Андре Моруа - История Англии

Виллем Виссинг. Портрет Марии Моденской, второй супруги Якова II. Конец XVII в.

Питер Лели. Портрет Якова II. Конец XVII в.

Неизвестный художник. Высадка войск Вильгельма Оранского в Англии в октябре 1688 г. 1710

3. Чтобы править, была нужна поддержка средних классов. Но в их среде больше не было католиков. Яков считал, что привлечет эти классы к себе Декларацией о веротерпимости, распространявшейся и на диссидентов, поскольку был в плену старой неискоренимой иллюзии, будто католицизм может восторжествовать благодаря конфликтам между протестантами. Он приказал англиканскому духовенству зачитать декларацию с амвона. Вся Церковь отказалась. Семь епископов, в том числе архиепископ Кентерберийский, подали королю петицию. Он отправил их в Тауэр. В лодке, перевозившей епископов, коленопреклоненные солдаты попросили у них благословения. Когда присяжные оправдали их, весь Лондон озарился огнями и в каждом окне был выставлен подсвечник с семью свечами, самая высокая из которых была в честь милорда архиепископа Кентерберийского. В Оксфорде король хотел навязать католика в качестве главы колледжа Святой Магдалины. Поскольку члены совета колледжа, fellows, воспротивились, он сместил 25 из них. Конфликт между Стюартами и их народом возрождался, но уже в раскрепощенном мире, где возмущение против короля, несмотря на все догматические трактаты, уже не казалось неслыханным и чудовищным деянием. Однако, пока у короля не было наследника мужского пола, английский народ запасся терпением. Наследницей престола была принцесса Мария, хорошая протестантка, бывшая замужем за Вильгельмом Оранским. Многие думали, что эта чета однажды восстановит порядок в королевстве. Но когда в 1688-м вторая жена короля, католичка Мария Моденская, родила сына Якова, англичанами овладело отчаяние. Стали ходить слухи, что это еще один заговор иезуитов: дескать, у родов не было законных свидетелей и ребенок подложный. Казалось, что король готов бросить против Англии католическую армию и ирландцев. На всех улицах распевали «Лиллибуллеро», военный марш, который станет знаменитым и прогонит короля из его королевства. Революция воцарилась во всех сердцах — даже больше, чем в 1640 г.

Питер Шенк. Вильгельм Оранский атакует коалицию Людовика XIV и Якова II. (Король Англии изображен падающим с лошади.) Сатирическая гравюра. Около 1689

4. Ввязавшись в безнадежную борьбу с Францией Людовика XIV, зять короля Якова Вильгельм Оранский полагал, что если Англия не сохранит свой протестантизм, то же самое произойдет и со свободами Европы. Они с женой без зазрения совести были готовы выступить против своего тестя и отца, а потому, поддерживая постоянную связь с английскими партиями, ждали только недвусмысленного приглашения, чтобы приступить к действию. И вот, 30 июня 1688 г., в день оправдания семи епископов, это приглашение было подписано в иллюминированном Лондоне несколькими пэрами (графом Данби, мудрым обаятельным Галифаксом и другими), которые рискнули своими жизнями и были поддержаны многими офицерами, в том числе лордом Черчиллем. Людовик XIV только что вторгся в Пфальц, дав, таким образом, Голландии несколько недель передышки. Вильгельм, высадившись в Торби (Torbay) 5 ноября 1688 г., двинулся на Лондон. У Якова была армия, однако он чувствовал себя неуверенно и, поддавшись панике, пошел на уступки. Но было слишком поздно. Во всех графствах собиралось ополчение. Его лозунгом стало: «Свободный парламент и протестантская религия». Крупные вельможи объявили, что присоединяются к Вильгельму. Против Якова выступили мощные силы: Церковь и университет имели все основания опасаться этого католического короля. Анна, его вторая дочь, тоже примкнула к повстанцам. Король почувствовал, что его все бросили. Но если бы он решился сражаться, положение Вильгельма, быть может, стало бы сложнее, потому что у английского народа не было никакого желания вновь начинать гражданскую войну. Поэтому вместо того, чтобы попытаться пленить Якова II, его противники позаботились о том, чтобы открыть ему путь к бегству. Его он и избрал, отправившись во Францию и бросив в Темзу Большую печать Англии в надежде помешать ведению дел. Но печать и даже короля вполне можно заменить.

Джон Майкл Райт. Портрет Барбары Вильерс, леди Каслмейн. До 1694

5. Было нелегко обеспечить законную передачу власти. Виги утверждали, что монархия — это договор между народом и государем; народ или его избранники имеют право отстранить Якова II и его сыновей, потому что те не внушают никакого доверия, и призвать Вильгельма по своему свободному выбору. Епископы-тори, верные доктрине о божественном праве, не могли этого принять и держались регентства. Легальный компромисс, предложенный Данби, рассматривал короля как отрекшегося от престола самим фактом своего бегства и объявлял наследницей престола Марию. Этот план натолкнулся на волю новой королевской четы: Мария не хотела царствовать без своего супруга, а тот не хотел становиться принцем-консортом. Наконец соглашение признало их обоих, а царствование стало считаться «царствованием Вильгельма и Марии» (февраль 1689). После такого компромисса уже не могло быть и речи ни о каком божественном праве королей Англии. Но благодаря ему эта консервативная революция обошлась без гражданской войны, без гонений, без казней. Англичане медленно учились трудному искусству жить в обществе.

Джон Уилмот, граф Рочестер. Портрет на фронтисписе биографической книги Гилберта Бернета «Несколько эпизодов из жизни Джона Уилмота, 2-го графа Рочестера». Издание 1680 г.

1. Наверное, человеческая натура колеблется в кругу довольно устойчивых чувств. За скованностью страстей, которую навязали пуритане, должна была последовать разрядка. Понятно, что кавалеры , подвергавшиеся издевательствам в течение двадцати лет, испытывали естественное отвращение к нравам и идеям, от которых столько натерпелись, и в своей реакции даже миновали точку равновесия. Ненависть к лицемерию при дворе Карла II доходила до пренебрежения приличиями. Поскольку с постными минами и короткими волосами, царившими в Вестминстере, было покончено, Уайтхолл хотел насладиться своим реваншем. В этом открытом для всех дворце каждый мог стать свидетелем королевского распутства. Каждый вечер солдаты стражи видели, как король идет через сады, отправляясь спать к своей любовнице, всемогущей и бесстыжей леди Каслмейн. Подданные подражали своему государю. Переодетые мужчинами женщины, танцующие голышом компании, циничные вольности с горничными — все это обретало тогда привычные черты эпох распущенности, которые почти всегда следуют за крупными общественными потрясениями. Англия при Реставрации напоминает Францию при Директории или Европу времен «Открыто ночью» [30] Намек на 20-е гг. XX в., запечатленные в одноименном сборнике рассказов Поля Морана. . Образ этого дан в «Мемуарах графа де Грамона», но наверняка действительность была еще грубее той, что описывает Гамильтон. Олицетворяет собой этот мир и эту эпоху скорее не француз Грамон, а англичанин Рочестер. Близкий товарищ короля, которого он забавляет своими непристойными речами, непочтительный настолько, что крадет поцелуй его фаворитки, распутник, нанимавший вместе с герцогом Бекингемом таверну и растлевавший там самых порядочных женщин, живших по соседству, он — словно деградировавший образ великих елизаветинцев. Необузданность та же, но гораздо более посредственны предметы, к которым она прилагается.