бьярни, понеслись следом. Затем вернулись, догнали остальных, ведя на поводу лошадь. Бьярни остановился было, подозрительно осматривая окрестности, потом вдруг схватил себя за шею – выругался, не найдя амулета, затем ухмыльнулся, махнул рукой и, пришпорив коня, понесся к лесу…

Дождавшись, когда гулкий топот копыт затихнет далеко за лесом, выбралась на топкий берег Сельма. Сняла тонкое шерстяное платье, выжала, хотела было чуть подсушить на ветру, повесив на ветках… да, повернув голову, увидела черный дым над хутором тетки своей, Курид. Вскрикнув, девушка быстро натянула платье и, полная нехороших предчувствий, направилась к хутору…

Как раз в этот момент из-за дальних отрогов гор спускались к дороге трое: двое верзил, сбежавших под шумок от сына Сигурда-ярла и узколицый Конхобар Ирландец. Выйдя к Ерунд-озеру, остановились.

– Хорошенькие дела творятся у вас на хуторах! – Кивая на дым, усмехнулся старший верзила, Горм, а Ирландец только удивленно присвистнул да прикинул про себя, кто бы это мог натворить таких дел? Они осторожно приблизились к горящему хутору и замерли, затаившись в орешнике. На хуторе был кто-то живой и этот живой плакал… вернее – плакала…

Конхобар Ирландец бесшумно подкрался ближе, спрятался за оградой и махнул рукой, подзывая остальных. В три бесшумных прыжка верзилы оказались рядом.

– Похоже, нам стоит побыстрей убраться отсюда. – Почесал бороду Горм.

– Видите девку? – Обернулся к верзилам Ирландец. Те дружно кивнули.

– Хватайте. Только тихо и, главное, быстро.

Весть о том, что какое-то нидинги, перебив всех, сожгли хутор Курид, достигла усадьбы Сигурда уже к полудню. Покрытый дорожной пылью вестник – один из людей Торкеля – передав тревожную весть, без сил повалился на лавку. Сердобольная Еффинда поднесла гонцу воды – тот жадно припал губами к чаше и пил долгими глотками.