Михаил Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки

Всё, финита ля комедия.

Парень при первых выстрелах рухнул на землю и там затих, а подняться решил, только после того, как перестал биться в агонии мутант.

— Эй, не стреляйте! Я нормальный! — крикнул он.

— Кто ты?

— Ко… Колобок! Из команды Художника, а живём в Орешке! Не стреляй, хорошо?

— Оружие не поднимай, — предупредил я его и выбрался из своего укрытия. — Откуда тут взялся?

— Сталкеры мы, хабар собираем, — развёл он руками и поморщился, потом прикоснулся к бандане, которая каким-то чудом не слетела с головы во время всех его кульбитов на асфальте. — Бли-ин, всю башню себе разбил… дружище, я живчика хлебну, можно?

— Пей. Друзья твои где?

Тот сначала сделал несколько глотков из фляги, прицепил её обратно к поясу и только потом ответил:

— Уехали.

— Бросили? Ничего себе у вас команда, — усмехнулся я.

— Да не, просто уехали. Там Люку ногу лотерейщик порвал хорошо, пришлось мне эту тварь отвлекать, а Художник в это время затащил Люка в тачку и рванул прочь. Я бы удрал от того гада точно, но вон видишь цепь валяется? На ней и поскользнулся, блин.

На земле рядом с парнем лежала тонкая хромированная цепочка, которыми огораживают места стоянок и газоны в некоторых местах.

— Дар на скорость? — спросил я.

— Слушай, а почему Колобок или ты похудел уже? — решил я утолить своё любопытство.

— А-а, так, ерунда, — махнул рукой собеседник. — У крёстного неправильное чувство юмора просто было. А тебя как зовут?

— Сервий.

— Здорово, — он протянул ладонь вперёд.

Две секунды я колебался, потом решил, что успею активировать Дар, если собеседник что-то отчебучит неправильное и ответил на рукопожатие.

— А это что за имя? Типа, от сервера, да? Электронщиком был, Там? — удивился Колобок, закончив трясти мою ладонь.

— В честь древнего римского царя. Мой, кхм, крёстный тоже, тот ещё юморист.

— Слушай, Сервий, если ты на машине, то не докинешь меня до базы? — внезапно попросил он. — Художник сейчас потащит Люка к лекарю, за мной нескоро прикатит.

Ловушка или нет?

С другой стороны, погоня с лотерейщиком, точно подставой быть не может — это какие же ресурсы и возможности нужно задействовать для такого?!

— В Орешек? — вспомнил я его слова.

— Ага, — кивнул тот в ответ, — туда. Это часа полтора хода по дорогам. Я покажу, как ехать.

— Хорошо, — принял я решение, — поехали.

Когда тот понял, на какой машине ему предстоит ехать, он удивлённо присвистнул.

— Нифига себе пепелац ты надыбал! — покачал он головой. — Твари же издалека его отследят, а уж дроны внешников и вовсе только на него и станут смотреть. Я думал, что у тебя нормальный шушпанцер где-то припрятан.

— Конец шушпанцеру. Что потом нашёл, то и взять пришлось. Так ты едешь?

— Конечно! Ещё спрашиваешь, блин.

Через пару минут «уазик» проехал мимо места, где на сталкеров напал лотерейщик, об этом мне сообщил Колобок.

— Во, здесь нас эта тварь чуть на лоскутки не порвала. Вон лужа с кровью — это с Люка натекло, а вот ювелирка, которую хотели почистить.

— Ювелирка? — удивился я. Причём очень сильно и искренне. Одним из первых пунктов, что я полез прояснять в сеть в Атлантисе, это товарно-денежные отношения. На первом месте в Улье стояли потроха мутантов, потом боеприпасы, потом оружие. Всё! Три кита, на которых здесь всё держится. Деньги и драгоценности, шли почти по одной категории с дорогими продуктами, вроде чёрной паюсной икры, китового мяса, элитного многолетнего алкоголя.

— А зачем она вам, разве на Внешке в чести золото с брюликами? — спросил я и тут же подумал, а ведь всё возможно, тут же с сильными тварями, попроще дело обстоит, могут наравне со споранами ходить и золотые монеты. Точнее узнать я не смог, по причине убогой информации в сети Атлантиса, лишь самая-самая суть, выжимка.

— Да это цыганам, на обмен за спек. Кому оно тут нужно, рыжьё это? Это цыгане да армяшки с ума по нему сходят. Они бы и зубы себе в два ряда вставили бы золотые, да регенерация не даёт.

Колобок, называя цыган, делал акцент на первом слоге, то ли, местный сложившийся говор, то ли, его личный бзик. На всякий случай, я запомнил, вдруг однажды пригодится даже такое знание.

— Что за цыгане?

— Есть тут стаб один небольшой, он дальше за Орешком приткнулся. Табором его прозвали. В общем, там сотни три цыганьев поселились. Спек варят, да наркотой торгуют. Тут же хоть герычем закидывайся, хоть синтетикой — только приход словишь, потом чутка поломает, и всё — соскочил без привыкания. Да тут даже курильщики бросают свою привычку дымить, легче лёгкого- спасибо Улью, блин.

Внезапно я заметил что-то необычное, сильно выделяющееся на общем фоне и не несущее немедленной опасности, и затормозил.

— Что? Что случилось? Заражённые? Внешники? — всполошился Колобок, который и до этого момента вовсю крутил головой по сторонам, а сейчас начал ей вращать, как вентилятором. — Гони, блин, гони!!!

— Да нет здесь никого. Вот это что? — я ткнул пальцем в угольно-чёрную полосу в двухстах метрах от дороги, уходящую к горизонту. Больше всего, это было похоже на весенние поля, когда с них сходит снег и народ начинает баловаться спичками, подпаливая прошлогоднюю траву. Точь-в-точь так же — чёрное поле в окружении живой травы, выглядела и эта полоса. Даже редкие деревья там стояли обугленные, чёрные от корней до макушки.

— А-а, это, — немного успокоился мой пассажир. — Так то Язык, ну, мёртвые кластеры. Не видал, что ли?

— У меня такое не встречались, только слышал. Даже изображения нет нигде.

— Понятно. В общем, там несколько сотен мелких кластеров друг к дружке примыкают, ширина самого большого метров сто пятьдесят, а тянутся они километров триста, потом начинается сплошная чернота. Потому и прозвали Языком. Тут таких несколько имеется, есть и побольше чернота, километров десять диаметром и к ней сразу три языка тянется и лежит она, во-он там, даже дальше, чем Язык, — махнул в противоположную сторону от угольной полосы Колобок. — Сервий, ты гони что ли, а то налетит сейчас дрон и хана нам, блин.

— Часто летают?

— Редко совсем, а так-то, рассказать могут только те, кто попал под удар. Сам понимаешь — уцелевших счастливчиков мизер, рассказать, мало кто может.

К счастью, добрались до Орешка без приключений. На въезде нас даже не тормознул никто, хотя три мужика с двумя пулемётами — ПКМ и ДШК, на КПП имелись. Так бы и покатили дальше, если бы не Колобок, который попросил притормозить.

— Здорово, парни! — крикнул он, приоткрыв дверь, так как конструкцией стеклоподъёмники не были предусмотрены.

— Колобок? — удивился один из них. Ха! Где ж тебя потеряли-то твои? А это кто с тобой?

— Знакомый, Сервий. Слушай, а Художник приезжал?