Геннадий Марченко - Обратно в СССР

Посмотрев на придвинутые ко мне лист бумаги и перьевую ручку, я невольно почесал затылок.

– Так ведь биография у меня действительно краткая, Борис Николаевич. Всего на два месяца её и хватит, сколько себя помню.

И пришлось уже в который раз пересказывать историю с выдуманной амнезией. Полевой только охал и разводил руками:

– Фантастика, просто фантастика! И что, милиция так ничего о вас и не нашла? Поразительно… А теперь, значит, трудитесь рядовым грузчиком в овощном магазине и в свободное от работы время пишете книги? Да это же какой пример для советского пролетариата!.. Так, пишите всё, что помните, а мы потом оформим всё в лучшем виде…

Как и в прошлый приезд, у меня оставалось несколько часов, чтобы побродить по Москве. На этот раз меня потянуло на Патриаршие пруды, в места, где начиналось действие «Мастера и Маргариты». Раньше на прудах бывать как-то не доводилось, а ведь где-то здесь произошла выдуманная Булгаковым встреча Берлиоза и Бездомного с Воландом.

Любопытно, что сейчас здесь как раз что-то снимали. Прожекторы, человек с большим круглым отражателем в руках, оператор за камерой, установленной на узеньких рельсах, режиссёр в тёмных солнцезащитных очках, что-то орущий в мегафон, какие-то парни с гитарами… Я подошёл поближе, смешавшись с толпой любопытных, отгороженных от съёмочной площадки редкой цепью милиционеров. Поинтересовался у одного из зевак, что снимают. Тот, не отвлекаясь от зрелища, проинформировал:

– Так ведь музыкальный номер для «Утренней почты» записывают, с участием ВИА «Добры молодцы». Вон, видишь, Юрий Антонов, тот, что с гитарой, в центре. А там в тенёчке сам Николаев сидит. Третий дубль уже под песню «О тебе, наверное» пытаются записать.

Между тем события на съёмочной площадке развивались по нарастающей. Дело происходило буквально в двадцати метрах от меня, поэтому мне всё было прекрасно слышно. Режиссёр, облачённый, несмотря на тёплую погоду, в кожаную куртку и кепку, пытался заставить музыкантов изобразить хоть какие-то чувства, а не тупо открывать рты под льющуюся из магнитофона песню.

Кое-как отсняли ещё дубль. Режиссёр заявил, что уже лучше, но хочется простых человеческих чувств, а не механических улыбок в паузах между куплетами… Мне же стало скучно, я выбрался из толпы и, увидев ларёк с надписью «Мороженое», двинул в ту сторону. «Ленинградское» в шоколадной глазури стоило 22 копейки. Понравилось, вернулся, взял ещё одно. Доедал, сидя на скамейке и томно разглядывая фланирующих мимо одетых уже по-летнему москвичек.

Эх, жизнь хороша и жить хорошо! Даже задумываться не хотелось о том, что ждёт страну через полтора десятка лет. В какую яму мы все ухнем и с каким трудом будем потом из неё выбираться. Или всё же есть способ предотвратить это неуклонное сползание в пропасть? Что лично я могу сделать, чтобы спасти Советский Союз от развала? Мне ли, историку, не знать этапы гибели сверхдержавы? Афганистан, смерть Брежнева, недолгие периоды правления Андропова и Черненко, назначение на пост генерального секретаря Горбачёва, который под «чернобыльский реквием» принялся активно разрушать страну, воплотивший в жизнь скормленный ему западными «друзьями» проект под названием «перестройка». Конец эпохи застоя, вперёд к свободе и демократии! И вот, наконец, запойный Ельцин, всё так же пляшущий под дудку Госдепа, при котором теперь уже не СССР, а Россия неуклонно превращается в страну третьего, если не четвёртого, мира.

Да, многим тогда казалось, что Америка поможет советом и деньгами и россияне вольются в число «цивилизованных народов», ездящих на дорогих автомобилях, живущих в коттеджах, носящих престижную одежду и путешествующих по всему миру. Так получилось, но не у всех.

Гайдар тогда влез со своей либерализацией цен, когда предполагалось, что цены вырастут в 3, максимум 5 раз, и потому давайте мы немного повысим зарплату бюджетникам. Прекрасно помню, как мама, работавшая учителем в школе, после минимальной прибавки к своей зарплате пришла из магазина в шоковом состоянии. Оказалось, что Егорка немного промахнулся, аппетит у новоиспечённых бизнесменов оказался на редкость хороший, и цены подскочили сразу в 30 раз. А когда к лету 1992-го стало очевидно, что экономика просто накрылась медным тазом, правительство Гайдара тихо ушло в отставку. Черномырдин добил страну, устроив приватизацию, и заводы, фабрики, фермы – всё из государственного стало частным. Счастливые обладатели ваучеров в момент стали хозяевами жизни. Впрочем, это порой не спасало их от пули, потому как на лакомый кусок всегда находилось много жела ющих. Бандитские разборки и крышевание стали обыденными явлениями. МММ, растущие как на дрожжах банки, убийство Листьева… И Чечня, откуда тысячами везли цинковые гробы с телами пацанов, погибших за кошельки ограбивших страну бандитов.

Что-то такое во мне в тот момент перевернулось, и я чётко понял, что этого нельзя допустить. Не для того я оказался здесь, чтобы стать просто популярным писателем и жить в своё удовольствие, глядя, как страну тем временем засасывает в трясину. Поэтому уже сейчас нужно составлять подробный план действий и начинать претворять его в жизнь. Вот только с чего начать? Думай, голова, думай, время идёт, до Афгана осталось чуть больше четырёх лет. И это будет первой большой пробоиной в корпусе корабля под названием СССР.

Всю дорогу домой, прервавшись лишь на несколько часов сна, я размышлял над планом спасения страны. Да-да, ни больше ни меньше, я почему-то видел себя именно Спасителем, мне только нимба над головой не хватало. Под мерный перестук колёс, мелькание за окном станционных огней и похрапывание соседа думалось особенно продуктивно, и моё разыгравшееся воображение рождало один план за другим.

Вот я, вооружённый снайперской винтовкой, сижу в кроне дерева рядом с дачей Горбачёва и жду, когда тот появится в перекрестии прицела. Или, например, вылавливаю в Свердловске Ельцина, пока он ещё там каким-то секретарём обкома, и устраиваю ему несчастный случай. А вот я уже минирую дорогу перед машиной Андропова. Ну а что? Где-то я вычитал, что именно главный чекист Советского Союза в сговоре с Громыко и Устиновым уговорили Брежнева ввести советские войска в Афганистан. Что якобы именно его и главного медика страны Чазова рук дело – странные смерти от вроде бы острой сердечной недостаточности маршала Гречко и члена политбюро Кулакова, именно им была устроена авария, в которой погиб без пяти минут преемник Брежнева, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Пётр Машеров, что подосланный им врач заставил Суслова выпить таблетку, после принятия которой секретарь ЦК КПСС отправился в лучший мир. Не пожалел и своего зама Цвигуна, обставив всё как самоубийство. Даже смерть Брежнева и то якобы на совести Андропова. Получается, наводить мосты к Юрию Владимировичу себе дороже, расстелешься перед ним со своими знаниями из будущего, а он тебе тоже устроит несчастный случай. Мол, не суй свой нос туда, где ему не место. А уж если сунул, то изволь отвечать по полной.