Джон Голсуори - Сага о Форсайдах 2

Они остановились под фонарем, и Динни, сделав над собой усилие, посмотрела Корвену в глаза. Какая улыбка на тонких губах, какой немигающий гипнотический взгляд! Это не человек, а чудовищный, бессовестный, жестокий кот!

- Я все поняла, - спокойно сказала она. - До свидания!

- До свидания, Динни! Мне очень жаль, но лучше, когда точки над "и" поставлены. Руку дадите?

К своему немалому удивлению, она позволила пожать себе руку и свернула на Маунт-стрит.

IX

Она вошла в дом тетки, негодуя всей своей страстно преданной близким душой и вместе с тем отчетливей понимая, что заставило Клер выйти замуж за Джерри Корвена. В нем было нечто гипнотическое, какая-то откровенно бесстыдная, но не лишенная своеобразного обаяния дерзость. Взглянув на него, нетрудно было представить себе, какой властью он пользуется среди туземцев, как мягко и в то же время беспощадно подчиняет их своей воле, какое колдовское влияние оказывает даже на своих коллег по службе. Девушка понимала также, как трудно отказать ему в сфере физиологии, если он не вознамерится полностью попрать человеческое достоинство.

От печальных раздумий ее отвлек голос тетки, объявившей:

- Вот она, Эдриен.

На верхней площадке лестницы Динни увидела козлиную бородку Эдриена, который выглядывал из-за плеча сестры.

- Доро'ая, твои вещи прибыли. Где ты была?

- У Клер, тетя.

- Динни, а ведь я не видел тебя почти год, - заговорил Эдриен.

- Я вас тоже, дядя. В Блумсбери все ли в порядке? Кризис не отразился на костях?

- С костями in esse [3] все обстоит прекрасно; in posse [4] - весьма плачевно. Денег на экспедиции нет. Вопрос о прародине Homo sapiens еще более темен, чем раньше,

- Динни, можешь не переодеваться. Эдриен обедает с нами. Лоренс очень обрадуется. Вы поболтайте, а я схожу распущу немно'о лиф. Не хочешь ли подтянуть свой?

- Нет, тетя, благодарю.

- То'да иди сюда.

Динни вошла в гостиную и подсела к дяде. Серьезный, худой, бородатый, морщинистый и загорелый даже в ноябре, он сидел, скрестив длинные ноги, сочувственно глядя на племянницу, и, как всегда, казался ей идеальным вместилищем для душевных излияний.

- Слышали о Клер, дядя?

- Голые факты без причин и обстоятельств.

- Они не из приятных. Вы сталкивались с садистами?

- Только раз. В закрытой маргейтской школе, где я учился. Тогда я, разумеется, ничего не понимал, догадался уже потом. Корвен тоже садист? Ты это имела в виду?

- Так сказала Клер. Я шла от нее вместе с ним. Странный человек!

- Не душевнобольной? - вздрогнув, осведомился Эдриен.

- Здоровее нас с вами, дорогой дядя. Любит все делать по-своему, не считаясь с окружающими, а если не выходит, кусается. Не может ли Клер добиться развода, не вдаваясь публично в интимные подробности?

- Только при наличии бесспорных доказательств его неверности.

- А где их добудешь? Здесь?

- Видимо, да. Добывать их на Цейлоне слишком дорого, и вообще вряд ли это удастся.

- Клер пока не хочет устанавливать за ним слежку.

- Разумеется, занятие не слишком чистоплотное, - согласился Эдриен.

- Знаю, дядя. Но на что ей надеяться, если она не пойдет на это?

- Не на что.

- Сейчас она хочет одного - чтобы они оставили друг друга в покое. А он предупредил меня, что если она не уедет с ним обратно, пусть остерегается.

- Значит, тут замешано третье лицо, Динни?

- Да, один молодой человек, который влюблен в нее. Но она уверяет, что между ними ничего нет.

- Гм! "Мы ведь молоды не век", - говорит Шекспир. Симпатичный юноша?

- Я виделась с ним всего несколько минут. Он показался мне очень славным.

- Это отрезает оба пути.

- Я безусловно верю Клер.

- Дорогая, ты, конечно, знаешь ее лучше, чем я, но, по-моему, она бывает порой очень нетерпеливой. Долго пробудет здесь Корвен?

- Клер считает, самое большее - месяц. Он уже неделя как приехал.

- Он виделся с ней?

- Один раз. Сегодня сделал новую попытку, но я его увела. Я знаю, она боится встречаться с ним.

- Знаешь, при нынешнем положении вещей он имеет полное право видеться с ней.

- Да, - вздохнув, согласилась Динни.

- Не подскажет ли что-нибудь ваш депутат, у которого она служит? Он же юрист.

- Мне не хочется, чтобы он об этом знал. Дело ведь сугубо личное. Кроме того, люди не любят впутываться в чужие семейные дрязги.

- Он женат?

- Нет.

Девушка перехватила пристальный взгляд Эдриена и вспомнила, как Клер рассмеялась и объявила: "Динни, да он в тебя влюблен!"

- Он зайдет сюда завтра вечером, - продолжал Эдриен. - Насколько я понял, Эм пригласила его к обеду. Клер, кажется, тоже будет. Скажу честно, Динни: я не вижу никакого выхода. Либо Клер придется переменить решение и вернуться, либо Корвен должен передумать и дать ей жить, как она хочет.

Динни покачала головой:

- На это рассчитывать нельзя: они не из таких. А теперь, дядя, я пойду умоюсь.

После ее ухода он задумался над той неоспоримой истиной, что у каждого своя забота. У Эдриена она сейчас тоже была: его приемные дети, Шейла и Роналд Ферз, болели корью, вследствие чего он был низведен до уровня парии в собственном доме, так как его жена, испытывавшая священный ужас перед заразными болезнями, обрекла себя на затворничество. Судьба Клер волновала его не слишком сильно. Он всегда считал ее одной из тех молодых женщин, которые склонны закусывать удила и платятся за это тем, что рано или поздно ломают себе шею. Динни в его глазах стоила трех Клер. Но семейные неприятности Клер тревожили Динни, а тем самым приобретали значение и для Эдриена. У Динни, кажется, особый дар взваливать на себя чужое горе: так было с Хьюбертом, затем с ним самим, потом с Уилфридом Дезертом, а теперь с Клер.

И Эдриен обратился к попугаю сестры:

- Несправедливо, Полли, верно?

Попугай, который привык к Эдриену, вышел из незапертой клетки, уселся к нему на плечо и ущипнул его за ухо.

- Тебе это тоже не нравится, да?

Зеленая птица издала слабый скрипучий звук и передвинулась поближе к его жилету. Эдриен почесал ей хохолок.

- А ее кто погладит по голове? Бедная девочка!

Его размышления были прерваны возгласом сестры:

- Я не позволю еще раз мучить Динни!

- Эм, - спросил Эдриен, - а мы беспокоились друг о друге?

- В больших семьях это'о не бывает. Ко'да Лайонел женился, я была с ним ближе всех. А теперь он судья. О'орчительно! Дорнфорд... Ты е'о видел?

- Не приходилось.

- У не'о не лицо, а прямо портрет. Я слышала, в Оксфорде он был чемпионом по прыжкам в длину. Это хорошо?

- Как говорится, желательно.

- Превосходно сложен, - заметила леди Монт. - Я присмотрелась к нему в Кондафорде.

- Эм, милая!..

- Ради Динни, разумеется. Что делать с садовником, который вздумал укатывать каменную террасу?

- Сказать, чтобы перестал.

- К о'да ни выглянешь из окна в Липпин'холле, он вечно тащит куда-то каток. Вот и гонг, а вот и Динни. Идем.