Джон Голсуори - Сага о Форсайдах 2

- Уверена, что каждый здравомыслящий муж одобрит вас.

Улыбка снова заиграла на его губах.

- За это мне полагается поцелуй, - объявил он и, прежде чем она успела его оттолкнуть, прижался к ее губам. Она вырвалась и нажала на кнопку звонка. Корвен заторопился к дверям.

- Au revoir! - бросил он и вышел.

Клер отерла губы. Она была растеряна, подавлена и не понимала, кто же остался победителем - она или он.

Она стояла лицом к камину, опустив голову на руки, как вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошел в кабинет и молча смотрит на нее.

- Мне ужасно неловко, что я беспокою вас, дядя. Через неделю я уже перееду в свою берлогу.

- Дать тебе сигарету, дорогая?

Клер закурила и с первой же затяжкой ощутила облегчение. Сэр Лоренс сел, и она увидела, как иронически приподнялись его брови.

- Совещание, как всегда, прошло плодотворно?

Клер кивнула.

- Обтекаемая формула. Людей никогда не удовлетворяет то, чего им не хочется, как бы ловко им это ни подсовывали. Интересно, распространяется ли это правило и на нас самих?

- На меня - нет.

- Досадно, что совещание обычно предполагает наличие двух сторон.

- Дядя Лоренс, - внезапно спросила Клер, - какие у нас теперь законы о разводе?

Баронет вытянул длинные худые ноги:

- Мне еще не приходилось с ними сталкиваться. Думаю, что они менее старомодны, чем раньше, но все-таки заглянем в "Уайтейкер".

Он снял с полки том в красном переплете:

- Страница двести пятьдесят восьмая, дорогая, - вот тут.

Клер молча погрузилась в чтение, а баронет печально смотрел на нее. Наконец она подняла глаза и объявила:

- Чтобы получить развод, я должна нарушить супружескую верность.

- Очевидно, это и есть та изящная форма, в которую облекает его закон. Однако среди порядочных людей грязную работу берет на себя мужчина.

- Да, но Джерри не согласен. Он требует, чтобы я вернулась. И потом, он не может рисковать своим положением.

- Естественно, - задумчиво отозвался сэр Лоренс. - Карьера в нашей стране - хрупкое растение.

Клер закрыла "Уайтейкер" и сказала:

- Если бы не родители, я завтра же дала бы ему искомый предлог, и дело с концом.

- А тебе не кажется, что самое разумное - еще раз попробовать начать семейную жизнь?

Клер покачала головой:

- Я просто не в силах.

- Тогда да будет так, хотя это очень грустное "так", - согласился сэр Лоренс. - Каково мнение Динни?

- Мы с ней об этом не говорили. Она не знает, что он приехал.

- Значит, тебе даже не с кем посоветоваться?

- Нет. Динни знает, почему я ушла, но и только.

- Мне кажется, Джерри Корвен - человек не из терпеливых.

Клер рассмеялась.

- Нам обоим не свойственно долготерпение.

- Известно тебе, где он остановился?

- В "Бристоле".

- Может быть, целесообразно установить за ним наблюдение, - неторопливо предложил сэр Лоренс.

Клер передернуло.

- Это унизительно. Кроме того, я не собираюсь губить его карьеру. Вы же знаете, он очень способный человек.

Сэр Лоренс, пожав плечами, возразил:

- Для меня и твоих родных его карьера - ничто в сравнении с твоим добрым именем. Давно он приехал?

- По-моему, недавно.

- Хочешь, я схожу к нему и попытаюсь договориться, как вам наладить раздельную жизнь?

Клер молчала, и, наблюдая за ней, сэр Лоренс думал: "Хороша, но характер нелегкий. Много решительности и ни капли терпения". Наконец Клер заговорила:

- Во всем виновата я одна, - я ведь вышла за него по своей воле.

Не хочу затруднять вас. И потом, он не согласится.

- Это еще вопрос, - возразил сэр Лоренс. - Так попробовать мне, если подвернется случай?

- Вы очень любезны, но...

- Значит, договорились. Кстати, безработные молодые люди умеют сохранять благоразумие?

Клер рассмеялась.

- Ну, его-то я приучила. Страшно вам благодарна, дядя Лоренс. Поговоришь с вами - и на душе легче. Конечно, я ужасно глупая, но, знаете, Джерри имеет какую-то власть надо мной, а меня, к тому же, всегда тянуло на риск. Прямо не понимаю, в кого я такая, - мама его не терпит, а Динни допускает лишь в принципе.

Клер вздохнула.

- Ну, больше не смею вам надоедать.

Она послала ему воздушный поцелуй и вышла.

Сэр Лоренс сидел в кресле и думал: "Зачем я-то впутываюсь? История скверная, а будет еще хуже. Но у Клер такой возраст, что ей надо помочь. Придется поговорить с Динни".

VIII

Накаленная предвыборная атмосфера в Кондафорде посвежела, и генерал резюмировал изменившуюся обстановку короткой фразой:

- Что ж, они получили по заслугам.

- Папа, а тебе не страшно при мысли, что получат наши, если тоже не сумеют ничего сделать.

Генерал улыбнулся:

- Довлеет гневи злоба его, Динни. Клер обжилась в Лондоне?

- Устраивает себе жилье. Работа у нее сейчас, кажется, простая - пишет благодарственные письма людям, взявшим на себя перед выборами самую черную работу - агитацию на улицах.

- То есть с машин? Довольна она Дорнфордом?

- Пишет, что он в высшей степени достойный человек.

- Отец его был хорошим солдатом. Я одно время служил у него в бригаде в бурскую войну.

Генерал пристально посмотрел на дочь и спросил:

- Слышно что-нибудь о Корвене?

- Да. Он приехал.

- О-о!.. Не понимаю, почему я должен бродить вслепую. Конечно, родителям в наши дни возбраняется подавать голос и приходится полагаться на то, что они услышат через замочную скважину...

Динни завладела рукой отца:

- Нет, мы просто должны их щадить. Они ведь чувствительные растения, правда, папа?

- Мы с твоей матерью считаем, что эта история ничего хорошего не сулит. Нам очень хочется, чтобы все как-нибудь утряслось.

- Надеюсь, не ценой счастья Клер?

- Нет, - неуверенно ответил генерал. - Нет. Но вопросы брака - вещь путаная и сложная. В чем состоит и будет состоять ее счастье? Этого не знает никто: ни она сама, ни ты, ни я. Как правило, люди, пытаясь выкарабкаться из одной ямы, тут же попадают в другую.

- Выходит, не стоит и пытаться? Знай сиди себе в яме, так? А ведь лейбористы именно к этому и стремились.

- Я обязан поговорить с ним, но не могу действовать вслепую, - продолжал сэр Конуэй, обойдя сравнение молчанием. - Что ты посоветуешь, Динни?

- Не дразнить собаку, чтобы не укусила.

- Думаешь, укусит?

- Обязательно.

- Скверно! - бросил генерал. - Клер слишком молода.

Та же мысль давно уже тревожила Динни. Она сразу сказала сестре: "Ты должна освободиться!" - и до сих пор пребывала в этом убеждении. Но как? Изучение законов о браке не было предусмотрено воспитанием Динни. Она знала, что бракоразводные процессы - обычное дело, и, как все ее поколение, была в этом смысле свободна от предрассудков. Но ее родителям такой процесс доставил бы немало огорчений, особенно в том случае, если бы Клер взяла вину на себя: с их точки зрения, это - пятно, которого нужно избежать любой ценой. После своего трагического романа с Дезертом девушка редко наезжала в Лондон. Каждая улица и в особенности парки напоминали ей об Уилфриде и отчаянии тех дней, когда он ушел от нее. Но теперь ей стало ясно, что при любом обороте дела Клер нельзя оставлять без поддержки.