Ричард Олдингтон - Семеро против Ривза

С изысканной учтивостью портье протянул мистеру Ривзу письмо и счет, находя, по-видимому, что все это, черт побери, весьма ridicule [62]и с упоением, терпеливо ожидая, что будет дальше.

— Что за дьявольщина! — произнес мистер Ривз, стукнув кулаком по столу и тем самым окончательно утвердив портье в его оценке английского характера.

Письмо, которое распечатал мистер Ривз, гласило:

«Папочка,

поскольку ты проявляешь такое глупое упрямство и узость взглядов, мы с Огюстеном решили уехать вдвоем. Передай мамочке привет. Я очень огорчена, что мне не пришлось с ней попрощаться. После того как мы с Огюстеном поженимся, надеюсь встретиться с тобой вновь, и, думаю, мы взаимно забудем наши обиды.

Марсель».

На сей раз перед мистером Ривзом открылась перспектива бесславного поражения, и он осознал это в полкой мере. Осев в первое подвернувшееся кресло, он с совершенно убитым видом попросил портье раздобыть ему двойную порцию виски с содовой.

Что же теперь делать?

Мистер Ривз не имел ни малейшего понятия. Наступил такой момент в его жизни, когда один из тех обладающих сверхчеловеческой проницательностью сыщиков, окоторых он любил читать в детективных романах, мог бы оказать ему неоценимую услугу. Нужно было только раздобыть где-нибудь одного из этих необыкновенных людей, дать ему возможность обшарить комнату Марсель, исследовать с помощью лупы кучку пепла от сигареты, подобрать с туалетного столика волосок, снять отпечатки пальцев Марсель с ключа от ее двери, и — готово! — они уже могли бы, не теряя ни минуты, мчаться в погоню в сверхскоростной машине, вооружившись пистолетами, а если потребуется, и масками.

К несчастью, мистеру Ривзу не были известны адреса этих великих людей. Поэтому он направился к управляющему отелем.

Управляющий, успевший поседеть, обслуживая ради притока валюты в интересах Франции и своего кармана всех этих малоинтеллигентных иностранцев, обладал очень приятной успокоительной привычкой говорить: «Ну, разумеется, разумеется», в ответ на самые идиотские, самые невообразимые требования. Поначалу он выслушивал жалобы мистера Ривза с выражением глубочайшей симпатии, но мало-помалу лицо его приобретало все более суровое, замкнутое, почти враждебное выражение. Чтоб их черт побрал! Французский гражданин похищает молодую особу, англичанку по национальности, из его отеля! Скверно, очень скверно, если это будет предано гласности! Очень скверно!

— Вы хотите, чтобы их арестовали? — спросил он мистера Ривза, бросая на него косой взгляд из-под набрякших век.

— Понятное дело, нет! — раздосадованно сказал мистер Ривз. — Я хочу избежать всякого шума. Единственно, что мне нужно, — это узнать, где они находятся, и вырвать мою дочь из когтей подлеца. Я сумею ее вразумить.

Ха! Значит дело можно уладить полюбовно? Отлично.

— Очень хорошо, сэр, — сказал управляющий, внезапно обретая свою прежнюю покорную учтивость. — Я постараюсь это устроить. Не могу ничего обещать, вы сами понимаете, но постараюсь. Я позвоню… одному моему приятелю. В общем, я попрошу вас делать вид, словно ничего, не произошло, а сам приложу все усилия. Если они увенчаются успехом, я тут же сообщу вам об этом. Если нет, я также поставлю вас в известность, и тогда вам придется прибегнуть к тем средствам, какими вы сами располагаете…

Мистер Ривз рассыпался в благодарностях. Выходя из тесного кабинета управляющего, он слышал, как тот, яростно и нетерпеливо уже орал испуганной телефонистке на коммутаторе: «Алло! Алло!»

Ошеломленный и глубоко расстроенный мистер Ривз вышел из отеля и окунулся в одуряющий, ослепительный зной. О степени расстройства мистера Ривза можно было судить хотя бы по тому, что он, в состоянии тревожного раздумья, впервые прошел мимо своего излюбленного кафе, а когда опомнился, то возвратился и заказал себе лимонаду. Вынув из кармана письмо Марсель, он прочел его еще раз. Вот она — черная неблагодарность детей! Вот на какой идиотизм способна молодежь! «Надеюсь встретиться с тобой вновь» — видали! Ну, да, когда у вас не останется ни гроша за душой, вы прибежите к папочке за его денежками. Хм! Нет уж, пусть не надеется. Теперь на меня может не рассчитывать.

Это жестокосердие не помешало, однако, очкам мистера Ривза слегка затуманиться при мысли о том, что его кисанька теперь неизвестно где, что ей, быть может, придется даже голодать и терпеть всяческие лишения и грубость этого треклятого француза. Мистер Ривз проклинал идиотскую затею супруги, заставившей их всех поехать заграницу. Если бы не ее дурацкая ревность и снобизм, они все тихо-спокойно сидели бы сейчас в Мэрвуде или на каком-нибудь маленьком уютном морском курорте, где сколько угодно славных чистоплотных молодых людей…

Из этих размышлений родилась проблема: следует ли сообщить миссис Ривз, что произошло, или не следует? Мистер Ривз ни секунды не сомневался, что в любом случае кругом будет виноват он; в то же время сам он был исполнен благородного негодования и, разумеется, убежден, что всему виной Джейн: что же это за женщина, которая не в состоянии усмотреть даже за собственной дочерью! В общем, он решил немного обождать, — быть может, управляющему удастся выяснить, где скрывается эта беспутная парочка. Ну, а когда (или если) он это выяснит, что тогда следует предпринять?

Об этом мистер Ривз не имел ни малейшего представления.

Одно, впрочем, он знал твердо: как только история с Марсель — так называл он это про себя — тем или иным способом завершится, они немедленно возвратятся в Англию. При любых обстоятельствах, независимо ни от каких фантазий миссис Ривз, ни от каких Марджел, независимо ни от чего.

Мистер Ривз позвонил, чтобы ему принесли бумагу и чернила, и принялся строчить еще одно длинное послание Джо Саймонсу…

День тянулся медленно, уныло; еда потеряла для мистера Ривза всякий вкус. Время от времени он с надеждой приотворял дверь в берлогу управляющего, но получал в ответ лишь вежливое, отрицательное покачивание головой. Никаких новостей.

Второй день прошел в такой же неизвестности и был еще более уныл и тягостен. Мистер Ривз уже начинал ненавидеть Канн, ненавидеть солнце, ненавидеть молодых людей в красных брюках и молодых женщин в шортах, с повязками на груди. Ему хотелось домой. Вечером, ложась спать, он принял решение: миссис Ривз должна быть оповещена о случившемся. Нельзя держать ее в неизвестности. Завтра он пошлет ей телеграмму…

Громкий стук в дверь разбудил мистера Ривза, оборвав сладчайший утренний сон.

— Войдите! — раздраженно буркнул он и, когда стук повторился, крикнул громко: — Войдите!

В дверях стоял управляющий, сияя улыбкой и бриллиантином.