Иоганн Гете - Рейнеке-лис

В это время я как раз проходил по берегу и услышал отчаянный крик моей Гирмунды. Гляжу: бедняжка не может шевельнуться, а Рейнеке вокруг нее прыгает, бьет ее лапами, дразнит и всячески над нею издевается.

"Рейнеке!- закричал я.- Что ты делаешь, мерзавец!"

Он оглянулся и убежал прочь. А я еще долго возился в ледяной воде, ломал и грыз лед вокруг Гирмунды, чтобы выручить бедняжку. Увы, все кончилось далеко не благополучно. Гирмунда в нетерпении рванулась - и четверть ее хвоста так и осталась во льду, Жена громко взвыла от боли. Крестьяне услыхали и сбежались с вилами и топорами, а бабы даже с прялками. "Ловите их, бейте, топите!"- горланили они. Натерпелся я страху, и Гирмунда тоже! Мы едва унесли ноги, а бежали так, что пар над нами клубился. И это несмотря на сильный мороз! Какой-то длинноногий верзила, отвратительный парень, все же догнал нас и долго преследовал, донимая на бегу своей пикой. Если б не ночь, нам бы от него не уйти!

К счастью, мы успели свернуть в прибрежный камыш. Сунуться туда в темноте крестьяне не посмели, и мы спаслись...

Вот, государь мой, в каких преступлениях обвиняю я лиса: наглый, жестокий обман, который мог стоить жизни моей жене, нанесенное ей тяжкое оскорбление и, наконец, убийство зайца и вороны. Покарайте же его, государь, строжайшей карой!

Король с явным неудовольствием выслушал жалобу волка.

- В этом деле разберется суд,- сказал он,- А теперь предоставим слово Рейнеке-лису.

Рейнеке тотчас выше вперед.

- Если бы дело обстояло именно так, как расписал его волк,- заговорил он,- это действительно не делало бы мне чести. Но в его словах нет и капли правды! Не отрицаю: я действительно научил волчицу ловить рыбу, указал ей дорогу к запруде и даже сам ее туда сопровождал. Но, едва заслышав о рыбе, она так понеслась, что сразу забыла все мои наставления. Если она примерзла ко льду, то лишь потому, что слишком долго сидела. Стоило ей пораньше вытащить хвост, и она поймала бы рыбы на три или четыре обеда. Но ведь "волчьему нутру жадность не к добру". Гирмунда могла сама в этом убедиться.

Не вижу я с ее стороны благодарности и за свою бескорыстную помощь. Я не издевался над ней, а хотел выручить: пытался поднять и вытащить ее из воды, но она оказалась чересчур грузной. За этим занятием меня и застал Изергим. Он действительно шел берегом - увидел, как я хлопочу возле Гирмунды, начал кричать и злобно ругаться. Признаться, я даже испугался и подумал про себя: "Спасайся, Рейнеке, покуда не поздно! Помни: беглец не мертвец!" И по-моему, я рассудил весьма мудро: он меня разорвал бы в клочья.

Волк всегда был злобным, таким он и остался. Можете спросить об этом его супругу...

Тут Гирмунда, не выдержав, вскочила со своего места.

- Вся ваша жизнь, все ваши поступки,- с презрением сказала она повеселевшему Рейнеке,- это сплошь плутни, коварство и пакости! Жестоко поплатится тот, кто вам поверит. Вы же знаменитый обманщик!

Взять хотя бы такой случай со мной: над колодцем висели два ведра. В одно из них - уж не знаю, право, зачем - уселись вы и спустились вниз.

Однако подняться оттуда обратно вам уже не удалось. Как вы там хныкали, как скулили! Утром я проходила мимо и удивилась.

"Как это,- спрашиваю,- занесло вас в колодец?"

А вы мне оттуда кричите:

"Милая кумушка! Как вы кстати! Я приготовил здесь для вас угощение.

Садитесь во второе ведро и живо спускайтесь! Рыбы тут уйма!"

Я дала себя одурачить, влезла во второе ведро, и оно сразу пошло вниз.

Я в нем спускаюсь, а вы в своем ведре поднимаетесь мне навстречу. "Как это так, Рейнеке?" - спросила я в изумлении. А вы мне ехидно ответили: "Вверх и вниз - так уж оно в мире ведется, так получилось и с нами. Один понижается, другой возвышается - все зависит от личных качеств". Тут вы выскочили, из ведра и убежали, а я, убитая горем, весь день просидела в колодце и спаслась только под вечер. Но сколько побоев я перенесла!

К колодцу подошли крестьяне, и кто-то из них заметил меня. "Погляди-ка, в ведерке сидит наш старый враг, губитель овец!" - закричал он. "Тащи его наверх!-отозвался другой. - Уж я угощу его по заслугам! Разочтемся с ним за наших ягняток!" Как они встретили меня, и вспомнить страшно! Сколько ударов тут на меня обрушилось! Я едва уцелела!..

- Вдумайтесь в эту историю, - ответил ей Рейнеке с бессердечной ухмылкой,- и вам станет ясно, что побои пошли нам на пользу. Правда, лично я предпочитаю обходиться без них. Дело обстояло так, что кто-нибудь из нас двоих был бы неизбежно избит, поскольку мы не могли выбраться одновременно.

Этот урок вам стоит запомнить: впредь не будьте такой легковерной!

Волк злобно щелкнул зубами:

- К чему еще доказательства? Никто не пакостил мне больше, чем этот негодяй! Я забыл вам еще рассказать, как однажды в Саксонии он завлек меня к обезьянам. По его наущению я влез там в какую-то пещеру, будь она проклята!

И если бы я в ней замешкался, то остался бы без глаз и ушей. Лис уверил меня, что я встречусь с его тетушкой - так он называл страшилище обезьяну, хозяйку пещеры. О, этот плут хорошо знал, что меня ждет, и был очень раздосадован, когда я спасся!

- Изергим что-то путает, должно быть, он немного тронулся,- заявил тут Рейнеке, сделав легкий поклон господам придворным.- Уда если он взялся рассказывать об этой истории, то пусть бы рассказывал точно. А дело обстояло так.

Два с половиной года тому назад он собрался в Саксонию, чтобы развлечься и повеселиться. Я также отправился с ним. Это правда, а все остальное - глупая выдумка. В пещере жили не обезьяны, а какие-то гнусные обезьяньи выродки. И никакие они мне не родственники. Мартын-обезьянка и госпожа Рюкенау действительно доводятся мне дядей и тетей. Этим родством я горжусь. Мой дядя Мартын - весьма почтенный юрист. А этих пещерных тварей Изергим приписал мне в родство только в насмешку. Если хозяйка пещеры на кого и похожа, то разве что на дьявола из преисподней. Правда, я величал ту мерзкую старуху тетушкой, но знал, что делал: как говорится, хоть и было мне тошно, зато угостили роскошно. Впрочем, я желаю ей сдохнуть, старой ведьме!

Так вот однажды мы свернули с дороги, чтобы обойти гору, и увидели глубокую, мрачную пещеру. Изергим, как всегда, был голоден и зол. Кто же когда-нибудь видел волка сытым и довольным? Я сказал ему, что в этой пещере можно найти достаточно оды и, надеюсь, се обитатели охотно с нами поделятся.

"Милый племянничек,- возразил мне Изергим,- лучше я подожду вас под деревом: вы хитрее меня и легче завяжете с ними знакомство. А если предложат поесть, вы меня позовете". Одним словом, бездельник не пожелал сам рисковать и решил выждать, чем закончится мой визит в пещеру.

Я отлично его понял, но все же, дрожа от страха, полез в пещеру и долго брел каким-то длинным извилистым ходом. То, что я увидел в его конце, было так ужасно, что еще раз увидеть это я не согласился бы и за целую гору золота. Это был притон отвратительных тварей, огромных и малых. Эта старуха-маменька - вот уж сущая дьяволица! Безобразно широкая пасть, длинные страшные зубы, длиннущие когти на длинных руках и предлинный хвост на самой спине! А детеныши так же уродливо-гадки! Настоящие чудища! Мамочка встретила меня таким взглядом, что мне стало жутко. Ростом она была побольше Изергима, а кое-кто из ее деток почти не уступал ей. Весь этот мерзкий выводок лежал вповалку на перепревшей соломе. А какая там была вонь! Сказать вам по совести, мне стало очень не по себе: их было слишком много, а я один.