Джон Голсуори - Сага о Форсайдах
- Название:Сага о Форсайдах
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джон Голсуори - Сага о Форсайдах краткое содержание
Сага о Форсайдах - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Викторина все еще сидела над бурым, обитым жестью сундучком. Она выпрямилась, и ее лицо стало холодным и усталым.
- Ну, я вижу, ты все знаешь, - проговорила она.
Бикету нужно было сделать только два шага в этой крохотной комнатушке. Он шагнул к жене и положил руки ей на плечи. Лицо его пододвинулось вплотную, большие глаза напряженно впились в ее зрачки.
- Я знаю, что ты выставляла себя напоказ перед всем Лондоном; теперь я хочу знать остальное.
Викторина широко открыла глаза.
- Остальное! - в ее голосе даже не звучал вопрос, она просто повторила это слово без всякого выражения.
- Да, - хрипло сказал Бикет, - остальное, ну?
- Если ты думаешь, что было "остальное", - достаточно!
Бикет отдернул руки.
- Ох, ради всего святого, не говори ты загадками, Я и так чуть не спятил.
- Вижу, - сказала Викторина, - вижу, что ты не тот, за кого я тебя принимала. Ты думаешь, мне самой это было приятно?
Она приподняла платье и вынула деньги.
- Вот, возьми. Можешь ехать в Австралию без меня.
- И предоставить тебя этим проклятым художникам! - хрипло крикнул Бикет.
- И предоставить меня самой себе. Бери!
Но Бикет отступил к двери, с ужасом глядя на деньги.
- Нет, я не возьму!
- Но я их не могу оставить себе. Я их заработала, чтобы вытащить тебя из этой ямы.
Наступило долгое молчание. Бумажки лежали между ними на столе - почти новые, хрустящие, чуть засаленные - они таили желанную, долгожданную свободу, счастливую жизнь вдвоем, на солнышке. Так они и лежали; никто не хотел их брать. Что же делать?
- Вик, - сказал наконец Бикет хриплым шепотом, - поклянись, что ты ни разу не позволила им коснуться тебя.
- Да, в этом я могу поклясться.
И она могла улыбаться при этих словах - улыбаться своей загадочной улыбкой! Как верить ей? Столько месяцев она жила, скрывая от него все, а потом - солгала ему! Он опустился на стул около стола и уронил голову на руки.
Викторина отвернулась и стала обвязывать сундучок старой веревкой. Бикет поднял голову, услышав звяканье крышки. Значит, она в самом деле хочет уйти от него? Вся жизнь показалась ему разбитой, пустой, как шелуха ореха на Хэмстед-Хисе. Слезы покатились у него из глаз.
- Когда ты была больна, - сказал он, - я воровал для тебя. Меня за это выкинули со службы.
Она быстро обернулась к нему.
- Тони, ты мне никогда этого не говорил. Что ты крал?
- Книги. Все твое усиленное питание - с этих книг.
Целую минуту она стояла, глядя на него без слов, потом молча протянула руки; Бикет схватил их.
- Мне ни до чего дела нет, - задыхаясь, прошептал он, - клянусь богом! Лишь бы ты любила меня, Вик!
- И мне тоже! Ох, уедем отсюда. Тони, из этой ужасной комнатушки, из этой ужасной страны. Уедем, уедем подальше!
- Да, - сказал Бикет и прижал к глазам ее ладони.
VII
БЕСЕДЫ С ЭЛДЕРСОНОМ
Сомс ушел от Дэнби и Уинтера, думая то об Элдерсоне, то о "Белой обезьяне". Как и предполагала Флер, он крепко запомнил слова Обри Грина об этой картине, уцелевшем обломке жизни Джорджа Форсайта. "Есть плоды жизни, разбрасывать кожуру - и попасться на этом". Сомс пытался применить эти слова к области деловой.
Страна явно проживала свой капитал. При сокращении морских перевозок и кризисе на европейском рынке Англия импортировала продовольствие, за которое не могла расплатиться. По мнению Сомса, они на этом попадутся, и даже очень скоро. Престиж Британии - очень хорошая вещь, предмет восхищения всего мира и все прочее, но нельзя жить без конца одним восхищением. А тут застой в морских перевозках, разорение целого ряда концернов и толпы безработных - веселенькая история, нечего сказать! Даже страхование должно будет пострадать от этого. Может, Элдерсон все это предвидел и заблаговременно обеспечивает себя? Если все равно в конце концов попадешься - какой смысл быть честным? Эта мысль была так цинична, что вся форсайтская натура Сомса восстала против нее, - и все же она навязчиво лезла в голову. Стоит ли при всеобщем банкротстве трудиться, думать о будущем, оставаться честным? Даже консерваторы пере стали называться консерваторами - как будто это слово стало смешным и "консервировать" уже нечего. "Есть плоды, разбрасывать кожуру и в конце концов попасться на этом". Этот молодой художник хорошо сказал, и картину он сделал тоже хорошо, хотя Думетриус, как всегда, заломил несуразную цену. Куда Флер повесит картину? Возможно, в холле - там хорошее освещение, а тех, кто у них бывает, вряд ли особенно смутит обнаженное тело. Интересно, куда девались все картины с нагой натурой? Ему как-то не попадались картины с нагим телом - их так же трудно было найти, как пресловутого мертвого осла. Сомсу вдруг представилась вереница умирающих ослов, бредущих на край света с грузом этюдов обнаженного тела. Отгоняя от себя это экстравагантное видение, он поднял глаза и увидел вполне реальный собор св. Павла. Этого бедняги с цветными шарами что-то не видно. Впрочем, все равно сказать ему нечего. По странной ассоциации Сомс вспомнил о цели своего похода - об ОГС и полугодовом отчете. По его предложению они постановили просто списать эти германские дела - чистого убытку на двести тридцать тысяч фунтов! Дивидендов никаких не будет, и даже на следующее полугодие перейдет дебет. Но лучше вырвать гнилой зуб сразу и покончить с этим; акционеры за шесть месяцев до общего собрания привыкнут к потере. Он сам уже привык, и они со временем тоже привыкнут. Акционеры редко злятся, если их не пугать, - долготерпеливая публика!
В конторе старый клерк, как всегда, наполнял чернильницы из бутыли.
- Директор здесь?
- Да, сэр.
- Пожалуйста, скажите, что я пришел.
Старый клерк вышел. Сомс взглянул на часы. Двенадцать! Тоненький луч света скользнул по обоям и полу, В комнате не было ничего живого, кроме синей мухи и тикающих часов, даже свежей газеты не было. Сомс следил за мухой. Он вспомнил, как в детстве предпочитал синих мух простым за их яркую окраску. Это был урок. Яркие вещи, блестящие люди - самое опасное в жизни. Взять хоть кайзера и этого пресловутого итальянского поэта как его там? А их собственный фигляр! Он не удивится, если окажется, что Элдерсон - блестящий человек в личной жизни. Что же он не идет? Может быть, виной этой задержки встреча с молодым Баттерфилдом? Муха поползла по стеклу, упала, жужжа, снова поползла; солнечный луч крался по полу. В комнате стояла пустота и тишина, словно воплощение основного правила страхования. "Незыблемость и неизменность".
"Что же мне, вечно здесь торчать?" - подумал Сомс и подошел к окну. На этой широкой улице, выходившей к реке, солнце освещало только нескольких пешеходов и тележку разносчика, но дальше, на главной улице, грохотало и шумело уличное движение. Лондон! Чудовищный город! И весь застрахован! Что с ним будет через тридцать лет? И только подумать, что будет существовать Лондон, которого он не увидит. Ему стало жаль города, жаль себя. Даже старого Грэдмена не будет. Вероятно, страховые общества позаботятся обо всем - а может быть, и нет. И вдруг он увидел Элдерсона. Он был вполне элегантен в светлом костюме, с гвоздикой в петлице.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: