Алёна Кустинская - Обучение Смерти (СИ)

Ти ж мене, молодого, з ума з розума звела.

Я ж теб, я ж теб пiдманула, я ж теб, я ж теб пiдвела,

Я ж теб, я ж теб молодого, з ума з розума звела.

Я казала у четвер — пiдем разом на концерт,

Ти прийшов, мене нема, пiдманула, пiдвела.

Ти ж мене пiдманула, ти ж мене пiдвела,

Ти ж мене, молодого, з ума з розума звела.

Я ж теб, я ж теб пiдманула, я ж теб, я ж теб пiдвела,

Я ж теб, я ж теб молодого, з ума з розума звела.

Ти казала у п'ятницю — пiдем разом…

— Что это за чудовище?! — прервал меня девичий ор в несколько глоток. О, отлично, хоть горло промочу. Прикрыв глаза, сделала глоток и поняла, что что-то не так. Разлепив веки, с недоумением покосилась на пустую бутылку. В груди закипала обида, меня зашатало. Так нечестно!

Окинув зал зорким взглядом (в глазах всё плыло и танцевало), наткнулась на весьма злобные лица конкурсанток. Все они окружили меня и тут же начали язвить. Особенно им понравилась тема моего лица.

— Чтоб мне в северные земли попасть! — воскликнула довольно симпатичная первокурсница с размалёванным лицом, одетая в голубое кукольное платьишко. — Что у неё с лицом?

— Она явно решила затмить всех своей красотой, — сказала, словно выплюнула, последнее слово Лизан.

— Ик! Ли… ик!.. зочка! — радостно проикала я. — Дав… ик!.. но не виделись!

Девушку аж передёрнуло, она с ненавистью посмотрела на меня.

— Как ты смеешь появляться на балу в таком виде? — прошипела она.

— Ик!

— И не стыдно тебе, мерзкое чудовище?

— И ни… ик!.. чего не мерзкое. Ик! — пьяно возмутилась. — А очень даже симпатичное.

— Чудовище, — припечатала она, разворачиваясь на носках и идя куда-то в глубь зала. Я фыркнула и наколдовала лёд под её ногами. Визг и эпическое падение немного подняли моё настроение.

— Тоже мне… ик!.. фифа нашлась, — и я сквозь остальных пыхтящих и язвящих девушек пробралась к одной из колонн, что стояли вдоль стен зала. Вспомнив детство, я решила залезть на неё, чтобы, так сказать, лучше видеть. Вспомнилось детство, когда я лазала по турникам да деревьям, и я полезлезла на чуть шероховатую колонну. Взять высоту удалось с попытки пятой, когда я уже дышала как паровоз, но оно того стоило — я наконец-то смогла увидел длинный стол с выпивкой и закусками. Правда, из выпивки там было местное подобие шампанского, но за неимением лучшего сойдёт и это.

Съехав вниз, начала пробираться сквозь активно мешающую мне толпу.

— Рассосись! — шипела на всех.

Кто-то поставил не рдножкук. Та-а-а-а-ак… Развернувшись, я грозно посмотрела на вредителя. Им оказался невзрачный паренёк с жиденькими чёрными волосами.

— Ты… ик!.. кто такой? — грозно вопросила. Оглядевшись, отметила, что нас окружили с десяток бородатых крепышей. Ничего не понимаю.

«Оно и понятно, алкашка, — укоризненно заметил Бес. — Могла бы и меня уже позвать. Нет же, сама всё выхлебала! Всё, я с тобой больше не дружу.»

«Бе-бе-бе», — ответила ему, глядя на паренька.

— Как ты смеешь так обращаться ко мне, шваль?! — вскинулся он писклявым голосом. Да так громко, что я поморщилась.

— Не пищи… ик! не по делу, — отмахнулась от его замечания. Странным образом не выроненная во время покорения колонны бутыль от самогона решила в этот раз полететь в назойливого паренька. Тут же один из крепышей, сев на почти идеальный шпагат, словил бутыль и угрожающе посмотрел на меня. Я не прониклась, думая о своём. — Ик!

— Ты посмела напасть на меня?! — вновь подал голос парень.

— Да кто ты такой? — что-то даже икание моё прекратилось. Крепыш тем временем плавно поднялся, развернулся на носках и пошёл относить мой снаряд. Заиграла музыка, но никто танцевать не собирался, так как все смотрели на происходящее сейчас между мной и пареньком.

— Что ты о себе возомнила?!

— Да не пищи ты!

— Взять её! — истерично завизжал он. Это было очень неприятно.

На меня кинулись все окружающие нас крепыши, а я… вновь подумала о балете. Вот честное слово, случайно получилось! Но теперь прямо в центре зала танцевали «Лебендиное озеро» под пущенную мною мелодию бородатые дядьки. Да так синхронно, плавно и красиво, что я засмотрелась. За что и получила пощёчину от паренька.

— Алё, гараж! На кого волну гонишь?! — заорала, зашатавшись. Половина алкоголя выветрилась, настроение стало боевым, потому я с кулаками кинулась на парня. Тот, явно не привыкший к такому, слегка офигел и начал убегать. А вокруг танцуют крепыши. Где-то в зале заржали мои братья, ректор обречённо выкрикнул моё прозвище, девушки завизжали, а парни разбежались.

— Как ты смеешь?!

— За ВДВ!!! — уже не соображая, крикнула на бегу и стала догонять парнишку. Крепыши пытались дотянуться до меня, но вот танец их не отпускал.

Минуты две я гоняла парнишку по всему залу, пока тот не спрятался за толпой девушек. Те с грозными лицами загородили мне путь.

— Шоб мне в бочку закататься! — нервно выкрикнула, тормозя о скользкий пол руками и ногами. Остановилась за пять метров от разъярённых фурий. Как-то вспомнилась Машка; когда она с таким лицом, лучше к ней даже не подходить — всех порвёт. Вот я и решила от греха подальше отойти от толпы решительно настроенных девушек. Мой шаг назад — шаг толпы вперёд, ещё шаг, ещё и… я побежала, попутно проехавшись на попе между ног одной из «балерин», так как споткнулась.

— А-а-а-а-а!!! — взревела толпа и понеслась на меня. Грохот стоял такой, будто за мной гналось стадо слонов.

Закричав что-то нервно-матерное, добежала до дальней колонны, случайно врезаясь во всех встречных парней, что спешили убраться с пути разъярённых дам, и взлетела на спасительный столб аж до потолка, где схватилась за барельеф в виде листьев, опоясывающий верхушку колонны. Облегчённо вздохнула и глянула вниз.

— Мама, — испуганно прошептала. До земли, то есть до пола, было метров десять как минимум. А я высоты боюсь! — А-а-а-а-а, — вновь зашептала. — Чтоб я ещё хоть раз, хоть один раз к самогону притронулась!..

«Я запомнил», — заехидничал Бес.

«Ради бога! — откликнулась. — Хоть на учёт ставь.»

«Замётано.»

А внизу бушевали девушки. Периодически до меня долетали фразы о каком-то принце, о моей несносности, о неподобающем поведении. И тут до меня дошло — тот парнишка и есть принц! Алкоголь выветрился сразу.

— Ёж твою-у-у ме-е-е-едь…

Что-то хрустнуло. Сначала тихо, а потом всё громче и громче, руки начали соскальзывать и… Барельеф оторвался.

— Да кто ж так строит, вашу мать?!! — заорала, всеми конечностями хватаясь за колонну, но скорость падения была слишком высокой. — Гномы, вашу мать! Построено, чтоб вас, на века! Какие нафиг века?!!

Внизу кто-то завизжал, заорал.

Кое-как ухватившись и всё же остановившись в двух метрах над полом, смогла перевести дыхание. Теперь хоть падать не страшно.