Редьярд Киплинг - Сказки Старой Англии

- Может, стоит пожалеть наши бедные сандалии, - сказал мальчик. Они ужасно намокнут.

Этим летом дети впервые стали носить обувь - сандалии и терпеть их не могли. Поэтому они их сняли, перекинули через плечо и весело зашагали по мокрой траве.

Солнце было высоко и уже грело, но над ручьем все еще клубились последние хлопья ночного тумана.

Вдоль ручья по вязкой земле тянулась ниточка следов выдры, и дети пошли по ним. Они пробирались по бурьяну, по скошенной траве: потревоженные птицы провожали их криком. Вскоре следы превратились в одну толстую линию, как будто здесь волокли бревно.

Дети прошли луг трех коров, мельничный шлюз, миновали кузницу, обогнули сад Хобдена, двинулись вверх по склону и оказались на покрытом папоротником холме Пука. В кронах деревьев кричали фазаны.

- Бесполезное занятие, - вздохнул Дан. Мальчик был похож на сбитую с толку гончую. - Роса уже высыхает, а старик Хобден говорит, что выдра может идти многие-многие мили.

- Я уверена, что мы и так уже прошли многие-многие мили. - Юна стала обмахиваться шляпой. - Как тихо! Наверно, будет не день, а настоящая парилка! - Она посмотрела вниз, в долину, где еще ни в одном доме не курился дымок.

- А Хобден уже встал! - Дан показал на открытую дверь дома у кузницы. - Как ты думаешь, что у старика на завтрак ?

- Один из этих, - Юна кивнула в сторону величавых фазанов, спускающихся к ручью, чтобы напиться. - Хобден говорит, что из них получается хорошее блюдо в любое время года.

Вдруг всего в нескольких шагах, чуть ли не из-под их босых ног выскочила лисица. Она тявкнула и припустила прочь.

- А-а, Рыжая Кумушка! Если бы я знал все, что знаешь ты, это было бы кое-что! - вспомнил Дан слова Хобдена.

- Послушай, - Юна почти перешла на шепот, - тебе знакомо это странное чувство, будто что-то такое с тобой уже происходило раньше? Я почувствовала это, когда ты сказал "Рыжая Кумушка".

- Я тоже почувствовал, - сказал Дан. - Но что?

Дети смотрели друг на друга, дрожа от волнения.

- Подожди-подожди! - воскликнул Дан. - Я сейчас попробую вспомнить. Что-то было связано с лисой в прошлом году. О, я чуть не поймал ее тогда!

- Не отвлекайся! - сказала Юна, прямо запрыгав от возбуждения. Помнишь, что-то случилось перед тем, как мы встретили лису. Холмы! Открывшиеся Холмы! Пьеса в театре - "Увидите то, что увидите"...

- Я все вспомнил! - воскликнул Дан. - Это ж ясно, как дважды два. Холмы Пука - холмы Пака - Пак!

- Теперь и я вспомнила, - сказала Юна. - И сегодня снова Иванов день!

Тут молодой папоротник на холме качнулся, и из него, пожевывая зеленую травинку, вышел Пак.

- Доброго вам утра. Вот приятная встреча! - начал он.

Все пожали друг другу руки и стали обмениваться новостями.

- А вы хорошо перезимовали, - сказал Пак спустя некоторое время и бросил на детей беглый взгляд. - Похоже, с вами ничего слишком плохого не приключилось.

- Нас обули в сандалии, - сказала Юна. - Посмотри на мои ступни они совсем бледные, а пальцы на ноге так стиснуты - ужас.

- Да, носить обувь - неприятное дело. - Пак протянул свою коричневую, покрытую шерстью ногу и, зажав между пальцами одуванчик, сорвал его.

- Год назад и я так мог, - мрачно проговорил Дан, безуспешно пытаясь сделать то же самое. - И кроме того, в сандалях просто невозможно лазать по горам.

- И все-таки чем-то они должны же быть удобны, - сказал Пак. - Иначе люди не носили бы их. Пойдемте туда.

Они друг за другом двинулись вперед и дошли до ворот на дальнем склоне холма. Здесь они остановились и, сгрудившись, подобно стаду овец, подставив солнцу спины, стали слушать жужжание лесных насекомых.

- Маленькие Линдены уже проснулись, - сказала Юна, повиснув на воротах так, что ее подбородок касался перекладины. - Видите дымок из трубы?

- Ведь сегодня четверг, да? - Пак обернулся и посмотрел на старый, розового цвета дом, стоящий на другом конце маленькой долины. - По четвергам миссис Винсей печет хлеб. В такую погоду тесто должно хорошо подниматься.

Тут он зевнул, и дети вслед за ним тоже раззевались.

А вокруг шуршал, шелестел и раскачивался во все стороны папоротник. Они чувствовали, как кто-то все время тихонько шмыгает мимо них.

- Очень похоже на Жителей Холмов, правда? - спросила Юна.

- Это птицы и дикие звери удирают обратно в лес, пока еще не проснулись люди, - сказал Пак таким тоном, будто он был лесничим.

- Да, мы это знаем. Я ведь только сказала: "Похоже".

- Насколько я помню, Жители Холмов обычно производили больше шума. Они искали, где бы устроиться на день, как птицы ищут, где бы устроиться на ночь. Это было еще в те времена, когда Жители Холмов ходили с высоко поднятой головой. О боже! Вы и не поверите, в каких только делах я не участвовал!

- Хо! Мне нравится! - воскликнул Дан. - И это после всего, что ты рассказал нам в прошлом году?

- Только перед уходом ты заставил нас все забыть, - упрекнула его Юна.

Пак рассмеялся и кивнул.

- Я и в этом году сделаю так же. Я дал вам во владение Старую Англию и отнял ваш страх и сомнение, а с вашими памятью и воспоминаниями я поступлю вот как: я их спрячу, как прячут, например, удочки, забрасывая на ночь, чтобы не были видны другим, но чтобы самому можно было в любой момент их достать. Ну что, согласны? - И он задорно им подмигнул.

- Да уж придется согласиться, - засмеялась Юна. - Мы ведь не можем бороться с твоим колдовством. - Она сложила руки и облокотилась о ворота. - А если б ты захотел превратить меня в кого-нибудь, например в выдру, ты бы смог?

- Нет, пока у тебя на плече болтаются сандалии - нет.

- А я их сниму. - Юна сбросила сандалии на землю. Дан тут же последовал ее примеру. - А теперь?

- Видно, сейчас вы мне верите меньше, чем прежде. Истинная вера в чудеса никогда не требует доказательств.

Улыбка медленно поползла по лицу Пака.

- Но при чем тут сандалии? - спросила Юна, усевшись на ворота.

- При том, что в них есть Холодное Железо, - сказал Пак, примостившись там же. - Я имею в виду гвозди в подметках. Это меняет дело.

- Почему?

- Неужели сами не чувствуете? Ведь вы не хотели бы теперь постоянно бегать босиком, как в прошлом году? Ведь не хотели бы, а?

- Не-ет, пожалуй, не хотели бы все-то время. Понимаешь, я же становлюсь взрослой, - сказала Юна.

- Послушай, - сказал Дан, - ты же сам нам говорил в прошлом году помнишь, в театре? - что не боишься Холодного Железа.

- Я-то не боюсь. Но люди - другое дело. Они подчиняются Холодному Железу. Ведь они с рождения живут рядом с железом, потому что оно есть в каждом доме, не так ли? Они соприкасаются с железом каждый день, а оно может либо возвысить человека, либо уничтожить его. Такова судьба всех смертных: ничего тут не поделаешь.

- Я не совсем тебя понимаю, - сказал Дан. - Что ты имеешь в виду?

- Я бы мог объяснить, но это займет много времени.