Андрей Посняков - Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)

Хельги придержал коня, обернулся, случайно встретившись взглядом со Снорри. И тот вдруг замер, увидев в глазах вождя и друга искорки страха! Нет, это не был страх перед битвой, этот страх был чем-то иным, тоскливым ужасом перед Непознанным.

Хельги ощутил его тогда, когда думал. Когда мыслил, рассуждал, сопоставлял факты, использую логику и опыт, так, как никогда не смог бы мыслить и рассуждать обычный пятнадцатилетний подросток. Все мысли, все поведение юного сына Сигурда-ярла были мыслями взрослого человека. Хельги подспудно ощущал это, ощущал и боялся, как боялся первобытный человек бури, грозы и града. Словно кто-то сидел в нем… кто-то мудрый… или, нет, не так… более взрослый. И это состояние, раньше приходившее редко – только в момент зыбкой границы меж сном и бодрствованием, либо в миг, требующий подъема душевных и физических сил – теперь оно появлялось все чаще. И все чаще сын ярла задавал себе пугающий вопрос: а он ли это, Хельги, так рассуждает, так мыслит, так действует? Или, может, вселилось в него нечто из мира нелюдей, как боевое безумие вселяется в берсерков?

Справившись с внутренним страхом, Хельги подмигнул Снорри и, подогнав коня, вылетел к воротам сожженного хутора. За ним последовала дружина, подбадривая себя выкриками. Увидев еще дымящиеся развалины и трупы, все притихли. Остановились, спешились…

Коровник, амбары и прочие деревянные постройки выгорели напрочь, так, что остались одни головешки. Дом – полувросший в землю – практически уцелел, вернее, уцелели только обложенные камнями стены да земляная крыша, местами, правда, успевшая провалиться. Из темного провала дверей пахнуло дымом и сладковатым запахом разлагающихся трупов. Видно, и внутри не все успело сгореть. Снорри остановился у входа и вопросительно оглянулся на Хельги. Тот кивнул, и Малыш ловко, словно мышь, юркнул в дом. Некоторое время его не было – и все напряженно ждали, пока наконец не появилась словно из-под земли измазанная углем физиономия.

– Там, внизу, одни убитые, – вытерев рукавом слезящиеся от дыма глаза, сообщил Снорри. – Остальное все сожжено, да и темно, не видно.

– Надо поискать что-нибудь из оружия и внимательно осмотреть убитых – вдруг кого опознаем? – высказал дельную мысль Ингви Рыжий Червь, и сын ярла кивнул, соглашаясь. Он и сам собирался это предложить.

Все разошлись по двору, а Снорри опять нырнул в дом. На этот раз за ним последовал Ингви.

– Чужих нет, – осмотрев двор, решительно сообщил Рагнар, парень из соседнего хутора. – Видно, забрали с собой.

– Милая предосторожность, – усмехнулся сквозь зубы Хельги. – Совсем не похожая ни на бродяг, ни на Хастейна. Им-то кого так стесняться?

Он скрипнул зубами, понимая, что не обмануло его внутреннее чувство… внутреннее чувство – если можно было бы так называть то, что происходило иногда в его голове. Да, это именно кто-то из своих. Из жителей Бильрест-фьорда. Цель подобной провокации ясна: власть и нажива – сиречь, спорные земли. Альвсены? Свейн Копитель Коров? Да кто угодно, включая Торкеля и самого Сигурда, вернее – Гудрун, та вполне могла провернуть подобное и без ведома старого ярла.

– Слышь, Хельги, взгляни… – Малыш Снорри тронул молодого хевдинга за плечо. – Я никому пока не показывал, даже Ингви, – оглянувшись, тихо продолжил он. – Кажется, такой был у тебя…

Снорри разжал руку: на узкой, почти совсем еще детской, ладошке его вспыхнул золотом амулет. Мьольнир – волшебный молот Тора. Хельги сразу узнал его, вон, на краю золотинка отколота… Его, его амулет. Оставленный на дне Радужного ручья после схватки с Бьярни Альвсеном. Видно, Бьярни его и подобрал потом. Значит, Альвсены… Вполне могли, вполне… Хоть и глуп Бьярни, да зато старший его братец, Скьольд, умнее умного. К тому ж хитер, льстив, коварен. И умеет проигрывать, затаив зло, как он поступил тогда, на суде тинга. А вдруг – не Альвсены? Мало ли кому мог попасться на глаза амулет, вынесенный течением на песчаный берег ручья. Может, и кому-то из местных, ныне, увы, погибших. Нет, один амулет – это еще не улика. Однако на определенные мысли наводит. Вполне.

– Помолчи пока о находке, Снорри, – попросил сын ярла, тщательно пряча амулет за пазуху. Малыш кивнул, проведя себя пальцем по горлу – мол, не расскажет никому, хоть режь его на куски. Хельги шутливо ткнул его кулаком в бок, подмигнул и прыгнул в седло: – Едем!

Срезав путь лесной тропкой, всадники Хельги выехали к горным пастбищам Сигурда – так называемым «верхним лугам». Густо усыпанные желтыми одуванчиками, полные сочной зеленой травы, луга тянулись горной террасой, полого спускаясь к лесу. От леса пастбище отделяла плетеная изгородь и колючие заросли можжевельника. На лугу паслось стадо коров голов в тридцать. Рядом с изгородью находился старинный межевой камень, с высеченными на нем охранительными рунами. До половины вросший в землю, он казался незыблемым стражем вековой собственности Сигурда-ярла. Казался… Казался бы… Если бы не блестевшие на солнце вражеские шлемы! Именно вражеские, чьи же еще? Кому, кроме заклятых врагов Сигурда, придет в голову выкорчевывать межевой камень? А именно этим черным делом и занимались сразу четверо спешившихся воинов. Часть всадников отгоняла коров к лесу, связанные пастухи угрюмо толпились у изгороди. Заправлял всем этим непотребством высоченный здоровяк с буйной рыжей бородищей, торчащей во все стороны. Бьярни Альвсен! Хельги сразу узнал его, еще бы не узнать. Ах, вот он, собака, чем занимается! Нагло захватывает чужие земли! И разграбление хутора Курид, скорее всего, его рук дело. Что же делать? Первый желанием Хельги конечно же было немедленно атаковать Бьярни и его людей, он так и поступил бы, если б был обыкновенным пятнадцатилетним юношей… Однако и тут вдруг проявил несвойственную годам мудрость.

– Стойте! – Он поднял руку, не дав своей дружине полностью показаться из леса. – Харальд, Ингви, Снорри – со мной, остальным спешиться и затаиться. Сидеть и ждать. Действовать только по моему знаку.

Дружинники молча кивнули и быстро исполнили приказание своего вожака. Сам же Хельги, в сопровождении верных друзей, выехал из-за кустов и медленно поехал к лугу.

Бьярни заметил их, мигнул своим людям, подбоченился и насмешливо ждал. Людей у него было раза в три больше, чем вся дружина Хельги. Старые, испытанные в боях воины, не раз выступавшие верными помощниками Альвсенов в самых неблаговидных делах. Напасть на таких – погубить всю дружину. Ну, если и не всю, то большую часть – точно. И с кем тогда останется Хельги? Хоть и дружина без вожака – толпа бродяг, но и вождь без дружины – пустое место.

– Я вижу, вы по ошибке забрались в чужие земли, – подъехав ближе к Альвсену, вместо приветствия громко произнес Хельги. – Напрасно стараетесь.