Джон Голсуори - Сага о Форсайдах

- Нет, маркиз, я пришел за советом.

- А! Мистер Мэрси, продолжайте: "Таким путем, джентльмены, вы добьетесь для наших налогоплательщиков экономии по меньшей мере в три тысячи ежегодно; облагодетельствуете всю округу, избавив ее от дыма четырех грязных труб, и вам будет признателен ваш покорный слуга Шропшир".

- Вот и все, мистер Мэрси; благодарю вас. Итак, дорогой мой Монт?

Проводив глазами спину секретаря и поймав на себе блестящие глаза старого лорда, глядевшие с таким выражением, точно он намерен каждый день видеть и узнавать что-нибудь новое, сэр Лоренс вынул монокль и сказал:

- Ваша внучка, сэр, и моя невестка хотят затеять свару.

- Марджори? - спросил старик, по-птичьи склонив голову набок. - Это меня не касается. Очаровательная молодая женщина; приятно на нее смотреть, но это меня не касается. Что она еще натворила?

- Назвала мою невестку выскочкой, сказала, что она гоняется за знаменитостями. А отец моей невестки назвал вашу внучку в лицо предательницей.

- Смелый человек, - сказал маркиз. - Смелый. Кто он такой?

- Его фамилия Форсайт.

- Форсайт? - повторил старый пэр. - Форсайт? Фамилия знакомая. Ах, да! "Форсайт и Трефри" - крупные чаеторговцы. Мой отец покупал у них чай. Нет теперь такого чая. Это тот самый?

- Быть может, родственник. Этот Форсайт - адвокат, сейчас практикой не занимается. Все знают его коллекцию картин. Он человек стойкий и честный.

- Вот как! А его дочь действительно гоняется за знаменитостями?

Сэр Лоренс улыбнулся.

- Ей нравится быть окруженной людьми. Очень хорошенькая. Прекрасная мать. В ней есть французская кровь.

- А! - сказал маркиз. - Француженка! Они сложены лучше, чем наши женщины. Чего вы от меня хотите?

- Поговорите с вашим сыном Чарльзом.

Маркиз снял ногу со стула и выпрямился. Голова его заходила из стороны в сторону.

- С Чарли я не говорю, - серьезно сказал он. - Мы уже шесть лет как не разговариваем.

- Простите, сэр. Не знал. Жалею, что побеспокоил вас.

- Нет, нет! Я очень рад вас видеть. Если я увижу Марджори... я подумаю, подумаю. Но, дорогой мой Монт, что поделаешь с этими молодыми женщинами? Чувства долга у них нет, постоянства нет, волос нет, фигуры тоже. Кстати, вы знаете этот проект гидростанции на Северне? - Он взял со стола брошюру. - Я уже столько лет приставал к ним, чтобы начинали. Будь у нас электричество, даже мои угольные копи могли бы дать доход; но они там все раскачиваются. Американцев бы нам сюда.

Видя, что у старика чувство долга заслонило все остальные помыслы, сэр Лоренс встал и протянул руку.

- До свидания, маркиз. Очень рад, что нашел вас в добром здоровье.

- До свидания, дорогой Монт. Я всегда к вашим услугам. И не забудьте, пришлите мне еще что-нибудь из ваших книг.

Они пожали друг другу руку. Оглянувшись в дверях, сэр Лоренс увидел, что маркиз принял прежнюю позу: поставил ногу на стул, подбородком оперся на руку и уже погрузился в чтение брошюры. "Вот это да", как сказал бы Майкл, - подумал он. - Но что мог сделать Чарли Феррар? Почему старик шесть лет с ним не разговаривает? Может быть, "Старый Форсайт" знает..."

В это время "Старый Форсайт" и Майкл шли домой через Сент-Джемс-парк.

- Этот молодой американец, - начал Сомс. - Как вы думаете, что побудило его вмешаться?

- Не знаю, сэр. А спрашивать не хочу.

- Правильно - мрачно отозвался Сомс: ему самому неприятно было бы обсуждать с американцем вопросы личного достоинства.

- Слово "выскочка" что-нибудь значит в Америке?

- Не уверен; но коллекционировать таланты - это в Штатах особый вид идеализма. Они желают общаться с теми, кого считают выше себя. Это даже трогательно.

Сомс держался другого мнения: почему, он затруднился бы объяснить. До сих пор его руководящим принципом было никого не считать выше самого себя и своей дочери, а говорить о руководящих принципах не принято. К тому же, этот принцип так глубоко затаился в нем, что он и сам не знал о его существовании.

- Я буду молчать, - сказал он, - если он сам не заговорит. Что еще может сделать эта особа? Она, вероятно, член какой-нибудь группы?

- Неогедонисты.

- Гедонисты?

- Да, сэр. Их цель - любой ценой получать как можно больше удовольствий. Никакого значения они не имеют. Но Марджори Феррар у всех на виду. Она немножко рисует, имеет какое-то отношение к прессе, танцует, охотится, играет на сцене; на воскресенье всегда уезжает в гости. Это хуже всего - ведь в гостях делать нечего, вот они и болтают. Вы когда-нибудь бывали на воскресном сборище, сэр?

- Я? - сказал Сомс. - Ну что вы!

Майкл улыбнулся - действительно, величины несовместимые.

- Надо как-нибудь затащить вас в Липпингхолл.

- Ну нет, благодарю.

- Вы правы, сэр. Скука смертная. Но это кулисы политики. Флер считает, что это мне на пользу. А Марджори Феррар знает всех, кого мы знаем, знает и тех, кого мы не знаем. Положение очень неловкое.

- Я бы держал себя так, словно ничего не случилось, - сказал Сомс. Но как быть с газетой? Следует их предостеречь, что эта женщина - предательница.

Майкл с улыбкой посмотрел на своего тестя.

В холле их встретил лакей.

- К вам пришел какой-то человек, сэр. Его фамилия - Бегфилл.

- А, да! Куда вы его провели, Кскер?

- Я не знал, что мне с ним делать, сэр: он весь трясется. Я его оставил в головой.

- Вы меня простите, сэр, - сказал Майкл.

Сомс прошел в гостиную, где застал свою дочь и Фрэнсиса Уилмота.

- Мистер Уилмот уезжает, папа. Ты пришел, как раз вовремя, чтобы попрощаться.

Если он испытывал когда-нибудь чувство благожелательности к посторонним людям, то именно в такие минуты. Против молодого человека он ничего не имел, пожалуй даже ему симпатизировал, но чем меньше около тебя людей, тем лучше. Кроме того, перед Сомсом стоял вопрос: что подслушал американец? Трудно было устоять перед компромиссом с самим собой и не задать ему этого вопроса.

- До свидания, мистер Уилмот, - сказал он. - Если вы интересуетесь картинами... - он приостановился и добавил: - Вам следует заглянуть в Британский музей.

Фрэнсис Уилмот почтительно пожал протянутую руку.

- Загляну. Счастлив, что познакомился с вами, сэр.

Пока Сомс недоумевал, почему он счастлив, молодой человек повернулся к Флер.

- Из Парижа я напишу Джону и передам ему ваш привет. Вы были удивительно добры ко мне. Я буду рад, если вы с Майклом поедете в Штаты и навестите меня. А если вы привезете с собой вашу собачку, я с удовольствием разрешу ей еще раз меня укусить.

Он поцеловал руку Флер и вышел, а Сомс задумчиво уставился в затылок дочери.

- Несколько неожиданно, - сказал он, когда дверь закрылась. - Что-нибудь с ним случилось?

Она повернулась к нему и холодно спросила:

- Папа, зачем ты устроил вчера этот скандал? Несправедливость обвинения бросалась в глаза, и Сомс молча закусил ус. Словно он мог промолчать, когда ее оскорбили в его присутствии!