Уильям Тревор - Еще два рыцаря

- Я тогда часто с клиентами в разговор вступала: поговоришь, и вроде как легче...

- Но сегодня чувство обиды прошло, верно? Молодой человек дурно с вами обошелся, и тем не менее...

- Чего там, дело прошлое, сэр.

Хеффернан и Фицпатрик пошли провожать профессора на автобус, и, по словам Фицпатрика, Флакс дрожал от восторга. Он опустился на сиденье и принялся что-то оживленно обсуждать с самим собой, не заметив даже, как друзья помахали ему на прощанье. Когда автобус тронулся, они зашли в ближайший паб и заказали по кружке портера.

- Признавайся, это ты ее подговорил? - полюбопытствовал Фицпатрик.

- Да она из тех, кто ради денег удавится. Ты сам разве за ней этого не замечал? Старая скряга.

Стоило Хеффернану попасть на кухню к миссис Магинн, как он обратил внимание на то, что старая служанка невероятно скупа и экономия превратилась у нее в навязчивую идею. Она не тратила ни пенса, изо всех сил стремясь приумножить нажитое. За то, чтобы она повторила историю, которую он ей внушил, Хеффернан заплатил ей один фунт.

- Правда, она хорошо держалась? По-моему, первый сорт.

- Жалко все-таки старину Флакса.

- Пропади он пропадом, этот твой "старина Флакс"!

Прошло несколько месяцев. Хеффернан больше не бывал на кухне в Доннибруке и о профессоре Флаксе вспоминал редко. По своей природной лени Фицпатрик предположил, что подлог венчает дело и теперь во всей этой истории можно будет поставить точку; он полагал, что ущемленное самолюбие Хеффернана, проявившееся в этой истории в полной мере, наконец удовлетворено. Но не тут-то было. Как-то раз, когда друзья погожим летним днем прогуливались по Стивенс-Грин в надежде подцепить пару девочек, Хеффернан сказал:

- В следующую пятницу состоится одно мероприятие. Можем сходить.

- Какое еще мероприятие?

- Выступает мистер Флакс. На Обществе друзей Джеймса Джойса.

Профессору предстояло выступить с лекцией на конференции, которая должна была продлиться неделю и посвящалась жизни и творчеству писателя, являвшегося raison d'etre этого общества. Откуда только не понаехали "Друзья Джойса": из Соединенных Штатов, Германии, Финляндии, Италии, Австралии, Франции, Англии, даже Турции. Ученые мужи смешались с неучеными энтузиастами. Участники конференции побывали в Чепелизоде у мистера Джеймса Даффи и в Управлении дублинской военной полиции у мистера Пауэра; были обследованы Кейпел-стрит и Или-плейс; состоялись экскурсии на знаменитую башню Мартелло, в Хоут и в магазин братьев Пим; неоднократно упоминались Бетти Белецца и Вэл из Скибберина. Ни о чем, кроме Джойса, не говорили. Целую неделю в Дублине царил Джойс, один Джойс.

Когда в назначенный вечер Фицпатрик отправился вместе со своим другом на лекцию профессора Флакса, интуиция подсказывала ему, что "мероприятие" предстоит прескучное. Он понятия не имел, что задумал Хеффернан, и вовсе не собирался расходовать на это свою интеллектуальную энергию. "Подремлю - и на том спасибо",- решил он.

Перед началом лекции, безусловно главного события дня, дама из Вашингтонского университета сделала краткое сообщение "Об опечатках у Джойса", а бородатый немец зачитал недавно обнаруженный черновой вариант "Святой миссии". Наконец на кафедру поднялся в своем неизменном твидовом костюме профессор Флакс. Прихлебывая воду из графина, он почти целый час распространялся о прототипе молоденькой служанки из рассказа "Два рыцаря". Сделанное им открытие - служанка, оказывается, жива до сих пор и отыскалась в Доннибруке, где подвизается в той же должности,- вызвало в зале восхищенный шепот, которым сопровождалась вся лекция и который, когда профессор закончил, сменился бурей аплодисментов. Когда Флакс занял свое место, на его бледном лице играл легкий румянец. "Звездный час старикана",- заметил Хеффернан своему дремлющему другу.

Вот тогда-то Фицпатрик и заподозрил недоброе. Слушатели, заполнившие лекционный зал до отказа, отнеслись к сообщению профессора в высшей степени серьезно, а между тем в том, что говорил Флакс, не было ни единого слова правды. Во время лекции за профессором записывали, теперь посыпались вопросы. Чей-то голос сзади, захлебываясь от восторга, проговорил, что ради этого потрясающего открытия стоило ехать две тысячи миль. Все находящиеся в зале живо представили себе, как Джеймс Джойс собственной персоной сидит в приемной зубоврачебного кабинета. Было решено совершить паломничество на Норт-Фредерик-стрит в самое ближайшее время - завтра, может, даже сегодня вечером.

- Я бы только хотел, если позволите,- прокричал Хеффернан, ибо в зале стоял невообразимый шум,- задать профессору один-единственный, самый простой вопрос. - Он вскочил на ноги, чем и привлек внимание Флакса, который ласково ему улыбнулся. - Меня вот что интересует,продолжал Хеффернан. - Не является ли вся эта история брехней от начала и до конца?

- "Брехней"? - переспросил чей-то голос с акцентом.

- "Брехней"? - не поверил своим ушам профессор Флакс.

Возбужденный гул в зале не затихал между тем ни на минуту. Ответы на вопросы выслушивали лишь те, кто эти вопросы задавал. "Как все же трогательно,- воскликнула сидящая рядом с Фицпатриком дамочка,- что молоденькая служанка, с которой так нехорошо поступили и портрет которой Джойс так метко набросал в своем рассказе, все эти годы не держала зла".

- Я не случайно задал этот вопрос, профессор,- как ни в чем не бывало продолжал Хеффернан. - Очень сомневаюсь, чтобы Джеймс Джойс когда-нибудь лечился у зубного врача на Норт-Фредерик-стрит. Все дело в том, что опрашиваемая хотела только одного - известности.

Впоследствии Фицпатрик описал мне выражение лица профессора Флакса. "Потухший взгляд,- сказал он,- как будто изнутри свет перекрыли". Старик, нахмурившись, уставился на Хеффернана - он не сразу понял, что тот имеет в виду. Ведь после разговора на кухне миссис Магинн его отношения с этим студентом совершенно переменились, стали дружескими, даже, пожалуй, уважительными.

- Я присутствовал при беседе профессора с этой немолодой женщиной,продолжал Хеффернан,- и у меня возникло впечатление, что она все выдумала. Признаться, я полагал, сэр, что такое же впечатление сложилось и у вас.

- Полно, мистер Хеффернан, эта женщина не способна на ложь.

- На Норт-Фредерик-стрит никогда не практиковал зубной врач по фамилии О'Риордан. Этот факт ничего не стоит проверить, сэр,- отчеканил Хеффернан и сел.

В зале воцарилась гнетущая тишина. Все глаза были устремлены на профессора Флакса, который слабым, срывающимся голосом проговорил:

- Но зачем ей было все это выдумывать, мистер Хеффернан? Такая, как она, вряд ли читала рассказ, она вряд ли знала...

- Должен вас разочаровать, сэр,- перебил его Хеффернан, вновь подымаясь со своего места. - Эта старушенция способна на все ради одной несчастной фунтовой банкноты. Она, видите ли, скряга, сэр. А произошло вот что,- продолжал он уже громче, обращаясь ко всему залу. - Какой-то студент, которого уважаемый профессор завалил на экзамене, решил отыграться и воспользовался подвернувшейся возможностью. Только и всего. Наш друг Джеймс Джойс,- добавил он,- вне всякого сомнения, оценил бы этот розыгрыш по достоинству.