Андрей Баранов - Война и Мир – 1802

Между тем в северную столицу вернулся уже и князь Куракин. Генерал-губернатор Пален сдержал свое обещание и при очередной встрече с государем замолвил словечко за опального вельможу.

– А, милейший князь Александр Борисович? Да, помню, как не помнить…Друг детства! А почему вы столь неожиданно упомянули о нем, граф? – интересовался Павел Петрович весьма подозрительно.

– Да как-то вспомнилось само собой, – почтительно отвечал государю генерал-губернатор. – В Петербурге стало сейчас весьма пустынно. К сожалению многие верные, истинно преданные и вполне безобидные ныне удалены от трона…

– Так ли? Мне кажется, Петр Алексеевич, что и сейчас в столице слишком много подозрительных господ! Они возвращаются один за другим, а вы смотрите на это сквозь пальцы. Я получил известие, что против меня задуман заговор!

– Это абсолютно невозможно, государь, ведь нужно, чтобы я в нем участвовал, – пояснил генерал-губернатор, и улыбнулся весьма искренне и добродушно.

– Значит все это ложь? Хотел бы в это верить. Вы меня успокоили. Ну что ж, что касается судьбы князя, то я напишу ему, что он может вернуться… Я и впрямь соскучился. Кроме того, Ростопчин мне уже несколько надоел. Мне кажется что он не вполне на своем месте.

– Совершенно согласен с вами, государь.

На этом аудиенция закончилась.

Вот как случилось, что государь решил отписать несколько приятных строк опальному князю, и тот после отставки Ростопчина вновь стал вице-канцлером. Вернувшись в блистательную столицу, вновь сиятельный князь не замедлил призвать к себе графа Г., дабы поделиться с ним радостью. Он принял графа в помещении, носившем следы быстрого переезда и благоустройства на скорую руку. Всюду валялись какие-то баулы, чемоданы, шкатулки, а также золотые пряжки, серебряные цепочки и отдельные россыпи каменьев, жемчужин и прочих драгоценностей, так что граф подумал, что при переезде наверняка что-нибудь да пропало и в немалых количествах. Впрочем его сиятельство это кажется ни капли не обеспокоило.

– Да сколько б ни пропало, у меня найдется еще более! За поздравления благодарю, но не трудись считать мои сокровища, дружок, все равно всех не сосчитаешь. Их как звезд на небе!

– Открылась бездна, звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна, – позволил себе произнести вслух стишок граф Г.

– Помнишь вирши старика Ломоносова? Ну хоть чему-то в своих университетах научился, – произнес Александр Борисович и несколько прищурил взгляд, – все ведь только начинается! Гости уже съезжаются на представление.

– На какое представление, ваше сиятельство? – вопросил граф Г. недоуменно.

– Да разве ты не знаешь? Об этом говорит весь свет – свадьба великой княжны. Государь уже пригласил всех сановников, славное будет торжество, скажу я тебе! Можно сказать, историческое, – ответствовал ему князь. – С него начнется новая страница истории росийской!

И как показал дальнейший ход событий, его сиятельство в очередной раз был совершенно прав. Страница судьбы действительно вот-вот должна была перевернуться, однако же на этот раз в ход Истории решила вмешаться чужая рука, прямо волосатая лапа провидения. Действительно и граф Пален, и братья Зубовы уже настроены были действовать самым решительным и скорым образом. Маленькое зернышко недовольных на Руси никогда не было чересчур мало, а здесь для него была вспахана слишком уж обильная почва. Недовольство широко распространилось среди жителей не только обеих столиц, но и малых городов, и именно это заставляло заговорщиков ускорять свои действия.

Князь Платон Зубов собирал своих сторонников весьма простым способом – будучи не в состоянии обзвонить всех по сотовому телефону за отсутствием таковых, он просто проезжал на санях по Невскому проспекту и приглашал на дружеский ужин тех, кого считал полезным для заговора и чьи взгляды были уже хорошо известны, начиная с графа Беннигсена, командира Изюмского полка легкой конницы, к которому князь вначале собственно хотел было напроситься в дом сам, но видя холодность последнего к сему предложению, пригласил графа отужинать у себя.

– Господа! – начал князь свою речь перед собравшимися генералами и офицерами после окончания обильного ужина в первой половине марта месяца. – Отечество в опасности! Положение России плачевно! Наш государь, он… просто сумасшедший!

– Эка, голубчик, открыли нам Америку! – ответствовали ему присутствующие. – Сие нам всем давно уже и доподлинно ведомо. Но что ж вы предлагаете?

– Нетрудно догадаться, что я предлагаю вам – то, что и так очевидно уже каждому. Разрушается благосостояние страны, не блюдутся ея интересы. Мы не можем каждый божий час ожидать новых выходок сатрапа. Никто из нас не может быть уверенным в собственной безопасности. Нам нужна скорая перемена, давно уже желанная!

– Что же это за перемена? – вопросили его собравшиеся, очевидно все еще не в силах уразуметь столь ясное предложение.

– Тиран должен пасть! А великий князь Александр занять его место! – промолвил Зубов, прекрасный в свете свечей канделябров и отблесках хрусталя.

На мгновение все оцепенели, хотя и давно этого ожидали. Тем не менее многие из собравшихся, в мгновение ока превратившихся в заговорщиков, очевидно колебались при мысли о сем злодействе.

– Да согласится ли он? Слыханное ли это дело – чтобы сын восстал противу родного отца, да еще и императора к тому же?

На это граф Пален, также присутствовавший там и ловко перехвативший нить беседы, выскользнувшую было из рук князя Зубова, заявил что сын, удрученный положением державы, которую любит более родной матери и тем более отца, уже без сомнения согласен и вполне одобрил сей необычный проект.

– Великий князь Александр решил спасти родину во что бы то ни стало! – добавил и Зубов. – Это единственный путь, что только и может уберечь Павла от неминуемой гибели – его отречение и провозглашение наследника престола императором. Изумительные душевные качества Александра, истинного наследника славы императрицы Екатерины, обеспечат России блестящую будущность под его скипетром!

Незадолго до описываемого события граф Пален действительно имел с великим князем Александром продолжительную беседу. Он объявил смятенному наследнику, что заговор уже раскрыт, что государь в страшном гневе и намедни подписал указ о заточении самого Александра вместе с братом его Константином в казематы, а императрицу с великими княгинями повелел сослать в монастыри. Поклявшись что ни один волос не упадет с головы Павла, он наконец с величайшими трудами вырвал у наследника согласие на участие в заговоре.

– Ну раз так, то сомнений больше нет! Великий князь Александр с нами! Мы согласны на все! – дружно воскликнули собравшиеся.