Джон Мильтон - Потерянный рай

Свершилось это чудо на глазах Врагов злосчастных, но они, коснеть В упорстве продолжая, собрались Объединенной ратью, чтобы вновь Мятежный бой - безумные! - начать, В отчаянье надежду почерпнув. Возможно ли настолько исказиться Небесным Духам? Знаменьем каким Гордец надменный был бы убежден? Какое чудо в силах умягчить В упрямстве очерствелые сердца? Все то, что безрассудных остеречь Должно - ожесточило их вдвойне, И, славу Сына Божия узрев, Ужаленные завистью, враги Ярятся пуще; алча высоты Достичь такой же, с гордостью стоят, Готовясь к новой битве и в мечтах Решив Отца и Сына одолеть Не силой, так лукавством, если ж нет,Погибнуть поголовно в мировом, Всеобщем, окончательном крушенье. Так, отвергая бегство и отход Постыдный, двинулись бунтовщики Вперед в последний бой; тогда воззвал Сын Божий к флангам подчиненных войск:

"- Святые! Сохраняйте строй блестящий! Вы, Ангелы, от битвы опочив, Останьтесь при оружье на местах! Угоден был Творцу ваш ратный труд; За правое, доверенное вам Господне дело бились до конца, С победоносной доблестью. Но длань Иная наказанье довершит Проклятых орд. Единый мститель - Бог Иль Тот, кому отмщенье поручил. Не множеством великим, не числом Сегодня будет осуществлена Их казнь. В покое стойте и глядите, Как чрез Меня прольется Божий гнев На нечестивцев. Нет, не вас - Меня Возненавидев, завистью кипят Они ко Мне, за то, что Мой Отец, Которому вовек на Небесах Присущи царство, слава, сила, власть, Меня изволил милостью почтить И предоставил Сыну приговор Исполнить Свой. Да сбудется судьба По их желанью: силами в бою Помериться и вызнать - кто сильней: Они ли совокупно или Сын Противу всех. Мерилом - только силу Они избрали, прочих не ища Достоинств, и Тому, кто их затмил Достоинством, в почтенье отказав. Пускай же сила наш решает спор; Не удостою их ничем иным!"

Так молвил Сын и лик переменил Столь страшно и сурово, что стерпеть Невыносимо взору; на врагов Он обратился, преисполнясь гнева Карающего. Звездные крыла Четыре Херувима распустили, Бросая тень зловещую вокруг. Колеса колесницы боевой Внезапно завертелись, грохоча; Казалось, это гул бегучих вод Иль топот ног неисчислимых войск. На нечестивцев, мрачный, словно ночь, Он мчался; от пылающих колес Шатнулся Эмпирей, лишь Божий Трон Не дрогнул. Бурей вторгся Он в ряды Противников и десять тысяч молний Десницею метал перед Собой, Язвя их души. Изумленье, страх Врагов объяли; мужество они Утратили и, прекратив отпор, Ненужное оружье уронили. Сын попирал шеломы, и щиты, И головы Престолов, павших ниц, И Серафимов мощных, в этот час Мечтавших, чтоб на них низверглись вновь Громады гор, от гнева оградив Мессии; но густые тучи стрел Неумолимо жалили и жгли, От Херувимов четырех летя Четвероликих, крылья и тела Которых изобилием очей Усеяны, и от колес живых, Что тоже - сплошь в очах. Единый Дух Руководил очами; каждый зрак На супостатов молнии метал И опалял губительным огнем Проклятых, отнимал остаток сил, Мертвил их мужество, лишал надежд И покидал простертых, бездыханных. А Сын и половины не напряг Могущества. Он молнии свои Придерживал, поскольку не желал Злосчастных истребить, но лишь изгнать Из рубежей Небесных навсегда. Подняв простертых. Он перед Собой, Подобно козлищам, объятых страхом, Теснящихся друг к другу, их травил, Стрекая молниями и страша Безмерной яростью, пригнал к стене Хрустальной Неба; широко она Посередине, свертываясь внутрь, Отверзлась и открыла мрачный зев, Чудовищный, зияющий провал. При виде жуткой пропасти враги, Охваченные ужасом, хотят Бежать, спастись, но позади грозит Погибель худшая; тогда стремглав В пучину кинулись они с краев Отвора, а за ними мчался вслед В бездонной хляби - жгучий, вечный гнев.

Ад грохот этот слышал, видел Ад Небес паденье с высоты Небес И, трепеща, бежал бы, но судьба Расположила слишком глубоко Его опоры мрачные и к ним Навеки слишком крепко пригвоздила. Враги свергались девять дней; ревел Смятенный Хаос, и его разор И дикое бесправье возросли Десятикратно; падающий сонм Был столь огромен, что всему грозил Крушеньем полным. Ад, в конце концов, Их уловил в разинутую пасть И, поглотив, замкнулся. Вот жилье, Заслуженное грешниками: Ад, Пылающий негаснущим огнем, Обитель горя и Гееннских мук!

Освободившись от бунтовщиков, Возрадовалось Небо, и стена Хрустальная, соединясь опять, Закрыла вмиг зияющий отвор. Единый Победитель, разгромив Противников, Мессия повернул С триумфом колесницу. Рать Святых, Безмолвных очевидцев славных дел Воителя великого, ликуя И осененная ветвями пальм, Обратно двинулась, и стройный хор Неисчислимых Ангельских чинов Гласил победоносному Царю, Наследнику и Господу - хвалу, Ему, достойнейшему изо всех, Державствовать. Вдоль Неба Он летел В превозношенье общем, в торжестве, К Святилищу на высоте высот, К Престолу Всемогущего Отца, Где Сын в сиянье славы принят был, Воссев опять Блаженства одесную. Так, воплотив Небесные дела В земные образы, исполнил я Твое желание, чтоб остеречь Примером прошлого, и рассказал О том, чего вовеки род людской Не ведал бы: о битве в Небесах Великой, о раздоре, о войне Междоусобной Ангельских Князей, О грозном низверженье гордецов, Что занеслись не в меру высоко И возмутились, купно с Сатаной, Который алчет гибели твоей От зависти и хочет отвратить

От послушания, чтоб рядом с ним Блаженства ты лишился и делил Возмездие - безмерность вечных мук. Отраду он обрел бы, оскорбив Творца, когда б успешно приобщил Тебя к своим страданьям, Божеству Отметив за пораженье. Не внимай Лукавым обольщеньям и жену Слабейшую, чем ты,- предупреди, И да послужит грозный сей пример Расплаты страшной за непослушанье Уроком. Твердо бы они могли Стоять, но пали. Помня их судьбу, Остерегайся преступить запрет!"

КНИГА СЕДЬМАЯ

СОДЕРЖАНИЕ

По просьбе Адама Рафаил повествует: как и для чего сотворен этот мир. По низвержении Сатаны и Аггелов его Бог сообщает о Своей воле: создать другой мир и иные существа для его заселения. Он посылает Сына Своего со славою и в сопровождении Ангелов. Труд творения совершается в шесть дней. Ангелы прославляют в гимнах дело рук Творца и возвращение Его на Небеса.

Урания! - воистину ли так Зовешься ты,- с Небес ко мне сойди! Я взвился над Олимпом, вдохновлен Твоим волшебным голосом; парил Пегаса крыл превыше. Суть зову Твою - не имя; не принадлежишь Ты к девяти Каменам, не живешь, Неборожденная, на высоте Олимпа древнего, но прежде гор Возникновенья, прежде, чем ручьи И реки заструились, ты вела Беседы с вечной Мудростью, сестрой Твоей; ты пела гимны вместе с ней Пред ликом Всемогущего Отца, Небесным, пеньем слух его пленив. Тобою вознесенный, гость земной, Дерзнув проникнуть в Небеса Небес, Я эмпирейским воздухом дышал, Который ты смягчала; но теперь Ты столь же невредимо низведи Меня к родной стихии, чтоб с коня Крылатого, безуздого, не пал, Как некогда Беллерофон на поле Алейское (хоть с меньшей вышины Низвергся он), чтоб не скитался я Покинутый, не ведая, куда Направить страннические стопы. Осталось половину мне воспеть, Но в более стесненных рубежах, Доступной обозренью сферы дней. Здесь, на Земле, и не дерзая взмыть Над полюсом недвижных звезд, могу Петь смертным голосом. Я не охрип, Не онемел, хотя до черных дней, До черных дней дожить мне довелось. Я жертва злоречивых языков, Во мраке прозябаю, средь угроз Опасных, в одиночестве глухом. И все же я не вовсе одинок: Меня ты посещаешь в час ночных Видений или розовой зарей. Урания! Всегда руководи Моею песней; для нее сыщи Достойных слушателей, пусть немногих! Но вопли Вакха и его друзей, Разноголосье варварское прочь, Подале отгони, весь этот рев Нестройный обезумевших ватаг, В Родопе растерзавших на куски Певца фракийского; леса и камни В безмолвном восхищении певцу Внимали, но дикарский крик толпы И голос и кифару заглушил, А сына Муза не могла спасти. Не оставляй молящего тебя О помощи! Ты Небом рождена, А та лишь призраком была пустым.