Джон Мильтон - Потерянный рай

"- Адам! Как ни усердствуем, следя За этим садом, пестуем цветы, Деревья, травы, исполняем долг Приятный, но, пока рабочих рук Не станет больше, все усилья наши Нам только прибавляют новых дел. Все, что мы днем подрежем, подопрем, Подвяжем,- быстро, за ночь или две, Роскошно разрастается, стремясь, Как бы в насмешку, снова одичать. Дай мне совет иль выслушай меня. Я думаю: работу разделить Нам надо. Ты ступай, куда сочтешь Потребным; жимолостью эту кущу Обвей, побеги буйного плюща Направь, а я до полдня приведу В порядок заросли цветущих роз И мирт. Когда мы трудимся вдвоем, Бок о бок, мудрено ли, что порой Улыбку на улыбку, взгляд на взгляд Меняем и заводим разговор О разных разностях, а между тем Наш труд, хотя и начатый с утра, Не спорится, и ввечеру вкушаем Мы трапезу, ее не заслужив!"

"- О Ева! - нежно возразил Адам.Единственная спутница моя, Любимейшее из живых существ! Твой замысел прекрасен; хорошо, Что жаждешь ты назначенную нам Творцом работу лучше исполнять. Твое похвально рвение. Ничто Не украшает более жену, Чем хлопоты о благе очага Домашнего и ободренье мужа В его трудах. Однако же Господь Обязанности наложил на нас Не столь сурово, чтобы нас лишить Трапезованья, отдыха, бесед,Духовной пищи. Нам вольно с тобой Обмениваться взглядами, вольно Улыбками; улыбка - это знак Разумности, и не дана скотам, Она любовь питает, а любовь Одна из важных целей бытия Людского. Не для тяжкого труда Мы созданы; блаженство - наш удел, Разумное блаженство, и поверь, Объединись, мы оба не дадим Заглохнуть кущам, зарасти тропам В черте прогулок наших, до поры,Ее не долго ждать,- когда придут К нам руки юные помочь в трудах. Но ежели наскучили тебе Беседы, я согласие бы дал На расставанье краткое; подчас Уединенье - лучшее из обществ, И после разлучения вдвойне Свиданье слаще. Но встревожен я Иным; боюсь, что, от меня вдали, Ты попадешь в беду. Не забывай Остереженье; помни - лютый Враг, Утративший блаженство навсегда И нашему завидуя, навлечь На нас мечтает горе и позор, Напав исподтишка. Он где-нибудь Поблизости в надежде адской ждет Удобного мгновенья, чтобы, врозь Настигнув нас, верней осуществить Коварный замысел. Не чает он, Когда мы рядом и помочь в нужде Друг другу можем, нас прельстить грехом. От преданности Богу отвести Он алчет нас, любовь расстроить нашу Супружескую; изо всех блаженств Любовь, пожалуй, разжигает в нем Особенную зависть. Таковы Его намеренья иль много хуже; А посему - ты друга не покинь Испытанного, из чьего ребра Ты рождена и кто всегда готов Тебя оберегать и защищать. Когда грозит бесчестье и беда, Приличней, безопасней для жены При муже находиться: он спасет И оградит супругу либо с ней Разделит наигоршую судьбу!"

С величьем непорочности, в ответ, Как некто, чья любовь оскорблена Жестоким словом,- строгий вид приняв, Хотя и нежрый, возразила Ева: "- О сын Земли и Неба! Всей Земли Властитель! Ведаю о том Враге, Что ищет нашей гибели. Ты сам Предупреждал меня, и я слова Архангела слыхала невзначай, Когда он удалялся и цветы Ночные замыкались; позади Стояла я в тенистом уголке, Из сада воротясь. Но чтобы стал Ты сомневаться в верности моей Тебе и Богу лишь затем, что Враг Соблазном ей грозит,- я не ждала. Тебя насилье вражье не страшит, Мы так сотворены, что боль и смерть Не властвует над нами: либо нас Не в силах тронуть, либо мы легко Их отразим. Итак, боишься ты Его коварства; этот страх родит Сомненье: как бы Враг не обольстил Меня лукавством, не поколебал Мою любовь и верность. О, Адам! Как мысли эти у тебя могли Возникнуть? Как ты можешь обо мне, Возлюбленной жене, столь дурно думать?"

Адам ответил с кроткой добротой: "- О Ева! Бога дщерь и Человека, Бессмертная! Всецело ты чиста И безупречна. Вовсе не затем, Что верность и любовь твою подверг Сомнению, тебе я дал совет Не удаляться. Нет! Я лишь хочу Попытку искушения пресечь, Врагом задуманного. Каждый льстец, Хотя бы ничего и не достиг, Кладет на обольщаемого тень Бесчестья, заставляя полагать Его не столь упорным, чтоб соблазн Отвергнуть. Ты презрение и гнев Сама бы ощутила, испытав Обиду искушенья, пусть она И тщетна; и превратно не пойми Мою заботу: уберечь тебя От оскорбленья. Как ни дерзок Враг, Навряд ли он осмелится напасть На нас двоих, а если нападет, То на меня сперва. Не презирай Зловредного коварства Сатаны; Кто Ангелов опутал, тот весьма Лукав. Ты помощь друга не сочти Избыточной; твой взор во мне крепит Все добродетели. Я при тебе Разумней, зорче, бдительней, сильней,Телесно даже, ежели напрячь Потребуется мышцы. Высший стыд Быть побежденным на твоих глазах Во мне бы мощь геройскую возжег, Почто же ты в присутствии моем Подобное пе чувствуешь и грех Не хочешь отразить плечо к плечу Со мною, наилучшим очевидцем Проверки доблестной твоей души?"

Так изъяснял Адам, как семьянин Заботливый, как любящий супруг; Но Ева, думая, что все же в ней Он не уверен, возразила вновь:

"- Коль на участке малом суждено Нам жить в осаде, в страхе пред Врагом Могучим, хитрым, не имея средств Отбиться в одиночку и дрожа В бессменном предвкушенье грозных бед, Возможно ль нас блаженными назвать? Но беды не предшествуют греху! Соблазном Враг позорит нашу честь, Но оскорбленье, нас не запятнав Бесчестьем, возвращается назад, Его лишь самого покрыв стыдом. Зачем Врага мы избегать должны И опасаться, если мы вдвойне Заслужим честь и, доказав тщету Его соблазнов, обретем покой Души, благоволение Небес Всевидящих? Что стоит наша верность, Любовь и доблесть, ежели они, Без посторонней помощи, в борьбе Не устоят? Ужели обвиним Творца премудрого: мол, даровал Нам счастье уязвимое - равно Мы вместе или врозь? Но если так, Блаженство шатко наше и Эдем Небезопасный - не Эдем для нас!"

Адам вскричал: "- О Женщина! Господь Порядок наилучший учредил Из всех возможных, и Его рука Вс? в мире совершенно создала, Ущербным не оставив ничего. Творения Господни лишены Изъяна: первым делом - Человек, И вс?, чье назначенье охранить Его блаженство от наружных сил. Опасность в нем самом, в душе людской, Но он же властен отвести беду. Без воли Человека - злу нельзя Его настичь, а волю эту Бог Свободно создал, но свободен тот, Кто разуму послушен; Всемогущий Содеял разум правым, повелев Стоять на страже, бодрствовать, дабы, Завороженный призраком добра, Он волю не увлек на ложный путь, Расположив к поступкам, что Творцом Неукоснительно запрещены. Не мнительность - умильная любовь Столь часто мне велит остерегать Тебя, а ты - остерегай меня. Мы стойки, но от истинной стези Способны уклоняться; разум наш, Поддавшись на приманку, Сатаной Подделанную, может впасть в обман, Утратив бдительность. Не надо зря Искать проверки; лучше избегай Соблазна, от меня не отходя; Боюсь, что нас он скоро сам найдет. Свою ты стойкость хочешь доказать? Сначала послушанье подтверди! Кто ж выдержку твою удостоверит, Не видя соблазненья? Но иди, Коль ты уверена, что мы вдвоем Противу искушения слабей Окажемся, чем в одиночку ты, Остереженная; пребыв со мной По принужденью, стала бы тогда Лишь более далекой. Так, ступай В невинности природной! Обопрись На добродетель, силы напряги! Бог все исполнил,- твой теперь черед!" Умолк людского рода Патриарх, Но Ева настояла и, приняв Покорный вид, сказала под конец: