Редьярд Киплинг - Сказки Старой Англии

Кроме того, существовали и другие причины, хотя опытный врач и не станет о них особо болтать. Imprimus, или, во-первых, само это занятие, продолжавшееся десять дней, весьма заметно вывело народ из состояния уныния и тоски. Держу пари, как бы человеку ни было горестно, он не станет ни причитать, ни копаться в собственных мыслях во время вылавливания крыс из-под стога.

Secundo, или, во-вторых, яростное преследование и уничтожение крыс в этой борьбе, само по себе вызвало обильную испарину, или, грубо говоря, люди изошли потом, а с ним вышла наружу и черная желчь [*75] - главная причина недуга. И в-третьих, когда мы собрались вместе сжигать на костре убитых крыс, я обрызгал серой вязанки хвороста, прежде чем поджечь их. В результате все мы хорошенько окурились серным дымом и тем самым продезинфицировались. Мне бы ни за что не удалось заставить их согласиться на такую процедуру, если бы я действовал просто как врач, а так они восприняли окуривание, как некую таинственную ворожбу. Но это еще не все, что мы сделали. Мы очистили, засыпали известью и выжгли сотни забитых отбросами помойных ям и сточных колодцев, выгребли грязь из темных углов и закоулков, куда никто никогда не заглядывал, как в домах, так и вокруг них, и, по счастливой случайности, дотла сожгли лавку торговца овсом. Заметьте, в этом случае Марс противостоял Венере. Вышло так, что Вилл Нокс, шорник [*76], гоняясь за крысами в этой лавке, опрокинул фонарь на кучу соломы...

- А не поднес ли ты Виллу случайно своей слабенькой настойки, а, Ник?

- Всего-навсего стаканчик-другой, ни капли больше. Ну так вот. Когда мы покончили с крысами, я взял из кузницы золу, железную окалину и уголь, а из кирпичной мастерской - полагаю, она тоже принадлежит Марсу - жженую землю. Все смешав, я с помощью тяжелого лома забил получившейся массой крысиные норы, а в домах насыпал ее под пол. Твари Луны не переносят ничего, что использует Марс в своих благородных целях. Вот вам пример крысы никогда не кусают железо.

- А ваш несчастный пастор, как он ко всему этому отнесся? - спросил Пак.

- Меланхолия вышла у него через поры вместе с потом, и он тут же схватил простуду, которую я ему вылечил, прописав электуарий, или лекарственную кашку, в полном соответствии с лекарским искусством. Если бы я излагал эту историю перед своими коллегами, равными мне по знаниям, я бы поведал им о том достойном внимания факте, что чумный яд преобразовался: вызвал головную боль, хрип в горле и тяжесть в груди, а потом испарился и совсем исчез. В моих книгах, дорогие мои, указано, какие планеты управляют какими частями тела. Читайте их, и тогда, быть может, ваш темный ум просветится, гм-гм. Как бы там ни было, чума прекратилась и отступила от нашей деревни. С того дня, как Марс открыл мне на мельнице причину болезни, чума унесла еще три жертвы, и то две из них уже носили гибель в себе. - Рассказчик победоносно кашлянул, словно проревел. - Все доказано, - отрывисто выпалил он, - я говорю, я доказал свое первоначальное утверждение: божественная астрология в сочетании с кропотливым поиском истинных причин явлений - в должное время позволяет мудрым мужам сражаться даже с чумой...

- Неужели? - удивился Пак. - Что касается меня, то я придерживаюсь того мнения, что наивная душа...

- Это я? Наивная душа? Ну уж воистину! - воскликнул мистер Калпепер.

- ...очень наивная душа, упорствующая в своих заблуждениях, но обладающая высоким мужеством, трудолюбием и здоровым самолюбием, могущественнее всех звезд, вместе взятых. Так что я искренне убежден, что спас деревню ты, Ник.

- Это я упорствующий? Я упрямый? Весь свой скромный успех, достигнутый при божьем благоволении, я отношу за счет астрологии. Не мне слава! А ты, Робин, почти слово в слово повторяешь то, что говорил на своей проповеди этот слезливый осел, Джек Маржет. Перед отбытием к себе, на улицу Красного Льва, я был на одной его проповеди.

- А-а! Заика-Джек читал проповедь, да? Говорят, когда он поднимается на кафедру, все заикание у него пропадает.

- Да, и все мозги в придачу. Когда чума прекратилась, он прочитал полную преклонения передо мной проповедь, для которой взял следующую строчку[*77]: "Мудрец, избавивший город". Я бы мог предложить ему иную, лучшую: "Всему под солнцем есть..."

- А что толкнуло тебя пойти на эту проповедь? - перебил его Пак. Ведь вашим официально назначенным проповедником был Вейл Аттерсол, вот ты и слушал бы его нудные разглагольствования.

Мистер Калпепер смущенно дернулся.

- Толпа, - сказал он, - дряхлые старухи и малые дети, Элисон и другие, они втащили меня в церковь буквально за руки. Я долго не мог решиться, доносить ли на Джека или нет. Ведь то, что он называл проповедью, было не лучше уличного балагана. Я легко мог бы доказать всю ложность его так называемой веры, которая, основываясь исключительно на пустых баснях древности...

- Говорил бы ты лучше о травах и планетах, Ник, - сказал Пак, смеясь. - Ты должен был сообщить о нем вашему магистрату, и Джека оштрафовали бы. Так почему же ты все-таки этого не сделал?

- Потому что, потому что я сам на коленях припал к алтарю, и молился, и плакал со всеми. В медицине это называется приступом истерии. Может быть, может быть, это и была истерия.

- Да, возможно, - сказал Пак, и дети услышали, как он завозился на сене. - Послушайте, в вашем сене полно веток! Неужели вы думаете, что лошадь станет кормиться листьями Дуба, Ясеня и Терновника? А?

НАШИ ПРЕДКИ

Наши предки знавали целебные травы:

Боль облегчить и болезни лечить.

Травы лечебные, не для забавы

Сколько могли их в полях различить!

Фиалковый корень, валериана,

Кукушкины слезки - выбор велик.

Звали так звонко их, нежно и странно:

Рута, вербена и базилик.

Все травы, что лезли из влажной земли,

Предкам полезными быть могли.

Наши предки знавали массу историй,

Легенд о связи трав и планет.

Подчинялся Марсу фиалковый корень,

Солнцу - подсолнух и первоцвет.

Праотцы вычисляли сферы,

Для каждой планеты свой час наступал.

Хозяйка розы, конечно, Венера,

Юпитер дубом всегда управлял.

Есть об этом в старинной книге рассказ,

Наши предки его донесли до нас.

Наши предки знали о жизни так мало,

Так мало знали в прежние дни.

Их леченье, бывало, людей убивало,

И в ученье своем ошибались они.

"Причину болезни в небе ищите,

Они повторяли вновь и вновь.

Ставьте пиявок - кровь отворите,

Пиявок ставьте - пускайте кровь".

Был метод несложен, был метод лих

Но сколько ошибок случалось у них!

Но если, и травы презрев, и планеты,

Болезнь наводняла нашу страну

Твердой рукой они брали ланцеты

И какую бесстрашно вели войну!

Кресты[*78] на дверях начертаны мелом,

Объезжал фургон с мертвецами дворы,