Владимир Первушин - Неделя начинается с субботы. Сказка для менеджеров младшего возраста

Что интересно, благодаря деятелям, подобным Малахольному, были практически повсеместно уничтожены разработанные ранее устройства, обеспечивающие повышение качества поэтических произведений. Упоминания об этих устройствах: МОПС (Механизм, Отвергающий Плохие Стихи) и ТАНК (Тактичный Агрегат Нелицеприятной Критики) сейчас можно найти только в произведении Вадима Шефнера «Девушка у обрыва, или записки Ковригина».

Участницы всех трех групп «Сопелки», «Свиристелки» и «Мозгoff net» удачно вписывались в концепцию творчества Малахольного. Увидев что-то, что выходило за рамки их понимания, они обязательно пищали: «МИМИМИ». Но самым распространенным словом у них было восклицание «Вау!». Здесь свой вклад, видимо, внесло и телевидение: телеведущая, услышав что-то от коллеги, с придыханием произносит «Вау!». Наливают кофе, пробуют что-то приготовленное – обязательно «Вау!». Показывают кофточку в магазине – «Вау!». Даже окорочка в рекламе фирмы «Переделинка» и те вопят: «Вау!».

Никто не понимал, почему используется именно это слово, ставшее паразитом? Ведь есть и другие восклицания. У французов Hou la – переводится как «Ух ты!». У испанцев Las osc! (Ого!). Ну а в русском языке есть слова «Ого!», «Здорово!», «Класс!», «Супер!», в конце-концов!

Некоторые ученые Манагерии утверждают, что значительная часть населения поражена тяжелым недугом, который называется ваутизм. Его признаки – употребление по любому поводу и не к месту иностранных словечек, типа «Вау», «Окей» и т. п. Ваутизмом в первую очередь заражаются МолоМаны, молодежь до 30 лет, так как у них к этому времени еще не успевает выработаться защитный механизм.

Мыслеблок

Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет 12 000 слов. Словарь негра из людоедского племени «Мумбо-Юмбо» составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью. Оставшиеся в крайне незначительном количестве слова служили передаточным звеном между Эллочкой и приказчиками универсальных магазинов.

(Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев)

Хотя у Эллочки Щукиной словарный запас составлял целых тридцать слов, однако, в наше время, и эти слова устарели и новые поколения обновляют словарь Эллочки другими новообразованиями.

Сторонники чистоты языка в Манагерии решили помочь современным эллочкам обоего пола и обновили их словарь, дополнив его выражениями, услышанными по телевизору в рекламе, от теледив и прочих персонажей с ущербной лексикой. Вместо некоторых устаревших слов они вставили современные, которые слышатся ежедневно много раз. В итоге удалось достичь значительного результата – вместо тридцати слов Щукиной удалось уложиться в два слова. В соцсетях Манагерии опубликован список устаревших слов из словаря Эллочки и современных заменителей, существенно облегчающих общение между больными ваутизмом.

Современный словарь ваутизма

Как мы видим, имеется возможность еще большего сокращения количества слов, употребляемых последователями Эллочки.

Мыслеблок

– Это прекрасно – уничтожать слова. Главный мусор скопился, конечно, в глаголах и прилагательных, но и среди существительных – сотни и сотни лишних. Не только синонимов; есть ведь и антонимы. Ну скажите, для чего нужно слово, которое есть полная противоположность другого? Слово само содержит свою противоположность. Возьмем, например, «голод». Если есть слово «голод», зачем вам «сытость»? «Неголод» ничем не хуже, даже лучше, потому что оно – прямая противоположность, а «сытость» – нет. Или оттенки и степени прилагательных. «Хороший» – для кого хороший? А «плюсовой» исключает субъективность. Опять же, если вам нужно что-то сильнее «плюсового», какой смысл иметь целый набор расплывчатых, бесполезных слов: «великолепный», «отличный» и так далее? «Плюс плюсовой» охватывает те же значения, а если нужно еще сильнее – «плюсплюс плюсовой». Конечно, мы и сейчас уже пользуемся этими формами, но в окончательном варианте новояза других просто не останется. В итоге все понятия плохого и хорошего будут описываться только шестью словами – а по сути, двумя. Вы чувствуете, какая стройность, Уинстон? Идея, разумеется, принадлежит Старшему Брату, – спохватившись, добавил он.

…………………………..

– Неужели вам непонятно, что задача новояза – сузить горизонты мысли? В конце концов мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным – для него не останется слов. Каждое необходимое понятие будет выражаться одним-единственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты. В одиннадцатом издании мы уже на подходе к этой цели. Но процесс будет продолжаться и тогда, когда нас с вами не будет на свете. С каждым годом все меньше и меньше слов, все уже и уже границы мысли.

(Джордж Оруэлл. 1984)

Распространение ваутизма связывают и с тем, что поколение НЕКСТ выросло и стало активно продвигать свои ценности, сформированные под влиянием компьютерных игр, в реальную жизнь. Они не задумываются о чем-то, что находится вне пределов простейших понятий. Именно с этим связаны нашумевшие в ряде регионов скандалы, когда перед государственными праздниками Республики Манагерия на улицах появлялись плакаты с изображением вражеских солдат и техники – молодым рекламщикам даже в голову не могло прийти, что это непатриотично, для них не имеет значения танк или корабль какого государства они изображают.

Среди пассажиров находились и представители средств массовой информации, причем, кроме серьезных изданий они представляли и какие-то весьма странные газетенки и журнальчики. Большая часть этих журналистов считают себя достаточно грамотными для того, чтобы писать свои опусы. В результате у них в речи и в текстах присутствуют вопиющие ляпы. Так, никто из них не умел склонять числительные, поэтому повсеместно от них можно было услышать фразы типа «больше восьмиста человек», и т. п.

Мало кто из журналистов чувствовал слово, тонкое звучание фразы. Рассказывают, что раньше на факультетах журналистики отучали по любому поводу произносить «кушать» вместо «есть», так как слово «кушать» изначально имело смысл «попробовать», «поесть чуть-чуть». Затем этот глагол стал использоваться при обращении слуг к господам: «извольте откушать» – причем относиться это могло не только к еде, но и к напиткам. Однако, обращенное к другим, это обращение сохраняет «лакейский» оттенок – говорящий унижает таким образом сам себя, а если говорит «я кушаю» в первом лице – выставляет себя на посмешище. Правда, это утверждение справедливо только среди очень незначительной части людей, понимающих родной язык. Остальным совершенно безразлично, что и как говорить, они даже не понимают сути проблемы и, похоже, даже в определенной степени гордятся своей неграмотностью. Некоторые же специально коверкают язык, чтобы скрыть свою вопиющую неграмотность.