Фёдор Крашенинников - Политические дневники. 2016 год в статьях и колонках

Ближайшие годы неизбежно будут наполнены аллюзиями на события вековой давности. Революция 1917 г. все еще не стала в России историей, и недавние выступления Владимира Путина с критикой в адрес Владимира Ленина и возникшая по их поводу полемика лишь доказывают это.

О Ленине еще многое будет сказано в следующем году, когда так или иначе придется отмечать 100летие его триумфа. Но в 1916м Ленина в России мало кто знал. Знаковой и роковой фигурой 1916 г. был Григорий Ефимович РаспутинНовых, 46 летний крестьянин Тобольской губернии, носивший диковинный придворный титул «возжигателя царских лампад» и игравший непонятную для общества роль при императорской семье.

Реальная роль Распутина при дворе и масштабы его влияния на принимаемые решения, судя по всему, сильно преувеличивались критиками царизма. Тем не менее для недовольных Николаем кругов – и придворных, и умеренно оппозиционных, и радикальных – именно он стал символом всех происходящих со страной несчастий, всех неудачных кадровых решений и общей атмосферы кризиса последних месяцев царизма. Распутин нарочито народен, архаичен, брутален, окружен сомнительными личностями – совершенно неадекватен окружающему его европейскому Петербургу. По своему происхождению и настроениям ему скорее место в глубоком подполье, во главе хлыстовской секты, но он трагичным образом близок к самодержцу, а тот не хочет порвать эту связь даже вопреки постоянным докладам органов безопасности о творимых Распутиным бесчинствах и его участии в различных махинациях. Царь методично рвет отношения с теми в своем окружении, кто высказывается о Распутине негативно, и поощряет тех, кто находит способ приблизиться к «старцу». По сути, отношение к Распутину в 1916 г. стало ключевым вопросом в российской политике.

Несмотря на колоссальные различия двух ситуаций, двух миров и двух людей, Распутин при Николае чемто неуловимо похож на Рамзана Кадырова при Путине. Ключевое сходство в том, как воспринимается этот тандем элитами страны и общественностью. Кадыров, как и Распутин, – несистемный персонаж, явно и откровенно противопоставляемый носителем верховной власти всей традиционной административной и силовой элите. Не секрет, что для многих высокопоставленных силовиков, имеющих за спиной опыт чеченских войн, Кадыров столь же странен и ненавистен в своем нынешнем статусе, как ненавистен был Распутин высшей аристократии и бюрократии Российской империи. Про отношение к Кадырову бюрократии и тем более гражданского общества и говорить нечего – он представляется совершенно чуждым элементом внутри довольно однородной системы российской власти, обладающим невообразимыми для других региональных руководителей возможностями, полномочиями и уровнем неприкасаемости.

Как мы помним, царь в итоге утратил контроль над ситуацией, потерял власть и жизнь. Но первым погиб Распутин. В самом конце 1916 г. его убили – не революционеры, не масоны или либералы, а самая что ни есть политическая элита: двоюродный брат царя великий князь Дмитрий Павлович, один из богатейших и знатнейших дворян – князь Феликс Юсупов и лидер черносотенцев Владимир Пуришкевич.

Ситуация 2011 г., когда оппозиции почти удалось превратить рутинные парламентские выборы в своеобразный референдум о доверии Путину, заставила кремлевских стратегов изрядно поломать голову над проблемой окончательной стерилизации выборов Государственной думы и минимизации их влияния на ситуацию в стране. С одной стороны, посткрымский консенсус элит и официально провозглашаемый президентский рейтинг выше 80% и так не оставляют большого пространства для сюрпризов. С другой стороны, экономическая ситуация ухудшается самым очевидным образом и, несмотря на все принятые меры по выдворению радикальной оппозиции из системной политики, явственным образом ощущается тревога: как бы чего не вышло! При всем при этом выборам нужна интрига, но интрига безобидная, не затрагивающая президента и неприятные ему темы. Похоже, найденное решение и было представлено обществу на состоявшемся съезде «Единой России». Выяснилось, что «Единая Россия» тесно связана вовсе не с президентом, хотя и является его ресурсом, а с премьер-министром и правительством. Как выразился сам Медведев, «Единая Россия» фактически сформировала исполнительную власть в стране – правительство России». Сама эта фраза звучит диковинно для нашей политической системы – будто у нас парламентская республика и правительство формирует победившая на выборах партия, а не президент. Зачем же в феврале 2016 г. власти понадобилась именно такая формулировка?

Если вдуматься, она крайне полезна в нынешних условиях, как и прозвучавшее в том же выступлении на съезде другое двусмысленное заявление Медведева: «Всех результатов, которых добивалось правительство, оно добивалось при помощи и поддержке «Единой России». Медведев, несомненно, вкладывал в эти слова положительный для себя смысл, намекая, что, если бы не действия правительства, все было бы еще хуже, но при желании в них можно услышать и другое – готовность взять на себя, на возглавляемые им партию и правительство ответственность за все плохое, что происходит и будет происходить в оставшееся до выборов время в стране и экономике.

Тенденция возлагать ответственность за все экономические промахи именно и только на правительство преобладает в российской системной политике все последние годы – и на выборах 2016 г. она, судя по всему, станет основополагающей. Медведев и его правительство являются самой высокой из открытых для критики властных инстанций, ведь президента у нас критиковать не принято. Неудивительно, что этим все активно пользуются: вплоть до самого съезда критикой отдельных министров не гнушались и многие депутаты-единороссы. Возможно, креативная идея Кремля как раз и заключается в том, чтобы превратить предстоящие выборы Госдумы в референдум о доверии главе правительства. С одной стороны, это придаст всему процессу хоть какой-то смысл и интригу: даже негативно настроенные к выборам граждане могут увлечься возможностью как-то повлиять на судьбу правительства. С другой стороны, даже самая ожесточенная критика Медведева, правительства и партии «Единая Россия» со стороны допущенных к выборам участников ничуть не повредит президенту и его рейтингу. То есть Дмитрий Медведев вполне может даже и проиграть выборы, а вот Владимир Путин явно планирует их выиграть в любом случае. За всеми этими процессами можно и нужно следить и даже получать некоторое удовольствие от разворачивающейся интриги, но, главное, не забывать: независимо от того, сколько процентов получит «Единая Россия» на выборах, много или мало, итоги выборов не изменят сформировавшийся в России режим власти – во всяком случае, не изменят к лучшему. Дело вовсе не в Медведеве, его правительстве или возглавляемой им партии – и именно поэтому вся предвыборная полемика будет разворачиваться вокруг них.