Валентин Домченко - В погоне за прибылью. Законы развития рынка и коммерческих фирм

Вообще-то, сам Смит тоже рассматривал использование машин в качестве фактора роста производительности – он не мог не обратить на это внимания, так как был свидетелем промышленной революции. Тем не менее в его версии разделение труда является предпосылкой к созданию машин. Смит объясняет это тем, что разделение труда на отдельные операции фокусирует внимание работников на определенной задаче, и за счет этого они скорее изобретут устройство, позволяющее выполнять эту задачу эффективнее. При этом Смит тут же оговаривается, что далеко не все машины изобретаются рабочими, и это также делают ученые и инженеры.

Не могу сказать, как оно было во времена Адама Смита, но в наше время рабочие, по-моему, точно не изобретают никаких машин. Рабочий действительно может изобрести инструмент, который позволяет лучше выполнять конкретную операцию, причем этот процесс действительно связан с разделением труда – ведь тратить время на создание инструмента имеет смысл, если работнику достаточно часто приходится выполнять одну и ту же операцию. Но создать машину для производства простой работник не в силах.

Разница между инструментом и машиной состоит в том, что машина использует энергию помимо той, что создается мускульной силой работников. Инструмент же может быть применен как с использованием мускульной силы, так и с использованием энергии машины. Яркий пример тому – токарный станок, который был изобретен аж в 7 веке до н.э., и принцип его работы с тех пор не претерпел существенных изменений. Тем не менее производительность таких станков с тех пор выросла многократно за счет использования сначала энергии пара, а затем электричества.

Таким образом, бурный рост производительности труда, наблюдавшийся со времени промышленной революции, был обусловлен, прежде всего, все большим использованием энергии машин в производстве, а не новыми инструментами или специализированными навыками работников. Сначала использовалась энергия водяных колес, потом энергия пара, электричество, двигатели внутреннего сгорания, и так далее. Но изобретатели паровых машин и электродвигателей вряд ли имели понятие о том, какие операции будут выполняться на станках с использованием их изобретений. Так где же здесь связь производительности с разделением труда?

Тем не менее эта связь существует, хотя истинная ее природа существенно отличается от версии, озвученной Смитом. Углубление разделение труда оказывает на производительность хотя и опосредованное, но от того не менее значимое влияние. Важно понимать, что любой работник имеет некий срок «полезной жизни», причем это утверждение справедливо как в рамках отдельной фирмы (время от найма до увольнения сотрудника), так и в рамках экономики в целом (трудоспособный возраст и продолжительность жизни граждан). Также нужно понимать, что существуют определенные фиксированные затраты труда на «производство» сотрудника с необходимым набором навыков, которые, к тому же, сокращают срок «полезной жизни» работника, если он тратит время на обучение. И эти затраты тоже существуют как внутри отдельных фирм, так и в экономике в целом.

Технологическое разделение труда позволяет снижать эти затраты на обучение, так как при разделении трудовых функций между работниками каждому из них в итоге требуется обладать менее сложным набором навыков. За счет этого на единицу продуктивного рабочего времени работников приходится меньшее количество затрат на обучение, и их труд становится дешевле.

Например, если ремесленникам, которые сами производили изделия от начала до конца, нужно было обучаться ремеслу очень длительное время, и далеко не каждый мог освоить все необходимые навыки, то при конвейерном производстве стало возможно использовать труд любого работника с улицы – ведь ему нужно было выполнять всего-навсего одну простую операцию.

Кроме того, важно понимать, что развитие технологий производства и появление новых продуктов тоже невозможно без углубления разделения труда – ведь для производства различных продуктов и применения различных технологий требуются различные навыки. Если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, то оказывается, что научно-технический прогресс – это тоже не что иное, как углубление специализации работников.

Более эффективные технологии производства, как правило, являются технологически более сложными. Их создание и использование требует более широкого набора навыков, а значит, и больших затрат на обучение работников. Чтобы снизить эти затраты до приемлемого уровня, оказывается необходимо углублять разделение труда в экономике – иначе внедрение этих технологий было бы невозможно.

При усложнении используемых технологий и увеличении разнообразия продукции появляется потребность во все более широком спектре профильных специалистов (например, по электронике, металлургии, механике, химии, программированию, животноводству и т.п.), так как один человек оказывается просто не способен обладать знаниями необходимой глубины во всех отраслях. В условиях современного уровня развития науки и техники даже целой человеческой жизни не хватит, чтобы научиться всему этому. Таким образом, технологическое разделение труда, по сути, представляет собой разделение знаний.

Тем не менее описанная модель экономического роста, основанная на углублении разделения труда, имеет свои естественные ограничения, причем действуют они, опять же, как на уровне отдельных фирм, так и на уровне всей экономики в целом. Дело в том, что уровень разделения труда ограничен размерами рынка сбыта для конечной продукции.

Еще Адам Смит справедливо замечал, что уровень разделения труда в экономике фундаментально ограничивается размерами рынка. Вот как он сам это объяснял: «Когда рынок незначителен, ни у кого не может быть побуждения посвятить себя какому-либо одному занятию ввиду невозможности обменять весь излишек продукта своего труда, превышающий собственное потребление, на нужные ему продукты труда других людей». Тем не менее здесь возникает ряд дальнейших вопросов.

Во-первых, как понять, где проходят границы рынка, чтобы оценить его размер? Прежде всего, здесь важно отметить, что нет никакого смысла проводить эти границы по границам государств. Процессы, происходящие на рынке, вообще нельзя рассматривать на национальном уровне – ведь рынок охватывает множество стран, и экономические процессы, происходящие в них, являются взаимозависимыми.

Можно ли тогда считать границами рынка границы земного шара? Тоже нет. Если просто согнать толпу людей на остров, будет ли это рынком? Пожалуй, это будет просто толпа людей. Как будет показано далее в книге, рынок – это, прежде всего, определенный набор общественных институтов, которые по сей день действуют далеко не везде на Земле. Существование таких институтов (например, института денег) – это далеко не данность, их зарождение и распространение возможно лишь в определенных условиях. И распространяются они не мгновенно – это требует времени. Тому, как эти институты возникают и распространяются, посвящена большая часть этой книги, поэтому здесь я не буду забегать вперед и лишь обозначу рамки данного вопроса – ответ на него я дам позже.