Максим Глухманюк - Бездна Спаситель

Вдруг…

– Не может быть… – пробормотал парень. – Опять!

Антон указал на покосившийся дом:

– Скорее, бежим туда!

До дома было метров двадцать. Секунду назад около дома стоял человек в черном костюме. Когда Антон его заметил, тот повернулся и спокойным шагом зашел в дом.

Кида спрыгнула на землю и хотела уже побежать, но в этот момент ей в голову попал камень. Раздался глухой удар. Девушка упала без чувств.

– Нет! – крикнул Антон. – Кида!

Алексей потряс девушку. Дал пощечину. Никакой реакции. Потрогал пульс.

Кажется, пульса не было.

В этот момент совсем близко от головы парня пролетел еще один камень. Большой, как маленькая дыня. Камень попал в саркофаг, на котором несколько секунд назад стояла Кида, и разлетелся на острые осколки. Как стеклянная бутылка или кусок керамической раковины. Из образовавшейся в саркофаге трещины показались иссохшие пальцы. Мертвец рвался на свободу.

Алексей поднял девушку. Взял ее на руки и побежал к дому, на который указал его брат. Антон побежал следом.

Воздух вокруг наполнился странным запахом. Не трупным, нет. Это был запах старости. Запах костей. Запах намокшего под дождем праха. Запах ржавого металла. Так пахло очень старое кладбище, которое они только что разбудили. Оно было настолько старое, что даже запахи гниения на нем давным-давно умерли, и от них остался лишь серый безмолвный пепел.

До входа в дом оставалось всего несколько шагов…

Вдруг что-то просвистело рядом с ухом Антона. Что-то тонкое и длинное. Алексей закричал. Антон обернулся. Все это время он кидал в мертвецов камни. Прикрывал брата. Но это не помогло. Старший упал и уронил Киду. Теперь он стоял на четвереньках перед входом в покосившийся дом. Из спины у него торчало копье. Длинная черная палка. Она вошла Алексею чуть ниже и правее сердца. Проткнула его насквозь.

– Нет! Нет! Нет!.. – кричал младший.

Он со всей силы кинул последний камень, который был у него в руках. Булыжник попал одному из мертвецов прямо в лоб. Раздался хруст, и гнилой череп разлетелся в разные стороны. В воздух поднялось облачко пыли. Иссохшая фигура рухнула на землю.

– Леха! Леха, нет! – Антон метался вокруг брата, пытаясь ему помочь.

– Не тро… Не трогай! – выдавил из себя Алексей. Каждое слово давалось ему с трудом. Изо рта тянулась струйка крови.

Мертвецы были совсем близко.

Антон ударил ногой в тяжелую дверь. Гнилой косяк рассыпался. Дверь распахнулась.

За дверью была темнота.

Парень втащил брата внутрь. Длинное копье здорово мешало. Оно цеплялось за дверные косяки. Алексей все время кашлял и стонал. Затем Антон втащил в дом девушку. Закрыл дверь и завалил ее хламом: гнилым шкафом и какими-то досками. Поднявшаяся сухая пыль попала в легкие. И Антон закашлял. Потом несколько раз чихнул.

В доме пало старостью. И сыростью. И мышами. Всем тем, чем обычно пахнут заброшенные покосившиеся дома. В углах была паутина. Густая и сухая. Она пропиталась пылью. Пауки давно покинули это место. Или умерли здесь. Тоже давно. Пол сильно покосился. Стоять было непросто. Большая часть хлама съехала к той стене, что была ниже остальных. Справа от входной двери, если смотреть с улицы. В дальнем конце комнаты был камин. Справа от него валялись остатки сгнившего стола, битая керамическая посуда и обручи от бочек. Слева валялись остатки кровати.

Дом был двухэтажный. Лестница была слева от входа.

Когда-то была.

Она давно сгнила и рассыпалась. Забраться на второй этаж было совершенно невозможно.

Кажется, на первом этаже было еще несколько комнат. Стены местами прогнили, и через дыры прогнивших досок и осыпавшейся штукатурки виднелись другие помещения.

Окна были заколочены досками. Через щели между ними просачивался свет. На пол сквозь густую пыль падали косые едва заметные лучи.

Антон немного постоял у двери. Удостоверился, что мертвецы не могут проникнуть внутрь. Судя по всему, нежить бродила вокруг дома и не спешила его ломать. Это было к лучшему. Даже под натиском разваливающихся истлевших тел это строение долго не выстоит. Доски на окнах, как и входная дверь, держались на честном слове.

Младший пытался помочь брату, хоть как-нибудь. Но не мог.

Кровь пропитала одежду Алексея спереди и сзади. Темное горячее пятно расползалось с каждой секундой. Изо рта тоже шла кровь. Она стекала по подбородку на шею. Оттуда на грудь. На живот.

– Леха!.. Что делать? Как тебе помочь? Не умирай… – выл младший.

Алексей все кашлял и стонал. Его стоны становились все тише. А кашель – все слабее.

Он умирал.

Антон полез в свою сумку, чтобы достать тряпки. Под руку попал сверток с чем-то твердым и острым. Антон вытащил его. Развернул. Это был осколок светящегося камня. Должно быть, подарок людей, которые спасли их. Помещение заполнил мягкий белый свет. Парень продолжил копаться в сумке. Наконец, он нащупал большую тряпку. Выдернул ее. Из сумки выпало несколько фруктов, орехов и нож.

Антон наклонился к брату с тряпкой в руке. И остановился в раздумьях.

Что же делать дальше? Куда ее прикладывать?

У Алексея уже закатывались глаза. Он больше не кашлял и не стонал.

Он умирал.

– Леха… Не умирай!.. – кричал младший.

Голова Алексея прислонилась к стене и поехала. Через секунду тело обмякло.

Он умер.

– Леха… Ле… Нет…

У Антона началась истерика. Из глаз хлынули слезы. Он начал трясти тело своего брата обеими руками. Но тело было мягким.

Однажды у Антона прямо на руках умер попугайчик. Он заболел или чем-то отравился. Около недели попугайчик ничего не ел. И рыгал слизью. В тот вечер маленькая птичка вся тряслась и уже не могла сидеть. Она постоянно падала. И не открывала глаза. Антон взял ее на руки, чтобы согреть. И в этот момент у птички начались судороги.

Ужасные судороги.

Ослабшая птица начала громко кричать. Крякать. Свистеть. Все тело перекосила агония. Через несколько секунд попугайчик умер.

Прямо на руках у Антона.

Тогда парень впервые почувствовал боль утраты. Увидел агонию и следующее за ней безмолвие.

Но теперь в руках у него была не маленькая птичка. У него в руках был брат.

Тело брата.

Все это было, как страшный сон. В происходящее не хотелось верить. Этого просто не могло быть.

Но это произошло.

Антон рыдал над обмякшим телом. Глаза Алексея были открыты. Зрачки расширились. Вся его одежда была залита черной кровью. Горячей и липкой. К запаху старости и сырости добавился еще один запах.

Металлический. Сладковатый.

Так пахла смерть.

Антон забился в угол. В самую паутину. Закрыл лицо руками и громко плакал. Кричал. Выл. Мертвецы ходили вокруг дома и отвечали на его крики. Мычанием. Хрипами. Стуком костей. Хрустом истлевшей плоти.