Джон Голсуори - Сага о Форсайдах

Булфри сел. Фоскиссон встал.

Сомс подобрался. Вот теперь посмотрим, как он поведет перекрестный допрос, - это важно. Ну что ж - не плохо. Ледяной взгляд устремлен в пространство, когда он задает вопрос, обращается на свидетеля, когда он ждет ответа; рот приоткрыт, словно готов проглотить ответ, языком проводит по нижней губе; одна рука скрыта за спиной, в складках мантии.

- Разрешите задать вопрос, миссис... э-э... Ппинррин? Инцидент, как выразился мой уважаемый коллега, произошел в доме миссис Монт, не так ли? И вы были приглашены в качестве друга? Совершенно верно. Вы ничего не имеете против миссис Монт? Нет. И вы сочли нужным, сударыня, показать это письмо истице и вашим знакомым - иными словами, постарались раздуть пустячный инцидент? - Взгляд на свидетельницу, ждет ответа.

- Если бы кто-нибудь из моих друзей получил оскорбительное для меня письмо - не сомневаюсь, они сообщили бы мне.

- Даже если бы ваш друг знал мотивы, которые привели к написанию письма, и был не только вашим другом, но и другом того, кто письмо написал?

- Да.

- А не объясняется ли ваш поступок тем, что слишком уж было заманчиво раздуть эту маленькую ссору? Не проще ли было бы разорвать письмо и никому ничего не говорить? Ведь ваше мнение о мисс Феррар измениться не могло, вы слишком хорошо ее знаете, не правда ли?

- Да-а.

- Прекрасно. Вы - друг ответчицы и истицы. Неужели вы не знали, что выражения, встречающиеся в письме, можно объяснить сплином и во всяком случае не следует придавать им значения?

- Ну нет!

- Как? Вы приняли их всерьез? Иными словами, вы нашли, что они справедливы?

- Конечно нет.

- Могли бы они повредить мисс Феррар, если бы в них не было ни намека на правду?

- Думаю, что да.

- Но на вас, на ее друга, они повлиять не могли?

- Не могли.

- Они повлияли на тех, кто о них и не узнал бы, если бы вы не оповестили. В сущности, сударыня, вы наслаждались всей этой историей, не так ли?

- Наслаждалась? Нет.

- Вы считали своим долгом огласить это письмо? А разве не радостно исполнять свой долг?

Сомс удержался от улыбки.

Фоскиссон сел. Булфри встал.

- Очевидно, вы, миссис Ппинррин, подобно многим людям, менее счастливым, чем мой ученый друг, сознавали, что иногда бывает тягостно исполнять свой долг?

- Да.

- Благодарю вас. Миссис Эдуард Молтиз.

Пока допрашивали свидетельницу, молодую толстенькую брюнетку. Сомс пытался угадать. Флер или "рыжая кошка" произвела большее впечатление на тех из присяжных, которые, видимо, были неравнодушны к красоте. Он так и не пришел ни к какому выводу, когда поднялся сэр Джемс Фоскиссон.

- Скажите, пожалуйста, миссис Молтиз, какие выражения в письмах вы считаете наиболее обидными?

- Слово "предательница" в моем письме и "змея" в письме к миссис Ппинррин.

- Они более оскорбительны, чем другие?

- Да.

- Теперь я обращаюсь к вам за помощью, сударыня. Быть может, круг ваших знакомых несколько несходен с тем, в каком вращается истица?

- Да, пожалуй.

- Но они, так сказать, пересекаются?

- Да.

- Скажите, в каком кругу - в вашем или истицы - выражение "она не имеет представления о нравственности" считается более порочащим?

- Затрудняюсь ответить.

- Мне только хотелось знать ваше мнение. Как вы думаете, ваши знакомые столь же ультрасовременны, как и знакомые мисс Феррар?

- Пожалуй, нет.

- Всем известно, не правда ли, что люди ее круга свободны от всяких предрассудков и не признают условностей?

- Кажется, да.

- И все-таки ваши знакомые в достаточной мере современны, не "мещане"?

- Что такое, сэр Джемс?

- "Мещане", милорд, - очень распространенное выражение.

- Что оно означает?

- Старомодный, ретроград - вот что оно означает, милорд.

- Понимаю. Свидетельница, он спрашивает, не "мещанка" ли вы?

- Нет, милорд, надеюсь - нет.

- Вы надеетесь, что нет. Продолжайте, сэр Джемс.

- Не будучи мещанкой, вы, пожалуй, не взволновались бы, если бы вам кто-нибудь сказал: "Моя милая, вы не имеете представления о нравственности".

- Нет, не взволновалась бы, если бы это было сказано таким любезным тоном.

- Послушайте, миссис Молтиз, может ли это выражение, каким бы тоном оно ни было сказано, опорочить вас или ваших друзей?

- Да.

- Могу ли я вывести отсюда заключение, что люди вашего круга имеют то же представление о нравственности, что и... ну, скажем, милорд?

- Как может свидетельница ответить на такой вопрос, сэр Джемс?

- Скажем иначе: бывают ли люди вашего круга шокированы, когда их друзья разводятся или уезжают вдвоем на недельку, скажем, в Париж или в какое-нибудь другое местечко?

- Шокированы? Разве поступок, которого ты сам не сделаешь, непременно должен шокировать?

- Значит, вы не бываете шокированы?

- Не знаю, что может меня шокировать.

- Это было бы старомодно, не так ли?

- Пожалуй.

- Но скажите мне, если таковы взгляды людей вашего круга, - а ведь помните, вы сказали, что он не столь современен, как круг истицы, - то может ли быть, что слова "она не имеет представления о нравственности" причинили какой-либо вред истице?

- Люди нашего круга - это еще не весь мир.

- Конечно. Я даже полагаю, что это очень небольшая часть мира. Но разве вы или истица считаетесь...

- Как ей знать, сэр Джемс, с чем считается истица?

- Разве вы лично считаетесь с тем, что думают люди, стоящие вне вашего круга?

Сомс одобрительно кивнул. Этот свое дело знает! Он взглянул на Флер и заметил, что она смотрит на свидетельницу и слегка улыбается.

- Я лично не обращаю особого внимания даже на мнение людей моего круга.

- У вас характер более независимый, чем у истицы?

- Думаю, что не менее.

- Ее независимый характер всем известен?

- Да.

- Благодарю вас, миссис Молтиз.

Фоскиссон сел. Булфри встал.

- Я вызываю истицу, милорд.

Сомс приготовился.

VI

ПОКАЗАНИЯ

Марджори Феррар, довольно спокойная и только слегка накрашенная, подошла к перилам. На следующий день газеты упомянут о том, что на ней была черная шляпа и черный костюм, отделанный мехом шиншилла. Она поцеловала воздух около библии, перевела дыхание и повернулась к мистеру Булфри.

В течение последних пяти дней она негодовала, замечая, что этот процесс совершенно лишил ее воли. Она сама его затеяла, а теперь инициатива от нее ушла. Она открыла старую истину, что если уж машина ссоры завертелась, то недостаточно нажать кнопку, чтобы остановить ее. Если ничего не выйдет - поделом Алеку и адвокатам!

Ровный голос мистера Булфри успокоил ее. Вопросы были знакомые, к ней возвращалась уверенность в себе, ее голос звучал четко, приятно. Она держалась свободно, чувствуя, что ее показания интересуют судью, присяжных, публику, Если б только не сидела здесь эта "выскочка" с каменным лицом! Когда наконец мистер Булфри сел, а сэр Джемс Фоскиссон встал, она едва не поддалась желанию напудрить нос. Однако она поборола это желание и сжала руками перила; впервые за это утро холодок пробежав у нее по спине. И что за манера - почему он на нее не смотрит?