Вячеслав Коротин - «Флоту – побеждать!»

– Не открывать огонь! – нервно крикнул Кроун, когда был получен доклад о факелах с обеих сторон.

Лейтенант Черкасов пожал плечами, но все-таки продублировал приказ командира в башни и казематы. Сам он ни секунды не сомневался, что его подопечные, комендоры «Пересвета», прекрасно усвоили урок майского сражения и начнут стрелять либо по команде, либо в случае минного попадания. Ошибся. Несмотря на полученный приказ, когда с обеих сторон вспыхнули огни прожекторов, которые очень быстро выхватили из темноты борт броненосца, офицерам, командующим группами орудий, стало ясно, что японцы уже не выпустят из этих пучков света «Пересвет» – спрятаться в ночи возможности уже нет. Поэтому казематы загрохотали выстрелами, не дожидаясь приказа. И правильно сделали.

Броненосец бил с двух бортов всеми оставшимися в строю пушками среднего и противоминного калибра. Даже кормовая башня успела три раза шарахнуть по прожекторам сегментными снарядами. Плотность огня оказалась чувствительной: «Мурасаме» потерял ход, а флагманский «Хаядори» вообще разнесло в клочья. Казалось, что «гиенам» дали понять: «Слишком рано вы пришли за плотью раненого льва»…

– Миноносец под кормой! – резануло криком с боевого марса грот-мачты.

Да. Три эсминца Четвертого отряда просто отвлекали на себя внимание и огонь, чтобы расчистить дорогу для «Асагири», заведомо приносили себя в жертву ради его атаки. И капитан-лейтенант Исикава не оплошал, его истребитель успел. Успел выпустить обе торпеды, прежде чем получил два попадания шестидюймовыми снарядами из кормового каземата «Пересвета». Одна прошла мимо. Зато вторая в борт гиганта все-таки угодила.

Рвануло почти в середине правого борта. Здорово рвануло. На мостике все, кто в данный момент не держался хоть за что-то надежное, покатились кубарем. Одновременно броненосец задрожал как рессорная коляска, едущая по булыжной мостовой. Старший штурман Тихминев, поднявшись с палубы, быстро схватил спасательный круг и бросился за борт. Его примеру последовали сразу несколько матросов.

– Не авралить! – внезапно охрипшим от напряжения голосом заорал Кроун. – Броненосец еще плывет! Всем по местам!! По боевому расписанию!!!

Вирен тоже быстро поднялся, но почему-то в первую очередь стал старательно чистить колени практически и не испачканных брюк. Кроун удивленно посмотрел на адмирала, но встревать не посмел, ибо понимал, что «потрясение» произошло не только физическое, но и психологическое, а в такие минуты человеческая психика способна и не на такие выверты.

Четкие распоряжения командира сделали свое дело – паника прекратилась, снова заговорили пушки, добивая «Асагири» и «Мурасаме», но «Пересвет» накренился уже очень серьезно. Стало понятно, что дойти не удастся не только до Порт-Артура, но и до Дальнего. Затапливаемая корма вроде бы даже слегка выправляла дифферент на нос, но крен на правый борт нарастал угрожающе. Трюмный дивизион опять-таки сделал контрзатопление, но было совершенно ясно, что «Пересвет» до родного порта не довести.

– Предлагаю брать курс на берег, Николай Александрович. – Вирен пришел в себя и снова стал адекватен.

– Уже сделано, – хмуро отозвался Кроун. – Только ближайший берег здесь – Эллиотский архипелаг.

– Но там же японцы!

– Почти наверняка. А у нас есть выбор? Сразу скажу, ваше превосходительство: я не позволю топить «Пересвет» посреди моря, если есть хоть какая-нибудь возможность добраться до берега. Пусть даже и до вражеского. Пока броненосцу не угрожает пленение, я буду стараться сохранить каждую жизнь на его борту. И вообще, давайте сначала хоть на какую-нибудь мель выбросимся, а потом поговорим о том, что делать дальше.

– Не возражаю, – пожал плечами Вирен. – Но считаю, что готовить броненосец к взрыву можно начать уже теперь…

Очередным контрзатоплением удалось несколько спрямить крен, но «Пересвет» в результате здорово осел кормой. Уже не самые высокие волны стали захлестывать палубу юта.

Кроун приказал снизить ход до четырех узлов, а в низах оставил только минимально необходимое количество кочегаров и механиков. Практически весь экипаж находился на верхней палубе и в любой момент был готов посыпаться за борт, если броненосец начнет опрокидываться.

– Когда же берег? – Вопрос командира броненосца был адресован в никуда, ибо смешно ожидать реального ответа от тех, кто стоял рядом на мостике. – Надо же было так запаниковать именно Тихминеву – мало того что младший штурман убит, так еще и старший заистерил как беременная баба.

– Да уж, – согласился адмирал, – до рассвета еще часа два, а мы понятия не имеем, где находимся. А скоро, если я не ошибаюсь, начнем черпать воду орудийными портами.

– Я, ваше превосходительство, приказал их закрыть и по возможности… – попытался вмешаться в разговор Черкасов.

Но именно в этот момент киль «Пересвета» коснулся отмели одного из островов архипелага. Даже четырех узлов хватило, чтобы корабль очень даже качественно тряхнуло. «Сногсшибательно» тряхнуло. В буквальном смысле.

– Благодарю тебя, Господи, что не оставил рабов своих! – перекрестился Кроун, поднимаясь на ноги.

– Не торопитесь радоваться, Николай Александрович. – Вирен остался верен своему вечному пессимизму. – Почти наверняка, как только рассветет, следует ждать японских гостей.

Чувствовалось, что «Пересвет» сел крепко, пусть и успел уже погрузиться до уровня нижних казематов шестидюймовых орудий. До ближайшего шторма кораблю особо не грозило полное утопление.

– Все-то вы, ваше превосходительство, видите в мрачном свете, – улыбнулся в ответ кавторанг. – Выбрались на мель – и слава богу! Теперь можно и о ближайшем будущем подумать. Василий Нилович!

– Слушаю! – немедленно отозвался Черкасов.

– Пока не знаю, что там в низах, но, вероятно, вашим комендорам скоро придется побыть в роли водолазов. Необходимо поднять из затопленных уже погребов снаряды и заряды к уцелевшим шестидюймовым пушкам и патроны к семидесятипятимиллиметровым. Про башни не говорю. Там вообще хоть пара снарядов имеется?

– По восемь на ствол, – сдерживая гордость, отрапортовал старший артиллерист. – В кормовой. А в баковой – десять. И по пятнадцать выстрелов на каждую боеготовую шестидюймовку. И по сорок на противоминную. Я распорядился заранее поднимать боезапас в башни и казематы – понятно же было, что погреба скоро затопит…

– На «Пересвете»! – неожиданно донеслось с моря.

– Это еще что за чертовщина? – удивленно пробормотал Вирен.

– Вероятно, кто-то из наших, – пожал плечами Кроун. – Здесь «Пересвет»! А вы кто?

– Лейтенант Бровцын, – ответила темнота. – И экипаж «Грозового». Миноносец полчаса назад затонул. Примите на борт.