Экхаут Ван - Молчать нельзя

- То, что вы видите здесь,- детская забава. Представьте себе, что ждет тех, кто попал в их лапы живыми,- продолжал Генек. - Эсэсовцы наверняка считают, что захватили весь отряд, и постараются выместить на нем свою злобу. Они думают, что схватили и меня. Чтобы узнать, кто из пятнадцати является ненавистным Мордерцей, они пойдут на все: будут выжигать глаза, сдирать ногти с пальцев, прижигать тело горящими сигаретами.

- Не в наших силах помешать им, - сказал Клатка, отводя взгляд от убитых. - Нам надо поскорее удирать отсюда в другой район и мстить шкопам. Мы и так рискуем. Здесь нам больше делать нечего.

- Нечего?! Вы так думаете?- рассердился Генек. Как я буду смотреть в глаза людям, если ничего не сделаю? Неужели вам не ясно, черт возьми, что немцы охотились за мной? Все, что они сделали с этими пятью, и то, что сделают с остальными пятнадцатью, предназначалось мне. Не думайте, что я удеру, как трусливый заяц.

- Подумай лучше, Мордерца!- убеждал Клатка.

- Вот я думаю,- ответил Генек. - Ты уверен, что все пятнадцать будут стойко держаться до конца под чудовищными пытками? А вдруг кто-то не вынесет пыток и выдаст наши клички? Он может указать наши базы, описать приметы товарищей и назвать настоящие фамилии тех, кого знает лично. Тогда немцы будут мстить нашим семьям. Мы не имеем права допустить это...

- Но ведь ты сам видишь, что это невозможно! Мы даже не знаем, где они.

- Зато Бишоф знает,- ответил Генек. - Ему это известно точно, и он нам скажет.

Партизаны удивленно уставились на него. Бишоф был оберштурмфюрер СС в Люблине. Только при упоминании его имени запуганных жителей Люблина бросало в дрожь.

- Неплохо задумано,- с сарказмом заметил Клатка. - Так тебе запросто пойдем к Вишофу и спросим.

- Нет, зачем! Привезем . его сюда,- сказал Генек. Он сам скажет, что произошло с нашими товарищами. Клянусь вам, черт возьми, что скажет.

- Тогда пиши ему скорее дружеское письмо: "Дорогой Бишоф, при сем приглашаем тебя посетить нас в... "

- Мы достанем его, где бы он ни был,- сказал Генек. - У нас есть четыре эсэсовские формы, притом одна генеральская, не так ли, Клатка? Часовые перед штабом Бишофа так стукнут каблуками при виде генерала СС" что у них заболят пятки. Мы войдем в помещение и возьмем его. Я немного говорю по-немецки. Пилканожне поручим роль генерала, она совсем легкая. Кроме "Хайль Гитлер!" говорить ничего не придется. Хорошо, что мы спрятали эти униформы в другом месте. Принеси-ка их, . Клатка, да и в путь.

- Вы пойдете вчетвером, а что делать остальным?

- Подождите здесь. Мы скоро вернемся. С Бишофом!

- А что, если один заговорит немного раньше?- спросил Клатка. - Тогда оставшиеся здесь окажутся под ударом.

- Они будут молчать, - ответил Генек убежденно. Даже самый слабый выдерживает не менее суток. Пошли, Пилканожна, переоденемся...

В плане было одно существенное упущение. Генерал СС не ходит пешком в сопровождении трех солдат-эсэсовцев в неряшливой форме. Да и сам генерал имел жалкий вид. Ведь обмундирование, завернутое в бумагу, хранилось под землей, на нем остались темные следы крови.

Но, к счастью, немцы в Люблине были хорошо вымуштрованы. С удивлением глядя на оборванного генерала и его оборванных телохранителей, они все же не отважились остановить их. Они вытягивались в струнку, приветствуя Пилканожну, который вскидывал в ответ дрожащую руку. Горожане учтиво снимали перед ними фуражки и сходили с тротуара, уступая дорогу.

Партизанам пришлось пройти полгорода! Наконец они подошли к богатому особняку, где размещался штаб оберштурмфюрера Бишофа. Часовые действительно щелкнули каблуками, как и предсказывал Генек. Они вскинули руки, выкрикнули: "Хайль Гитлер!"- и пропустили пришедших в здание. Внизу, в холле, за столом сидел молоденький лейтенант СС. Он быстро поднялся, приветствуя генерала, затем учтиво, но решительно спросил Пилканожну, кто он, с какой целью прибыл и можно ли взглянуть на его документы. Генек посмотрел на дрожащие ноги господина генерала и решил применить свои знания немецкого языка на практике.

- Молчать, осел!- заорал он. - Господин генерал только что с фронта и должен немедленно поговорить с господином Бишофом.

- С каких пор всякий поганый лейтенантишка осмеливается требовать документы у генерала?- набросился Пилканожна, поборовший дрожь в коленях. Веди нас к Бишофу, не то тебе не поздоровится.

Два унтер-офицера, стоявшие поблизости, внимательно прислушивались к разговору. Лейтенант решил, что выполнил свой долг. Рассердишь генерала окажешься на фронте. Здесь, в Люблине, куда безопаснее.

- Прошу вас, господин генерал!- произнес он и вышел из-за стола. - Как прикажете доложить, господин генерал?

- Государственная тайна! - ответил Пилканожна, заранее проинструктированный Генеком. Назвать фамилию какого-нибудь настоящего генерала было рискованно. Ведь лейтенант мог случайно знать его лично. Называть вымышленную фамилию еще опаснее, так как офицеры NN очень хорошо знали фамилии всех своих главарей.

- Понятно, господин генерал!- растерянно пролепетал лейтенант. Генерал СС, прибывший прямо с Восточного фронта для секретных переговоров! Неужели Бишоф допустил промашку? Иногда случалось, что и такие попадали в немилость.

- Прошу вас, господин генерал,- повторил лейтенант, подошел к двери и, открыв ее, с поклоном доложил:

- Господин оберштурмфюрер, к вам генерал с Восточного фронта.

- Убирайся вон! - крикнул Пилканожна лейтенанту. - И не смей подслушивать под дверью.

- Слушаюсь, господин генерал,- ответил тот, смутившись.

Оберштурмфюрер Бишоф был низеньким нервным человечком. Не верилось, что все рассказы о нем соответствовали действительности. Но Генек встречал людей, побывавших в руках Бишофа, и знал, что его внешность крайне обманчива. Войдя в комнату, Генек заметил, как от оберштурмфюрера поспешно отскочила молоденькая девица с растрепанными волосами и в расстегнутой блузке. Он легонько подтолкнул Пилканожну, который незамедлительно последовал сигналу и закричал на Бишофа:

- Ты тут развлекаешься, Бишоф, а твои товарищи в это время дерутся на фронте!

- С кем имею честь, господин гейерал?- испуганно, с тревогой в голосе спросил Бишоф.

- Убери сначала эту девчонку!- приказал Пилканожна.

- Оставьте нас одних, фрейлейн Хельга,- попросил оберштурмфюрер.

Девица, взбив свои светлые волосы и не спеша застегнув пуговицы, быстрым шагом проскользнула мимо четырех мужчин в дверь, которую Генек плотно закрыл за ней. Затем он вытащил пистолет и направил его на сидящего за столом. Настал момент, когда ему понадобились скудные знания немецкого, и он заговорил с ужасным акцентом:

- Итак, Бишоф, немедленно вызывай машину! Поедешь вместе с нами. И без фокусов.